От счастья не убежишь, стр. 53

– Каких приключений? – грозно спросила Стефани, и Нэнс пожалела, что встряла в разговор.

– Орсон сказал, что ты любишь переодеваться в старую одежду и общаться с... э... с простонародьем. Ты считаешь, что это очень забавно.

– Ну, Орсон, ну, удружил! – возмущенно воскликнула Стефани. – Неудивительно, что Коул не хочет меня видеть.

Леви покачал головой.

– Нет. Ему это, конечно, не понравилось, но все-таки он не мог из-за этого тебя прогнать.

– Он сначала не поверил, особенно когда Орсон сказал, что ты сбежала через неделю после смерти отца, – продолжала Нэнс. – Он решил, что Орсон лжет и ты в большой опасности. Но, когда к тебе вернулась память, ты рассердилась на Орсона, но не испугалась. Даже подтвердила, что ты его невеста.

Стефани побледнела.

– Значит, тогда он и решил, что все наговоры Орсона – правда! Что мне наплевать на смерть отца, что меня интересуют только развлечения! Чего-то подобного он и ожидал от богачки. Он считает, что все они думают только о себе, что другие люди для них – просто игрушки. Он, наверно, считает меня самой бессердечной женщиной на свете.

– Не понимаю, – воскликнул Леви. – А ты действительно уехала из дому сразу после смерти отца?

– Я искала сестру. Перед смертью отец просил меня найти ее и хоть чем-то вознаградить за те годы, что они прожили в разлуке. Он знал только, что она в Конском Ручье.

– Почему же ты не объяснила Коулу?

– Объясняла, но он мне не поверил. Он никогда не слышал об Элизабет Скотт. – Она взяла с конторки письмо Элизабет и протянула ему. – Это я нашла в личных бумагах отца. Прочти – и все поймешь.

Леви читал письмо, а девушки наблюдали за ним. Через несколько секунд глаза у него полезли на лоб.

– Коннор О'Рейли?!! – Он оторвался от письма. – Боже мой! Мегги?!

– Моя сестра, – кивнула Стефани. – У нас одна мать и разные отцы. Представь, как бы это письмецо обрадовало Коула.

– Господи Иисусе! Так ты и есть «малышка Анни»! – Леви изумленно и недоверчиво покачал головой. – А знаешь... ведь нет ничего плохого в том, чтобы жениться на сестре умершей жены. Индейцы так всегда и делают.

Стефани вдруг широко раскрыла глаза.

– Смелый Орел... он знал! Он назвал меня сестрой Утренней Звезды. Он прислал мне подарок, чтобы пелена спала с моих глаз и Великий Дух указал мне путь! Коул думал, что речь идет о потере памяти.

– Ой, Стефани! – в благоговейном ужасе воскликнула Нэнс. – Он говорил, что ты выйдешь замуж за Коула!

– Похоже на то, – ответил Леви. – Готов присягнуть, что вся семья только об этом и мечтает.

– Но не Коул. Он меня ненавидит.

– Нет! – воскликнула Нэнс. – По-моему, он ненавидит только твои деньги.

– Что?

– Ну, я, конечно, не знаю, но, мне кажется, он любил тебя, даже когда считал воровкой. Он хотел откупиться от Орсона, предлагал ему половину прав на прекрасного черного жеребца. И даже не спросил, какое преступление ты совершила. А конь был просто великолепный. Орсон говорит, что чуть было не соблазнился.

– Сумрак?! – Стефани не верила своим ушам.

– Это еще не все, – продолжала Нэнс. – Орсон отказался, и тогда твой Коул сказал, что продаст своих лошадей и заплатит ему две тысячи долларов, пусть только отстанет от тебя раз и навсегда.

– Мама родная! – Леви схватился за голову. – Да ведь он говорил о Сумраке и Вороном. Только за них нью-йоркские коннозаводчики предлагали такую цену.

– Это его лучшие лошади! – воскликнула Стефани. – Он дорожит ими больше, чем всеми благами мира!

– Но готов был променять их на тебя, – мягко заметила Нэнс.

– Тогда он еще не знал, кто я. Сейчас он думает по-другому.

Леви покачал головой.

– Если Коул полюбил, это навсегда. Судя по его теперешнему виду, он страдает не меньше твоего. Просто он упрям как осел и никак не может признать свою ошибку.

Нэнс задумчиво закусила губу.

– Он ненавидит не тебя, а твои деньги. А это можно исправить.

– Ты хочешь сказать, избавиться от денег? – Стефани была поражена. – Нэнс, это невозможно.

– Тебе в Вайоминге недоставало чего-нибудь из этого? – спросила Нэнс, обведя взмахом руки изысканно обставленную комнату.

– Нет, конечно, нет. Но не в этом дело. Мой отец всю жизнь зарабатывал эти деньги, пусть не для меня – для потомков, для внуков...

Нэнс пожала плечами.

– Если ты что-нибудь не предпримешь, останется один внук – Джош. А Коул ни за что не позволит тебе отдать деньги Джошу.

Вдруг Стефани выпрямилась.

– Точно! Внуки! Я положу деньги в банк – для внуков, правнуков... – Стефани вскочила на ноги. – Нэнс, лучше и придумать нельзя.

– Не думаю, что это необходимо, – вмешался Леви. – Насколько я знаю брата, теперь он примет тебя с распростертыми объятиями – что с деньгами, что без денег.

– Нет, Леви, я не хочу рисковать. Я приеду в Вайоминг нищей, и Коулу придется меня принять, иначе я умру голодной смертью.

– Но бросить все... – Леви покачал головой.

– А что я бросаю? – ответила Стефани. – В Вайоминге, в старом пальто и уродливом сером платье, я была счастливей, чем здесь, со всеми отцовскими миллионами.

– Итак, – воскликнула Нэнс, – с чего же начнем превращение богатой, но безутешной Стефани Скотт в Стефани Кентрелл?

– Первым делом я куплю стадо коров.

– Стадо коров? Ты же, кажется, собиралась стать нищей? – удивилась Нэнс.

– Ты случайно не собираешься подарить стадо одному индейскому племени, что живет в излучине реки Извилистой? – ухмыльнулся Леви.

– Честно говоря, да. Смелый Орел предсказал, что я принесу его народу удачу. А судя по словам Коула, самая большая удача для них – поесть вдоволь.

Было почти темно, когда Стефани и Леви вернулись в библиотеку.

– Смелый Орел будет очень удивлен, когда гуртовщики пригонят ему скот, – радостно заметила Стефани, усаживаясь на диван.

– Не знаю, не знаю, – засмеялся Леви. – Я кое-что слыхал о нем и о его видениях. Держу пари, он и это предсказал заранее. Но, как бы там ни было, ты снова счастлива.

– Слово «счастье» слишком бледно для того, что я чувствую. Я словно заново родилась! Не знаю, как тебя отблагодарить.

– Сделай брата счастливым, так, чтобы мне захотелось почаще приезжать к вам в гости.

Вдруг Стефани посерьезнела.

– Леви, я даже не спросила о тебе. Ты нашел то, что искал?

– Похоже на то. Хотя, боюсь, мне грозит расплата за долгую отлучку.

– Тебя ждет женщина? – спросила Стефани, вглядываясь в его лицо. Леви загадочно улыбнулся, и она сердито скрестила руки на груди. – Ты что, совсем ничего не расскажешь?

– Пока нет. Может, в другой раз. Знаешь, я утром уезжаю, и, если ты и вправду хочешь избавиться от состояния, давай-ка сядем и обсудим, как это лучше сделать.

– Хорошо. Но не буду скрывать, я умираю от любопытства.

За час они составили список всего имущества Стефани. Вдруг она вскочила с дивана с радостным возгласом.

– Ой, Леви, я придумала замечательный свадебный подарок для Нэнс и Орсона. Я подарю им дом! Нэнс всегда его любила, а главное – они позаботятся о слугах. Я не хочу бросать слуг на произвол судьбы.

– И не придется ждать покупателя, – улыбнулся Леви.

Как Стефани ни спешила уехать, хлопоты заняли несколько недель. Орсон и Нэнс долго отказывались от подарка, но Стефани пригрозила, что смертельно обидится, и они сдались.

В день свадьбы Стефани вручила Орсону и Нэнс ключи, обняла и крепко расцеловала обоих. Они вызвались проводить ее на станцию, откуда и сами должны были скоро отправиться в свадебное путешествие. Прощания, слезы, поцелуи... и Стефани уехала.

Нэнс промокнула глаза и взглянула на мужа:

– Вдруг он ее прогонит?

– А вдруг нет?

Коул долго смотрел на внушительный особняк, затем перевел взгляд на бумажку с адресом и вздохнул. Если Стефани живет здесь, значит, Пикетт сказал правду. Что ж, за этим он и приехал: увидеть Стефани в привычном для нее облике светской львицы, содрогнуться от отвращения и навсегда излечить раненое сердце.