Звездная ночь, стр. 37

– Черт, черт, черт, – прошептала она, но не сдвинулась с места.

Глава 16

«Старый черпак» оказался чистой, уютно обставленной гостиницей, расположенной достаточно далеко от моря, чтобы до нее не долетали беспокоящие звуки и запахи из доков, и Мэг, не задумываясь, кивнула, когда ее спросили, нравится ли ей ее большая, просторная комната, после чего отправилась умываться и переодеваться к ужину.

Столовая, где Мэг присоединилась к Даффиду, выглядела светлой и уютной. Даффид тоже переоделся и выглядел настоящим джентльменом со средствами в строгом вечернем костюме. Его волосы были аккуратно причесаны, свежевыбритое лицо он протер пряной туалетной водой.

На Мэг было сиреневое платье и сиреневая лента в мягких кудрях; ее вид невольно вызывал воспоминание о трагедии, и Даффид, заказывая ужин, надеялся лишь на то, что кухня «Старого черпака» поднимет дух его спутницы.

Рыбный пирог оказался превосходным, но Мэг оставила его нетронутым. Едва пригубив великолепное Канарское вино, она неподвижно уставилась в тарелку, а к поданному на десерт сливовому пирогу притронулась только после настойчивых уговоров Даффида.

– Вы, часом, не больны? – Видя ее состояние, Даффид явно начал тревожиться..

– Просто не хочу есть, и все, – уныло ответила она. Даффид нетерпеливо забарабанил пальцами по столу.

– Не думайте, что это не портит и мне аппетита, но что сделано, то сделано. Им удалось обмануть всех, и мы, разумеется, не поплывем за ними. Я не исключаю, что у барона, когда он узнает, случится припадок, однако, успокоившись, он поймет, что, по крайней мере мужчину, с которым сбежала его дочь, он сам выбрал ей в мужья. В конце концов, отсутствие детей и тревога за их благополучие смягчат сердца их родителей, и тогда ваша роль во всем этом уже не будет выглядеть столь уж ужасной.

Мэг подняла взгляд от тарелки и тут же снова опустила его.

– Да, конечно. К тому же у меня теперь есть записка Рози, не так ли?

– «Дорогая Мэг, – прочла она, вытащив из кармана смятую бумажку, – если бы ты знала, как все это весело! На этот раз мы с Томом действительно сбежали вместо того, чтобы без конца говорить об этом, и скоро сможем заработать себе достойное состояние. Мы все время переодевались и благодаря этому сумели улизнуть от всех, кто преследовал нас… О, это было так забавно! Пожелайте же нам удачи. Я знаю, что вы мысленно с нами, и благодарю вас за это.

С любовью, Рози».

Мэг снова скомкала бумажку в кулаке.

– Я думала, что научила Рози сдерживаться и не расставлять повсюду восклицательные знаки, – с досадой пробормотала она. – Но если бы только это! Ее записка делает меня соучастницей. Возможно, она когда-нибудь напишет еще, возможно, барон и его жена смогут простить меня со временем, но у меня нет этого времени. Завтра я возвращаюсь к теткам, поскольку теперь мне нет смысла прятаться в коттедже моей дорогой гувернантки. Может быть, и правда когда-нибудь я смогу получить рекомендацию от барона и найду хорошее место…

Даффид скрипнул зубами.

– К черту все! Никакого «со временем», ваше время сейчас! Завтра вы поедете со мной в Лондон к моему другу и покровителю графу Эгремонту: у него есть деньги, положение в обществе, и он самый порядочный человек из всех, кого я знаю. Его сын Кристиан и мой названый брат Эймиас, без сомнения, с сочувствием отнесутся к вам. Мы подыщем вам место у хороших людей, так что вам нет никакой нужды сдаваться на милость ваших тетушек.

Теперь, когда она подняла голову, он увидел, что ее глаза блестят. Он никогда не думал, что такое милое лицо может выглядеть таким жестоким.

– Вы, кажется, кое-что забыли, – процедила Мэг сквозь стиснутые зубы. – Я проехала пол-Англии наедине с вами, но дело даже не в вас. Ни один приличный человек не подумает хорошо о женщине, путешествующей наедине с мужчиной, и будет неправильно с вашей стороны просить графа о рекомендациях для меня. – Она откинулась на спинку стула и угрюмо уставилась в свою тарелку.

– А, по-моему, вы просто слишком устали, – мягко заметил Даффид. – Даже если вы не захотите обращаться к графу, мы можем обратиться к моим братьям, к моей матери, наконец! Я подвел ее, не остановив беглецов, но даже в этом случае вряд ли она откажется оказать мне необходимую услугу. У нее достаточно денег и признания в обществе, чтобы просить содействия хоть у самого папы римского. И все же сначала мы поедем в Лондон и повидаемся с графом.

– Нет. Я еду домой.

– Неужели? Значит, все мои старания напрасны? – Даффид внезапно улыбнулся. – А я-то думал, что у вас больше характера.

Мэг молчала, не зная, что возразить, и он тут же воспользовался этим.

– Нет ничего проще, чем вскочить в дилижанс и сбежать к теткам. «Я согрешила, приютите меня», – комично проскулил Даффид и молитвенно сложил руки. – Взглянуть в лицо неизвестности куда труднее, не так ли – тогда вы уже не сможете насладиться жалостью к себе. – Он зло прищурился. – С таким отношением, как у вас, я уже давно был бы грудой гниющих костей в ньюгейтской камере.

Мэг, словно раздумывая, поднесла к губам сливовый пирог, и стала не спеша жевать. Она явно не хотела соглашаться с Даффидом, но и не возражала ему, поэтому окончание ужина прошло в полном молчании.

Даффид не мог спать, и это раздражало его. Прежде он гордился своей способностью спать где угодно и часто шутил, что легко засыпает в местах, где люди боятся даже умирать. Так что же мешает ему теперь, в уютной гостинице, на широкой чистой постели, в полной тишине, нарушаемой только отдаленным шумом моря?

Он перевернулся на другой бок, но сон бежал от него. Может, все дело в том, что он был уже не так уверен в успехе, как в начале пути? Он собирался представить матери беглую крестницу, отказаться от всех благодарностей и вознаграждения, поклониться и молча удалиться. Это была бы восхитительно горькая победа – сын, бывший для нее ничем, кроме как неудобством, от которого она с радостью избавилась, появился бы ниоткуда, чтобы помочь, хотя сама она не принесла ему ничего, кроме боли.

Но нет, вряд ли дело было только в этом. Даффид привык к разочарованиям, и, уж конечно, не реакция матери не давала ему найти удобное положение в кровати. Его преследовало выражение лица Мэг. Во время ужина она выглядела просто раздавленной – настоящий портрет скорби. Конечно, он и прежде видел страдавших женщин, которым был не в силах помочь, и давно считал себя невосприимчивым к такого рода боли, но теперь что-то изменилось. Именно это «что-то» и не давало ему уснуть.

Проклятие! Даффид снова перевернулся на другой бок и стал думать обо всех ужасных местах, в которых ему довелось побывать, пытаясь почувствовать благодарность за то, что сейчас не находится вдали от них, как вдруг до его слуха донесся тихий стук в дверь.

Быстро сев, он запустил руку под подушку, где всегда держал наготове нож. Его пистолет лежал на столике у кровати, и Даффид уже прикидывал, как быстро сможет дотянуться до него, когда увидел, что дверь медленно открывается. Какая непозволительная оплошность – он не подумал запереть ее! Разумеется, во всем было виновато сознание того, что авантюра закончена, и к тому же он выпил довольно много вина за ужином, а гостиница выглядела такой безопасной…

Он выругался про себя и стал ждать, но ничего не происходило. Потом дверь открылась чуть шире.

– Даффид? – прошептал тоненький испуганный голосок.

Вскочив на ноги, Даффид быстро прошел к двери и широко распахнул ее.

На пороге стояла Мэг – в длинной ночной рубашке, она была похожа на внезапно разбуженного лунатика; ее глаза были широко раскрыты.

– Что случилось? – Шепот Даффида прозвучал в тишине как гром. – Кто-то напал на вас?

Она отрицательно, покачала головой, продолжая испуганно смотреть на нож в его руке. Даффид поспешно опустил руку.

– Так что все-таки случилось? – встревожено спросил он.

– Просто я не могла заснуть…