Тайна «каменного кольца», стр. 26
— Да-а! — протянул Федя. — Ты, пожалуй, права. Фашист ничего не делает зря. Но за Настю не беспокойся. Она молодец! К тому же, возможно, на днях уедет. Понятно, конспиратор? Принимайся лучше за свои новые обязанности. Ведь тебя, так сказать, официально отдали обучаться шить у мастера. Не так ли?
— Я бы с радостью, — грустно сказала Таня. — Только я, наверное, не сумею.
— Научишься! В жизни пригодится.
Вскоре после ухода Феди вернулась новая Танина хозяйка.
Они позавтракали, а потом Мария Яковлевна принялась обучать Таню несложному искусству подрубать швы.
Таня удивилась, когда швея, окончив срочный заказ, вынула из рабочей корзинки кипу тщательно выстиранного мужского белья и принялась латать рубашки, штопать носки.
— Чье это белье, Мария Яковлевна?
— Наших отцов, братьев да мужей — вот чье! — тихо ответила собеседница. — Люди родную землю защищают. Тряпьем некогда им заняться. А мы, женщины, на что? Когда руки добрым делом заняты, то и сердцу легче. Правда?
— Правда!
Мария Яковлевна нравилась Тане все больше. Очень хотелось спросить, как попало к ней это белье, но слова Феди «не все и обо всех можно говорить» останавливали ее.
...Дни на новом месте текли незаметно. Таня стала спокойней. Мария Яковлевна дала ей то, чего так давно не хватало девочке, — ласку и заботу.
Однажды вечером хлынул проливной дождь. Было уже совсем поздно, когда неожиданно раздался условный стук в дверь.
— Федя! — Таня вскочила.
Мария Яковлевна вышла в сени. Она долго не возвращалась. Таня слышала тихий разговор в темной передней. Ей показалось, что со швеей беседует не один человек. Потом входную дверь закрыли. Сквозь стенку Таня услышала шаги и голоса в соседней большой комнате.
Девочка сидела, сжавшись в комочек. Кто знает, что за люди явились так поздно? Ей почудилось, что очень знакомый голос сказал: «Ничего, пусть остается».
Скоро дверь в Танину комнату открылась, вошли Мария Яковлевна и Федя. Пальто его было мокрое от дождя.
— Здравствуй, — сказал он Тане. — Я только поздороваться. Мария Яковлевна объяснит тебе.
С этими не очень вразумительными словами Федя удалился. Таня вопросительно посмотрела на швею.
— Что объяснять-то? — поспешно отозвалась та. — Гости к соседям пришли и Федю позвали. Он к тебе зайдет.
Она, улыбаясь, вышла. Таня по давней привычке забралась с ногами в старое кресло, на котором спала.
— Гости! — шептала она. — Разве в проливной дождь в пустую комнату ходят в гости? — Она знала, что соседи давно уехали. — Нет, нет, это, наверно, друзья, наши друзья!
Сердце девочки забилось от гордости. На улице ливень, ветер, кругом страшные враги. А в тысячах таких квартир, как эта, советские люди живут, борются, готовятся к победе. И она придет, обязательно придет!
...Если б Таня могла заглянуть к соседям, то сначала подумала бы, что ошиблась: все здесь было подготовлено к вечеринке. На столе, покрытом чистой скатертью, стояло угощенье, правда, довольно скудное. Но ведь в войну пиров задавать не на что.
На тарелках были разложены тонкие ломтики хлеба, жареная рыба. Уютно кипел самовар. Даже бутылка вина красовалась на видном месте. Принимал «гостей» немолодой худощавый человек с бородкой клинышком, комиссар партизанского отряда Капустин.
— Все собрались? — спросила Настя Кудрявцева, когда места за столом были заняты.
— Все, товарищ комсорг!
— Тогда считаю заседание подпольного комсомольского бюро открытым.
Сощурив по привычке синие глаза, Настя Кудрявцева стала рассказывать о деятельности комсомольцев города за последнее время, о планах на будущее.
— Сейчас срочное сообщение сделает от имени командования партизанского отряда товарищ Капустин, — добавила девушка.
Комиссар встал.
— Шифровку удалось прочитать. Надо срочно послать связного к севастопольцам. К сожалению, несколько дней тому назад рация отряда вышла из строя. У нас нет радиосвязи ни с Севастополем, ни с Москвой. А дело, повторяю, очень срочное. Командование отряда решило послать связной секретаря бюро Кудрявцеву. Она дала согласие.
Комиссар ласково взглянул на девушку.
— Лучшей кандидатуры быть не может. Настя человек осторожный, опытный. Мы полностью ей доверяем. Да и у немцев она пока вне подозрений. «Официантка» в кафе! — он горько усмехнулся. — На время ее отсутствия партийная организация рекомендует поручить руководство комсомолом Жене Медведеву, заместителю Насти. Есть вопросы?
Медведев поднял руку. В этом собранном, волевом юноше трудно было бы теперь узнать прежнего добродушного, рассеянного приятеля Лени.
— Давай!
— А если?.. — Медведев слегка замялся. — Если Насте все-таки не удастся?
— Тогда пойдет тоже член бюро, Леня Росинкин. Он здесь не присутствует, так как ему слишком опасно показываться сейчас в городе. Еще вопросы?
— У меня! — Красивая девушка, по имени Оля Сергеева, сидевшая рядом с Настей, вскинула глаза на Капустина. — Какое задание должны выполнить связные?
— Связные об этом знают, — суховато сказал комиссар. — Докладывать на бюро нет надобности.
— Я только потому спросила, — огорченно сказала Оля, — что мне бы тоже хотелось пойти связной.
— Это не нужно, — комиссар тепло улыбнулся. — Я знаю о вашей дружбе с Настей, но за нее не бойся — все продумано. А для пользы дела Насте даже лучше временно исчезнуть из города.
Оля испуганно посмотрела на подругу, но промолчала.
— Ну, друзья, — Капустин широким жестом хлебосольного хозяина обвел накрытый стол, — прошу чаевничать. Налей нам, Настенька!
Настя подсела к самовару. Бутылку с вином Федя с комическим вздохом убрал «до после войны». Молодежь оживилась, послышались шутки, смех.
Оля, видно, тоже не могла быть долго серьезной. Кокетливо покачивая красивой головой, она обратилась к Феде:
— Здорово придумали провести здесь собрание, да еще такое «вкусное»! Кому мы обязаны?
— История умалчивает! — скромно ответил юноша. — Впрочем, могу принять от восхищенных посетителей благодарность. Действительно здорово, что мои давние знакомые Михайловы сбежали в связи с нехваткой продуктов в селение, а ключ от комнаты оставили мне.
— Это тем более удачно, — сказал Женя Медведев, — что никому не придет в голову следить за этим тихим домом.
— Не будь слишком мнительным, — улыбнулась Ольга. — В городе не так уж опасно. А вот Насте... — Она вздохнула, прижавшись к подруге. — Ты настоящий герой, Настя!
— Полно, Оленька! — Настя шутливо хлопнула ее по руке. — Все мы делаем, что можем. А я могу не так уж много. Съешь-ка вот эту рыбку, специально для тебя выбрала. И будь умницей, завтра меня уже здесь не будет.
Глава XVII. Связные уходят в путь
Настя стояла неподалеку от комендатуры под старым, раскидистым тополем. Густые, опушенные свежими листьями ветки скрывали девушку от немногочисленных прохожих.
Изредка она с беспокойством посматривала на часы. Все шло так хорошо сначала! Пропуск к больной тетке в Бахчисарай выдали в комендатуре без всяких препятствий. Знакомый шофер, который обычно подвозил продукты в кафе, согласился взять ее на грузовую машину. Но вот плохо — шофер должен был заехать за грузом в комендатуру.
В ожидании распоряжений водитель стал мыть свою двухтонку. Ему помогал весь перемазанный автолом мальчишка.
— «Ах, ду мейн либер Аугустин!» — насвистывал мальчик, ловко орудуя шлангом.
Настя не выдержала, подошла к водителю, протиравшему ветровые стекла.
— Скоро поедем?
— Кончу умывать свою старуху — узнаю! — засмеялся шофер. — Не забыли взять в дорогу подкрепление, фрейлейн?
Когда Настя сообщила, что взяла «для всех» самые вкусные пирожки, шофер просиял.
— Но вы устали стоять. Садитесь в кабину, фрейлейн!
Настя села, облегченно вздохнула. В кабине ей показалось, что все опасности уже миновали: ведь она едет с пропуском, «официально». А ее тайные документы на тонкой бумаге спрятаны в одном из пирожков: записка севастопольскому командованию, цифровая шифровка. В случае провала их надо уничтожить или съесть.