Знатный повеса, стр. 18

Эйвен поднялся, уже зная, кого увидит. И это встревожило его.

Он распахнул дверь. Она! Сжимающая в одной руке дорожную сумку, в другой — скомканный носовой платок… Пришла в самый темный час ночи и теперь робко стояла на пороге его дома с широко раскрытыми, полными страха глазами!

— Бриджет! — воскликнул виконт и замолк, не веря себе и потому не в состоянии сказать больше ни слова.

Эйвен искал следы побоев на лице, беспорядок в одежде. Нет, кроме темных кругов вокруг ее глаз, он ничего не заметил. Значит, девушка плакала.

— Я… я пришла сказать «да», — торопливо проговорила Бриджет. — Да, Эйвен, я согласна. — Даже в ночной тиши ее голос был едва слышен. — Да, если я еще нужна вам и если я правильно вас поняла. Конечно, мне следовало дождаться утра, чтобы сказать вам об этом. Собственно, я так и собиралась сделать, но не знала, где мне ждать. Нелегко находиться в Лондоне, когда на дворе ночь и ты одна.

— Теперь уже не одна, — сказал Эйвен, беря ее за руку и забирая сумку.

Он ввел Бриджет в дом и решительно закрыл за ней дверь.

Глава 7

Теперь, когда она покинула тетин дом, отошли в прошлое крики, оскорбления и унижения. Настал конец ее одиноким скитаниям по Лондону; не нужно было думать, куда идти дальше, нырять в подворотню при каждом шорохе и прятаться в темноте; не нужно было совершать короткие перебежки с улицы на улицу, чтобы избавиться от навязчивых прохожих, принимавших ее за продажную девку.

Бриджет сидела в уютной гостиной, вцепившись в стакан с тем, что ей налили. Прямо перед ней в камине успокаивающе потрескивал огонь, а мужчина, о котором она думала весь день и всю ночь, стоял рядом.

— Я хотела подумать хорошенько, чтобы избежать неразумного решения, — сказала она, уткнувшись в стакан, потому что панически боялась встретиться с горящим взглядом Эйвена. — Но меня вынудили. Тетя потребовала дать ей слово больше не видеться с вами или немедленно уходить из дома. Я так и сделала. Вы понимаете, это был вопрос чести.

— А-а, значит, желания как такового у вас не было?

— Нет. То есть да… Но не таким образом. — Бриджет испытывала неловкость, произнося эти слова, но они были правдивыми.

Оказалось, что после всех колебаний и тревог в конечном счете она пришла, сюда. Пришла среди ночи, чтобы остаться наедине с мужчиной, в его доме. С мужчиной, который слыл беспутным человеком; с мужчиной, к которому ее влекло так сильно, что мысли путались, когда он находился рядом.

Что Бриджет сейчас хотелось знать, так это его мысли. Каких действий Эйвен теперь ожидал от нее? Или, вернее, чего можно было ждать от него?

Если верить общепринятым правилам, теперь она была обесчещена и отныне находилась в его власти. И не только физически. От виконта зависело ее положение в обществе. Теперь Бриджет уже не сможет сказать «нет», чего бы он ни попросил. Но самое ужасное заключалось в том, что Бриджет не была уверена, захочется ли ей это сказать.

— Видите ли, — начала она, объясняя ему и себе самой, — передо мной стоял жесткий выбор. Я вынуждена была уйти. Все равно я бы навсегда лишилась их уважения. Да и своего собственного. Я была так разгневана, что не замечала ничего вокруг. Пока я собирала вещи, у меня не прекращался звон в ушах. Когда дверь за мной захлопнулась, я почувствовала облегчение… всего на минуту. И только потом сообразила, что мне некуда идти. Я сильно перепугалась, — призналась Бриджет и, подняв голову, встретила взгляд Эйвена.

Его глаза светились таким теплом и пониманием, что у нее перехватило дыхание.

— Должно быть, произошло что-то ужасное, — спокойно сказал Эйвен. — Ваша схватка с тетушкой, по-видимому, продолжалась очень долго. — Он взглянул на каминные часы. — По меньшей мере до двух ночи.

Бриджет чувствовала себя неприятно задетой, но честно, ответила:

— О нет, я ушла перед обедом. Вероятно, это выглядит ужасно: не успели вы попросить, как я примчалась. Будто мне ждать невмоготу. Будто я какая-то беспризорная, неприкаянная девчонка, без дома, без близких, без своего угла. Вы так подумали?

Объяснять ему все остальное без слез было уже невозможно. При слове «дом» у Бриджет задрожали губы, а потом начался настоящий потоп, как она ни пыталась взять себя в руки. Эйвен присел на край кресла и заключил ее в объятия. Теперь Бриджет горько плакала у него на груди.

— Ах, как нехорошо! — сказал виконт с лукавой улыбкой. — Похоже, вы не знаете, как девушке не идет плакать. А слезам вашим нет ни конца, ни края. Наверное, хотите, чтоб они вылились все, как дождь. Учтите, у вас будет красное лицо, и ваш нос…

— Спасибо!

Бриджет быстро достала из ридикюля платочек. Эйвен улыбнулся ее энергичности и решительности. Такой она ему нравилась больше. Никакого неравенства. Только так. Пусть не считает себя слабой, ни сейчас, ни впредь. Отныне между ними не должно быть никаких недомолвок.

— И куда же вы отправились потом? После того как ушли от своей тетушки?

— Бродила по городу. Страшное занятие, как оказалось. Вечером Лондон совсем не тот, что днем. Вы даже не представляете… то есть я не представляла. Ходят мужчины, одетые как джентльмены, а ведут себя как животные. Одна такая орава увидела меня и бросилась догонять. Но я спряталась за кустами, а после не знала, куда деваться. В освещенных местах слишком бросалась в глаза, а в темноте полно женщин. Они думали, что я пришла отнимать их заработок. Наконец я забрела в церковь. Не ради службы или молитвы, а просто посидеть и подумать. Никто меня не беспокоил.

Бриджет засомневалась: продолжать или нет? И решила не говорить, что ее никто не беспокоил, кроме собственной совести, которая и вынудила в конечном счете покинуть святилище.

— Я задала себе вопрос, что я могу сделать и что должна делать. И когда я взвесила все это, от моей гордости ничего не осталось. Я поняла, что это безумие — оставаться на улице всю ночь, и вот оказалась здесь.

— Действительно, безумие, — согласился Эйвен. — Я рад, что вы пришли ко мне, Бриджет. Жаль только, вы ждали слишком долго. Я предвидел, как поступит ваша тетушка. Если помните, я так и сказал вам. Да-да! Можете и дальше морщить свой носик, но вы сами знаете, что я прав. Я вас понимаю, потому что тоже не люблю, когда мне указывают на ошибки. Скажите, она здорово разбушевалась?

— Очень, — горько вздохнула Бриджет. — Вряд ли после этого мы когда-нибудь снова станем разговаривать.

— В таком случае вам не захочется видеть ее на нашем бракосочетании?

— Мне вообще никогда не захочется ее видеть!

Бриджет вспомнила, как старательно ее тетя подбирала пристойные выражения для характеристики падшей женщины, пока наконец не поняла, что племянница действительно уходит. Только тогда тетя Генриетта решилась назвать ее шлюхой. А как омерзительна была в своем ликовании Сесилия!

— О, сомневаюсь в том, что вам не придется с ней снова увидеться, — возразил Эйвен. — Тетушка оценит преимущества вашего нового положения. И довольно скоро поймет, что значит иметь виконтессу в родне, — шутливо добавил он, хотя ему стоило немалых усилий сдерживать распиравшее его торжество: ведь Бриджет была здесь! Он победил!

— Вы правда так считаете? — с тревогой в голосе спросила она.

Эйвен понял ее.

— Бриджет, ваши плечи такие хрупкие, но я уверен, они выдержат вес моего титула. Обещаю вам, боли это не причинит. А со временем, возможно, очень даже понравится.

Каждое слово, звучавшее в его устах, приобретало интригующий смысл и навевало запретные мысли. Как ему это удается?

— Итак, Бриджет, я получаю специальное разрешение, и мы сразу же устраиваем бракосочетание. У вас есть кто-нибудь, кого вы хотели бы пригласить?

— Маму! — «Снова увидеть маму — это ли не чудо? Пусть она посмотрит, как я выхожу замуж за виконта!»

— Да, это было бы прекрасно, — согласился Эйвен. — Но, насколько я помню, она живет в графстве Клер. Боюсь, ваша матушка не успеет. Мне очень жаль, но в данном случае все упирается во время. Это очень важно.