Заколдованный замок, стр. 17

«Верьте мне — я ваш друг».

Затем он намотал записку на камень, закрепил ее шнурком от ботинка и бросил через окно в комнату, где Мейбл с тетей наслаждались своим примирением и необычайно роскошным ужином, включавшим в себя чернослив со сметаной, кексы, заварной крем, который на этот раз можно было есть ложкой прямо из чашки, и хлебный пудинг.

Хоть Джеральд и стал невидимкой, есть ему по-прежнему хотелось, а потому взгляд его с тоской остановился на столе, когда он, перегнувшись через подоконник, бросал свое послание. Он подождал, пока не смолкли изумленные возгласы, и видел, как они подобрали камень и сняли с него записку.

— Чушь! — произнесла тетка, мгновенно придя в себя. — Какая гадость! Это просто издевательство!

— Пошли за полицией! Сделай как он говорит! — умоляла Мейбл.

— Кто еще говорит?! — фыркнула тетя.

— Кто бы он ни был! — воскликнула Мейбл.

— Немедленно пошлите за полицией! — сказал Джеральд из-под окна, стараясь говорить самым взрослым своим голосом. — Сами будете виноваты, если не послушаетесь. Больше я вам ничем помочь не могу.

— Я на вас сейчас собак спущу! — завопила тетя.

— Нет, тетя, нет, послушай, пожалуйста! — еще громче вопила Мейбл, взволнованно пританцовывая вокруг нее. — Все правда, я знаю, что это правда. Разбуди Бейтса — пожалуйста, разбуди Бейтса!

— Не верю ни единому слову, — проворчала тетя, и то же самое (примерно то же самое) сказал Бейтс, когда его все-таки разбудили по настоянию Мейбл. Однако, прочитав записку, он должен был либо отправиться в комнату-сейф и убедиться, что никаких бандитов там нет, либо сесть на велосипед и сгонять за полицией. Почему-то он предпочел последнее.

Когда прибыла полиция, дверь комнаты, как и следовало ожидать, была нараспашку, и из нее исчезло столько серебряной посуды, сколько могут унести на себе трое здоровых мужчин.

Блокнот и карандаш еще потребовались Джеральду в ту ночь. Домой он попал только к пяти утра, и еле заполз в постель — вымотанный до полусмерти и до смерти замерзший.

— Мастер Джеральд! — раздался поутру голос Лиз. — Мастер Джеральд, уже семь часов. Сегодня прекрасный день, а ночью было новое ограбление, и… Боже мой! — завопила она, едва, отдернув занавески, бросила взгляд на постель. — Вся постель черная, а его нет как нет!

Тут случилось кое-что еще, после чего Лиз завизжала так пронзительно, что Кэтлин выбежала из своей комнаты, а Джимми наконец проснулся и сел в своей постели, протирая глаза.

— Что случилось? — тревожно спросила Кэт.

— Как я испугалась, как я испугалась! — причитала Лиз, хватаясь рукой за щеку, словно у нее разболелись зубы. — Сперва смотрю — его в постели нет, а постель-то вся черная, ровно ей трубу чистили, а его в ней нет, а потом я опять смотрю — а он лежит в своей постели как ни в чем не бывало. Я с ума сойду, это точно. Я так и подумала, когда услышала вчера голоса. А вы-то, мастер Джеральд, как вам не стыдно! Я все расскажу вашей мадемуазель. Вымазался с ног до головы, ровно черный негр, перепачкал всю постель и даже подушку! Это уж слишком, знаете ли!

— Послушайте, — тихо произнес Джеральд, — я хочу вам кое-что сказать.

Лиз только фыркнула в ответ — не очень-то это вежливо, но ведь она только что пережила такое потрясение!

— Вы тайны хранить умеете? — спросил Джеральд. Этот вопрос прозвучал бы еще значительнее, если бы губы мальчика не были совсем серыми из-за остатков грима.

— Умею, — заверила его Лиз.

— Тогда сохраните все это в тайне, и я дам вам два шиллинга.

— А что это за тайна такая?

— А вот все, что было, и есть тайна. Два шиллинга — и вы сохраните ее. Ни слова ни одной живой душе.

— Мне бы не следовало брать их у вас, — сказала Лиз, поспешно протягивая руку. — Но уж теперь подымайтесь, мастер Джеральд, и постарайтесь как следует умыться!

— Как я рада, что с тобой все обошлось! — сказала Кэтлин, едва за горничной захлопнулась дверь.

— Не очень-то ты беспокоилась прошлой ночью, — сухо ответил Джеральд.

— Я понять не могу, как это я тебя отпустила. Ты прав — прошлой ночью мне было все равно. Но я сразу вспомнила, когда проснулась утром!

— Отпусти, отпусти, — пробормотал Джеральд, пытаясь разомкнуть нежные объятия своей сестренки. — Отпусти, а то вся грязь на тебя перейдет!

— Как это ты стал снова видимым? — поинтересовался Джимми.

— Само собой получилось, когда она окликнула меня… Кольцо просто свалилось у меня с пальца.

— Расскажи все по порядку, — попросила Кэтлин.

— Еще не время, — загадочно произнес Джеральд.

— А где же кольцо? — осведомился Джимми после завтрака. — теперь моя очередь!

— Совсем забыл, — спохватился Джеральд. — Где-то у меня в постели, должно быть.

Но в постели его не было. Лиз уже сняла простыни.

— Не было тут никакого кольца, могу присягнуть! — заявила она. — Было бы, так уж я бы его заметила, будьте спокойны!

Глава пятая

— Все поиски остались без успеха, — пропел Джеральд, понапрасну обшарив все уголки спальни. — Наш герой, отважный сыщик, объявил, что ему пора жарить очередную рыбку, и потому, если вы хотите узнать о событиях прошлой ночи…

— Давай отложим до встречи c Мейбл, — самоотверженно перебила его Кэт.

— Мы договорились на полодиннадцатого, верно? — вмешался Джимми. — Почему бы Джерри не рассказать все по дороге? Вряд ли ему так уж много придется рассказывать, — добавил он скептически.

— Это доказывает только, как мало ты знаешь, — нежно прошептал Джеральд. — Понапрасну будет Мейбл встречи ждать. «Рыбка, рыбка, еще одна рыбка, еще одну рыбку зажарю я вам!» — распевал он на мотив «Спелых вишен», и Кэтлин вдруг захотелось его отдубасить.

Джимми отвернулся и мрачно пробормотал:

— Скажи, когда это у тебя пройдет.

Но Джеральд продолжал распевать:

— Господи, да что это с тобой делается? — не на шутку встревожилась Кэтлин.

— Сам не знаю, — ответил Джеральд, наконец-то обратившись к прозе. — Не выспался и опьянел… Опьянен успехом, хочу я сказать. Мы должны скрыться, чтобы нас никто не подслушал: «Кто подслушал нас — жалкой смертью умрет Любопытное ухо к замку прирастет!» — зловеще прошептал он и резко распахнул дверь. Лиз поспешно отвернулась и попыталась смахнуть пыль с деревянной панели коридора, но эта уловка не помогла ей.

— Подслушивать нехорошо! — сурово сказал Джимми.

— Ничегошеньки-то я не подслушивала! — всхлипнула Лиз, но ее чуткие уши предательски покраснели. Дети прошли мимо нее, вышли в город, поднялись по Хай-стрит и забрались на стену, окружавшую кладбище, чтобы немного передохнуть, болтая ногами в воздухе. И всю дорогу Джеральд упрямо молчал, плотно сжав губы.

— А теперь, — умоляюще начала Кэтлин, — расскажи, Джеральд, ну пожалуйста! Я просто умру, если ты сейчас же все не расскажешь.

— Так-то лучше! — сжалился Джеральд и начал свое повествование. Он говорил — и белая магия, тайна и волшебство залитого лунным светом сада звучали в его голосе и вдыхали жизнь в слова, так что когда дело дошло до белых оживших статуй и огромного ящера, каменного и в то же время живого, Кэтлин сочувственно вздохнула, вцепившись в его руку, а Джимми разинул рот и перестал небрежно болтать ногами.

Затем началась повесть о грабителях и о послании, брошенном в мирную комнату, где Мейбл и ее тетя вкушали хлебный пудинг. Джеральд погрузился в этот рассказ с таким удовольствием и с такими подробностями, что церковные часы успели пробить уже половину двенадцатого, когда он еще произносил:

— Свершив все, что было в человеческих силах, и не надеясь на подмогу, наш отважный юный детектив — эй, да это же Мейбл!