Ленинград действует. Книга 2, стр. 82

Оформил командировку и другие документы.

Ночь на 19 июля

Плывем, медленно рассекая темные воды Ладоги. Стучит автомобильный двигатель нашего катера – «плашкоута No 12».

В 22 часа 15 минут я сошел с поезда на станции «44-й км». В 22. 30 погрузился в машину с эвакуируемыми. Прямо на пристань, и вот через пятнадцать минут сижу на палубе, на корме; катер за катером, груженные полностью, отходят. Все организовано хорошо; но те эвакуируемые, с которыми я ехал в машине, сидели на станции «44-й км» в поезде с 15 июля: погода была штормовая, катера не шли. Эвакуируемых кормили обедом раз в сутки, выдавали по пятьсот граммов хлеба. Мой катер принимает груз и пассажиров уже с шестой машины.

В 23. 00 отвалили. На борту катера я насчитал пятьдесят четыре пассажира, в том числе детей, и шесть человек команды – пять краснофлотцев и одна женщина-матрос, одетых в венцерады и клеенчатые брюки. Вещи переполняют трюм, пассажиры теснятся на вещах и на палубе.

Смеркается. Впереди небо очистилось от облаков. Справа – густая облачность. Сзади, слева по корме – маяк Осиновец, мы садились па пристани южное его в полукилометре.

Посадкой распоряжался капитан-лейтенант с четырьмя золотыми нарукавными полосками. Краснофлотцы помогали пассажирам грузить вещи.

19 июля, 6 часов. Кобона

Вот и порт на восточном берегу Ладоги. Подошли к пирсу No 5. Впереди – мотовоз и вагоны. В них грузят раненых – носилки на вагонетках. Раненые сидят и лежат. Окрик с пирса:

Не швартуйте сюда! Идите на третью пристань!

У меня коробки скоростей не работают, куда я пойду?

Идите на третью пристань, или на гауптвахту пойдете!

Переходим к другому пирсу, швартуемся. На пирсе сотни людей, высадившихся до нас. Гигантские груды вещей…

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

НАВИГАЦИЯ НА ЛАДОЖСКОМ ОЗЕРЕ

ИЮЛЬСКИЙ ДЕНЬ.

В ДИСПЕТЧЕРСКОЙ.

СВЯЗНОЙ ВОЛОДЯ ПАЧКИН.

ОТКРЫТИЕ НАВИГАЦИИ.

КАНАЛЬНЫЕ ПАРОХОДЫ.

ПЕРВЫЙ РЕЙС НОВОГО КАПИТАНА.

РАБОТА НА БЕРЕГАХ.

СИЛЬНЫЕ БОМБЕЖКИ.

РАБОЧИЙ ДЕНЬ НА «БАТУРИНЕ».

(Берега и корабли Ладоги. Июль – август 1942 года)

Эта глава (так же как и глава 16-я моей книги) подготовлена как из записей дневника, сделанных в дни пребывания моего на берегах Ладоги и при пересечениях Ладожского озера в летние и осенние месяцы 1942 года, так частично и по материалам, предоставленным мне тогда же портовиками и водниками ладожской навигации того года, в частности капитаном Р. М. Бархударовым, с которым я близко познакомился в совместных «блокадных» рейсах через озеро.

Старый, дипломированный капитан Р. М. Бархударов – человек с требовательным характером, а потому вызывавший иногда недовольство некоторых медлительных портовиков (особенно не всегда аккуратных диспетчеров), – был весною 1942 года направлен на Ладогу из Ленинграда в числе примерно двухсот лучших моряков и портовых специалистов Балтийского пароходства и Ленинградского торгового порта. Этой группе капитанов судов, штурманов, боцманов, инженеров, механизаторов, диспетчеров предстояло оказать своей работой и опытом помощь ладожским водникам и речникам, на долю которых выпало плавать в тяжелейших, никогда не бывалых условиях по бурному озеру, ничем не отличающемуся от моря.

Глубины второго по величине в Европе (после Онежского) Ладожского озера достигают 380 метров. Площадь его – 18 700 квадратных километров, длина береговой линии – 1141 километр. На нем – около 500 островов. Внезапно налетающие штормы, при скорости ветра до 24 метров в секунду, достигают девятибалльной силы, – при них вода только во впадинах между огромными валами не белеет клокочущей пеной.

Правила обычного судоходства разрешают плавать по озеру лишь морским судам. Но… задачей навигации 1942 года было спасение Ленинграда!..

Весь транспортный флот, который удалось собрать на Ладожском озере с осени 1941 года, состоял всего из 90 единиц (в том числе 67 речных барж). Большая часть этих «единиц» была мелкими ветхими суденышками, не приспособленными для плавания по глубокому, неспокойному озеру. Весь собранный флот, конечно, никак не мог бы обеспечить перевозки гигантского количества пассажиров и грузов, запланированного на 1942 год. Понадобились исключительные усилия, чтобы за зиму и весну пополнить состав этого флота на озере и обеспечить его погрузочно-разгрузочными работами. В навигацию 1942 года, которая продолжалась 196 дней, на Ладоге плавало 187 самоходных и несамоходных судов.

На этих судах «летом 1942 г. через Ладожское озеро в Ленинград и из Ленинграда было перевезено свыше одного миллиона тонн грузов и 800 тысяч пассажиров…" [30] В одну сторону двигались эвакуируемые, ослабевшие от пережитого голода ленинградцы и раненные на фронте воины; в другую – молодые, здоровые рабочие и специалисты всех профессий, необходимых для восстановления предприятий возрождающейся оборонной промышленности города-крепости.

Кроме того, перевезено для пополнения войск фронта и флота (как это сказано в официальных источниках [31]) 250 000 человек.

В ладожских перевозках самое энергичное участие принимали корабли Ладожской военной флотилии, которые не только надежно охраняли трассу, но и наравне с другими судами занимались перевозками людей и грузов.

Ладожской флотилией командовал капитан первого ранга В. С. Чероков.

Очень нужно и очень важно было бы описать жизнь и работу боевых кораблей Ладожской военной флотилии. Я, однако, могу здесь описать только то, с чем мне в ту пору довелось познакомиться, – дела транспортников, работавших на маленьких пароходах и на баржах.

Многие капитаны этих маленьких озерных, речных и канальных пароходов в новых для них условиях стали опытными моряками, а о личном героизме их и членов их судовых команд напоминать не приходится! Имена участников необыкновенной навигации 1942 года – капитанов Бабошина, Нефедова, Майорова, Мишенькина, Климашина, Соловьева, Ерофеева, Сапегииа, Копкина, Замыцкого, Ишеева, Белова, Патрашкина, Петрова, погибших в боях Никифорова и Пашиева, раненого Маркелова и многих других – хорошо известны всем защитникам Ленинграда и записаны на Золотой доске истории его обороны.

Пользуюсь случаем, чтобы выразить ладожцам, которые в дни блокады помогли мне в моей работе, большую признательность.

19 июля. 7 часов утра. Порт Кобона

Пассажиры «плашкоута No 12» выгрузились на пирс. Один за другим подходят другие катера, швартуются, разгружаются. Разговоры:

– … Зачем такую везут? Только расход государству!..

– … Она стоять не может, а вы ее толкаете!.. Женщине уступают место на каком-то ящике. Но она смотрит на этот ящик бессмысленным взглядом, стоит недвижимо.

– Так вот она и идет сидеть!..

Какой-то молодой человек, как слепой котенок, тычется от тюка к тюку, ищет свои вещи, пристает ко всем. Его посылают к черту, кричат:

Да он – просто дурак! Он:

– Ведь мы же вместе ехали!

Несколько женщин берутся помогать ему в поисках:

– Ну что же, раз он дурак! А все-таки человека жалко!..

В ожидании грузовой машины толчемся на пирсе уже час. Старуха, еле держащаяся на ногах, весь этот час стоит нагруженная вещами. Говорю ей:

– Сними, бабка, вещи, положи их!

– Положить, так унесут!

– А ты сядь на них. Никто здесь не унесет!

– Нет, мне и так хорошо!

Милиционер уговаривает женщин с маленькими детьми уйти отсюда на пристань, там специально для детей поставлен вагон. Из-за вещей не хотят.