Чудо для тебя, стр. 33

Глава 24

Вся прошедшая неделя была насыщенной и быстрой. Вот уже и пятница. Завтра, ближе к вечеру, вернется Ваня — и завтра она пойдет на открытие ресторана с Кравцовым. Наверное, она зря согласилась. Даже не наверное, а точно зря. Всю неделю Стася порывалась позвонить Кравцову и отказаться, но тот оказался хитрей: сегодня Кузьмич повелел ей посетить с представителем «Тайлера» сие ответственное мероприятие. Чего уж там наговорил сладкоречивый рекламщик начальству, Настя не знала, но результат налицо: она бродит по магазинчикам торгового центра «Мега» и выбирает себе вечерний туалет. И ей это нравится. Настя рассматривала платья, щупала ткани и тонула в этом мире женственной роскоши. Она уже не помнила, когда в последний раз вот так ходила по магазинам. Да, с Анечкой они регулярно совершали набеги на магазины, но не за вечерними нарядами, а за костюмами для работы и для редкого отдыха. Впрочем, на этой ниве не разгуляешься: в «Сапфире» строгий дресс-код, в свободное время достаточно джинсов и свитеров, для семейных вечеринок тоже ничего космического не требуется — так что теперь Настя чувствовала себя принцессой. Хотелось найти что-то такое… исключительное. Нет, не для того, чтобы поразить Кравцова, — просто для себя. Рассматривая очередное платье, Стася подумала о Тагире, о том, что бы он сказал, увидев ее в чем-то таком, а не в домашнем костюмчике, как на той фотографии, что она ему послала. Мысль о том, что ей хочется поразить Тапира, почему-то не казалась абсурдной.

Настя выбирала платье, стараясь вообще не смотреть на ценники, за наряд, который ей понравится, она решила заплатить сколько угодно. Благо, что вчера случилась вдруг огромная премия и зарплата. То есть зарплата-то случилась не вдруг, а строго по графику, а вот премию, как выразился Кузьмич, «по итогам года» бухгалтерии выписали вдруг. Конечно, Светка, что сидит на зарплате, все знала, но молчала, как партизан. Зато теперь всем радость. А Насте особенно, ведь следующая зарплата будет уже начальственной, так что сейчас можно потратить на себя любую сумму.

Настя перебирала наряды и все не могла выбрать: ей подходил любой цвет, особенно яркие оттенки, но вот фасон… Что-то пока ничего не зацепило. Платья были или излишне молодежные, или почти старушечьи. Да и черный цвет почему-то преобладал. По крайней мере, именно в этом магазинчике. Модно, видимо. Настя следила за модой, но так, без фанатизма. Допустим, ей казалось излишним менять стиль по паре раз в год, избавляться от шубки только потому, что в этом году моден другой мех. Излишества. Видимо, в этом сезоне модно черное — что ей абсолютно не нравится. С ее темными волосами и бледной — по причине зимы кожей… А хотелось чего-то яркого. Может даже красного, алого, огненного. Или зеленого, изумрудного. Или вот — лавандовый…

Через час Настя почувствовала, что у нее гудят ноги, да и магазины кажутся знакомыми — по второму кругу пошла, не иначе. Надо было пригласить Аньку. Та бы живо все выбрала — еще бы и скидку вытребовала. Кстати, а что мешает ей так и сделать? От дома госпожи Рожковой до «Меги» ехать минут пятнадцать. Анечка ответила мгновенно:

— Алло?

— Ань, привет, у меня к тебе дело на миллион!

— О, решила у Толстячка денег занять на машинку?

— Нет, что ты.

— А зачем тебе тогда миллион?

— Ой, Ань, не сбивай меня с мысли. У меня был тяжелый рабочий день, а теперь я страдаю.

— Хочешь, чтобы я тебе расслабляющий массаж приехала и сделала?

— Нет. Я хочу, чтобы ты приехала в «Мегу» и помогла мне выбрать вечерний наряд для похода на официозную вечеринку.

— Bay! И куда? И с кем?

— Приезжай, все расскажу.

— Лечу-лечу, уже в машине… Пока, жди.

Решив, что ожидание стоит скрасить чашечкой чаю, Настя побрела в кафе, придирчиво изучила ассортимент сладостей, заказала миндальный торт и улуньский чай. Нет, день все-таки сегодня бесконечный. Может, стоило выбрать платье завтра с утра? Нет, поспать охота. Лучше сегодня. Завтра можно будет посетить косметический салон, сделать прическу, ногти, макияж… В общем, все. И с домом рядом, не то что в «Мегу» тащиться.

Настя даже не успела съесть торт, когда прилетела Анечка. Подружка тут же привлекла внимание официанта, заказала «то же самое» и вопросительно уставилась на Стасю.

— Ну, рассказывай, куда это ты собралась? Неужели Ваньку бросить решила?

— Откуда такие выводы? Может, это он меня в свет выводит?

— Вечернее платье для официозной вечеринки в компании заплесневелой профессуры? Не смешите мои тапочки! — отрезала Аннушка и набросилась на торт.

Да, действительно, «не смешите мои тапочки». За всю совместную жизнь Ваня ни в какой свет ее не выводил. Да ей и не хотелось. Почему-то сейчас хочется. Хочется яркого платья, хочется быть красивой, хочется нравиться. Кому нравиться? Настя замерла с чашкой чаю на полпути ко рту. Себе? Себе она нравится и без нарядов. Кому? Странно. Не важно.

— Меня по делу пригласили, наши партнеры. Деловая сфера, ничего личного.

— А эта «деловая сфера» что, страшный старикашка? Или сушеная вобла-бабуська? — Анечка, как всегда, зрила в корень.

— Нет, вполне презентабельный мужчина, — не стала скрывать Настя.

— Молодой? Красивый? Холостой?

— Ох, Ань, ну что ты опять начинаешь! Я замужем.

— Нет, замужем — я. А ты так… не знаю, как назвать.

— Все, тема закрыта.

— Ладно. А все же? Холостой? Красивый?

Настя тяжко вздохнула: ведь не отвяжется же, пока не выудит все о Кравцове.

— За тридцать, приятный, кольца нет, совладелец рекламного агентства. — Прямо краткая характеристика самого завидного холостяка сезона.

— Ого! И что, ты ему нравишься?

— Вроде, но он такой нахал приставучий!

— После твоего Ваньки любой нахалом покажется.

— Нет уж, дорогая, никаких «после».

— Ох, грехи мои тяжкие! — Аня допила чай, оплатила счет за двоих, несмотря на Настины протесты, и провозгласила: — Ладно, пошли платье искать, добродетель ходячая.

С Анечкой дело пошло веселей: стоило Насте хоть на секундочку задержать взгляд на каком-нибудь наряде, подружка мгновенно отправляла ее в примерочную, чтобы «оценить вид», как выразилась госпожа Рожкова. В третьем магазине Стася твердо решила, что никуда отсюда не двинется, пока не выберет себе платье: примерки надоели, да и магазин оказался большой, с богатым ассортиментом.

— Все, отсюда я уже никуда не пойду, — прошептала она на ухо Анечке.

У продавщиц же оказался просто слух летучей мыши: одна из девушек подлетела к ним и закружила вихрем по салону, предлагая варианты. Стася почти не слушала ее, потому что «свое» платье она уже увидела, прямо на первой же вешалке. Глубокого гранатового цвета, оно просто притягивало взгляд — в окружении пастельных и черных.

— Вот это, я хочу вот это.

— Кра-асное, — хитро протянула Аня, но комментировать не стала.

— Гранатовое, — поправила Стася подругу и удалилась в примерочную.

Платье сияло и переливалось атласным блеском, чуть шуршащий креп-сатин холодил кожу, тугой корсет стягивал талию, льнул к груди. Какая красота! Корсаж обтягивал, как вторая кожа, а юбка падала струящимся водопадом, небольшой шлейф растекся у ног. Вышитый золотой нитью пояс лег на бедра, тоненькие лямочки подчеркивают хрупкость плеч, золотая вышивка создает на корсаже завораживающе асимметричный рисунок. Настя встала на цыпочки, чтобы понять, как это чудо будет смотреться, когда она наденет каблуки. Чудесно.

Она вздохнула, еще раз осмотрела себя в зеркале и решительно отдернула шторку.

— Bay! — Аннушка даже сумочку уронила, узрев подругу. — Королева! Он будет сражен наповал! Еще бы туфли, сумочку и драгоценности!

— Гранатовое колье и серьги я возьму у мамы, у нее есть такие, антикварные, от бабушки.

— Класс! А туфли с сумочкой?

Настя поморщилась и с надеждой воззрилась на девушку-продавщицу — сил идти еще куда-нибудь просто не оставалось: