Огненная кровь, стр. 79
Она огляделась и увидела знакомую прогалину, ведущую к озеру. Девушка вздохнула и спрыгнула с телеги. Быстренько метнулась и проверила. Озеро, светившееся зеленым даже днем, было на месте.
Ее престарелый возница сидел неподвижно. Милада вернулась к телеге, вставила в волосы оборотням перья и по очереди отбуксировала их, невесомых, в озеро. Глядя, как Рах и Во начинают активнее дышать, будучи погруженными в воду, Милада немного успокоилась. Одежду снимать с них она так и не решилась.
– Пока, мальчики, – шепнула она и поднялась. Ей совсем не хотелось здесь оставаться. Миладу не покидало ощущение, что на нее смотрят со всех сторон, и смотрят, как на чужую. Ей было неуютно, и девушка заторопилась обратно.
Как-то я не так с дедом, пристыжено подумала она некстати, запрыгивая в телегу. Как-то резко. Надо извиниться.
Как только она уселась, дедок хлестнул вожжами, и ископаемое, запряженное в телегу, неторопливым шагом двинулась по лесной прогалине прочь от озера.
Помолчав минут пять, Милада решила наладить отношения с попутчиком.
– Спасибо, почтенный, – сказала она, ерзая задом, чтобы устроиться на сене поудобнее, оглядываясь на деда. И внезапно заметила, что кожа его приобрела зеленоватый оттенок. Ничего себе, подумала Милада. Потом осмотрела сгущающийся по сторонам лес, огромные стволы. – А долго нам еще ехать?
Дед молчал. Милада поболтала ногами.
Некоторое время был слышен только тихий стук копыт и поскрипывание тележных осей. Теперь Милада не была занята наговором, поэтому она обратила внимание, что деревья стояли все гуще, кроны совсем закрыли небо. Почти стемнело. Интересно, они еще в Схожем Мире? Деревья вокруг поднимались уже сплошной стеной. Миладе внезапно стало жутко. Она почувствовала себя совершенно чужой этому месту, воздух вокруг нее будто сгустился, словно ее пытались остановить. Девушка поежилась и обернулась посмотреть на дорогу.
Дороги не было. Позади стеной смыкался лес. Колеса продолжали скрипеть, телегу покачивало при движении, но стена деревьев позади не двигалась, словно они стояли на месте. Сердце Милады тревожно застучало.
– Манасыпыч… – неуверенно начала она, поворачиваясь.
– Кваа!
– Что, простите? – машинально произнесла Милада и выпучилась на сидевшую вместо деда большую лягушку почти так же, как и та – на нее. Телега остановилась. Лошади уже никакой не было. Дышла и хомут лежали на земле и уже даже поросли мхом, который, словно живой, прямо на глазах покрывал телегу все больше.
– Квааа! – надрывалась лягушка, – Куууаа-а-а-а!
– Ржешь, да?! – заорала в ответ перепуганная Милада, озираясь по сторонам и видя кругом только исполинские стволы. – Смешно тебе, да?! Где, мать твою, дед?! Где, блин, эта полудохлая лошадь? Где я вообще?!
– Чего орать-то?
Это спросили сверху. Со странным акцентом. Милада задрала голову и увидела на еловой ветке огромную, с кошку величиной, серую белку с шишкой в лапах. Белка деловито осматривала шишку, не глядя на девушку. Милада была уже в таком состоянии, что даже не усомнилась в том, что говорила именно белка. На ум пришел недавно посмотренный мультик про императора, превращенного в ламу.
– А ну брысь! Белка! – приказала Милада, подражая герою мультфильма.
Зверек посмотрел на нее.
– «Приключения императора». Куско. Мультик. Ты удивить меня хотела, что ли? Ну ты и тупица! Решила сыграть на моей неосведомленности? Да я тебя насквозь вижу!
У Милады отвисла челюсть.
Белка отшвырнула шишку и длинным прыжком сиганула на телегу. Прямо на место исчезнувшей к тому времени жабы. Телега ощутимо качнулась, что-то треснуло, и ее перекосило на бок. Милада чуть не свалилась на землю, а белка почичикала по-беличьи и вытянулась, вглядываясь Миладе в лицо. Девушка невольно подалась назад. Зрелище, несмотря на всю миловидность, пугало ее до смерти, не укладывалось в голове. Потом белка, натурально, развела лапки в стороны и почти человеческим жестом пожала плечами.
– Неужели так трудно понять, что тебя тут никто не ждал и не ждет? – Белка говорила на русском с каким-то неуловимым акцентом. Милада поневоле пригляделась к ее мордочке. Артикуляция была правдоподобная. – Да не вглядывайся так, не вглядывайся. Ты же не думаешь всерьез, что я говорю на твоем языке, демон? Что ты лезешь, куда не надо? Это же Пуща! Ты и тебе подобные должны сидеть в Кавернах! Что ты делаешь в наших лесах? Кто тебя послал, демон?
– Мне… Надо было… Для Рябинушки… – пролепетала быстро обалдевающая Милада.
– Ничего с твоими оборотнями не сделается! – рявкнула белка. – Озеро всегда справляется, только что мертвых не оживляет. Но уж слишком часто им стали пользоваться! Мы позволяли пройти только одной женщине из мира Земли. А ты, демон, уже дважды побывала в этом заповедном месте непрошенной! Вон из нашего мира, пока мы не убили тебя, как убиваем всех, вторгшихся к нам!
– Так это… – пробормотала Милада. – Все еще… Это не галлюцинация?
– Нет, вы слышали? – белка демонстративно оглянулась, словно призывая кого-то в свидетели. Милада тоже машинально огляделась, но никого не заметила. – Пациентка проявляет упорный тупизм. Мало того, что она из Каверн, находится в Пуще, но прикидывается, что не понимает этого. Так ведь телега стоит на месте, создавая иллюзию движения, дорога позади – пропадает, старик превращается в жабу, жаба в свою очередь пропадает тоже, вместе с лошадью. А она сидит и разговаривает с белкой! И при этом думает, что находится в своем мире и просто галлюцинирует! Коллеги! Кто возьмется поставить диагноз?
Милада снова машинально огляделась. Деревья стояли черной стеной.
И вдруг отовсюду раздалось:
– Она не наша! Не наша! Вон! Воон! Вооон! Воооон!!
Взгляд Милады заметался по ветвям сомкнувшегося вокруг леса. Неожиданно налетевший ветер зашумел кронами, голоса неслись отовсюду. Но по-прежнему никто не показывался.
– Видишь, Милада, – обратилась к ней белка, – консилиум считает, что мы не готовы считать тебя нашим гостем. И передай это тем, кто послал тебяяяяаааааааа!!! – Ее пасть расширилась, стала почти крокодильей, а сама белка внезапно выросла до величины медведя. Телега всхлипнула, разваливаясь под ее весом, и Милада кубарем покатилась на землю.
Голос белки слился с остальными в один громогласный стон, от которого у Милады потемнело в глазах, и она провалилась в беспамятство.
В себя ее привел солнечный луч, периодически бьющий ей в правый глаз. Милада открыла левый и увидела над собой березовую крону. Лист, трепещущий на ветру, то закрывал солнце, то направлял его луч прямо ей в глаза. Девушка торопливо поднялась на ноги. Вокруг простирался знакомый березняк. Она с трудом удержалась от желания постучать головой о ближайший ствол.
Опушка оказалась совсем рядом.
Милада вздохнула и торопливо направилась прочь из леса.
Пропади он пропадом, этот Схожий Мир! Больше она в него ни ногой!
Глава тринадцатая
Большой кабинет тонул в полутьме. Высокие несгораемые шкафы высились вдоль стен, молчаливо скрывая чьи-то надежды и, возможно, чьи-то судьбы в многочисленных папках. Стол для совещаний упирался в массивный письменный стол, на котором горела одинокая лампа. Лампа и работавший плоский монитор в два цвета освещали волевое худощавое лицо, высокий лоб и морщинки в уголках прищуренных глаз. На спинку кресла был небрежно наброшен китель с полковничьими звездами.
На столе резко звякнул телефон.
Полковник снял трубку.
– Сергей Иванович, мне задержаться? – раздался мелодичный женский голос.
– Нет, Марина, спасибо. Идите домой, я задержусь.
Услышав еле слышный вздох сожаления, Косинский улыбнулся и положил трубку. Его секретарша не оставляла попыток проявить немного больше заботы, нежели положено по должности. Многие его коллеги женского пола пытались сделать то же. Неженатый, сильный во всем, привлекательный. К нему льнули дамы всех должностей и всех званий. Косинский выдвинул ящик стола и в тысячный раз, наверное, полюбовался на фотографию жены. Его первую и единственную настоящую любовь за все годы не мог заменить никто. Да и шансов он не давал никому.