100 великих аристократов, стр. 110

Находившийся в это время в Италии Костюшко, узнав о действиях Мадалинского и о массовых арестах членов «Союза» в Варшаве, решил начать восстание, хотя считал его еще не подготовленным, и поспешил в Краков. Прибыв в город, Костюшко и другие руководители восстания собрались в костеле и на глазах собравшихся торжественно освятили свои сабли. Затем Костюшко был провозглашен «наивысшим начальником всех сил народной обороны» с неограниченными полномочиями диктатора. Став открыто во главе восстания, он опубликовал манифест к польскому народу, призывая всех вставать под польские знамена и жертвовать на общее благо деньги, припасы, лошадей и другое имущество.

Затем Костюшко поспешил на помощь к генералу Мадалинскому, против которого был выслан 5-тысячный отряд генерала Тормасова. Костюшко успел не только соединиться с восставшим генералом, но и выбрать выгодную для боя позицию и укрепить ее. Теперь под его общим командованием находилось до четырех тысяч пехоты и кавалерии при двенадцати орудиях.

4 апреля разгорелось сражение, продолжавшееся весь день и отличавшееся редким упорством с обеих сторон. Все атаки русских были отбиты, а затем поляки сами перешли в наступление и заставили противника отступить. Победа Костюшко вызвала всеобщее ликование в Польше и привела под его знамена новых сторонников.

В конце апреля Костюшко объявил «посполитое рушение», по которому все мужское население Польши от пятнадцати до пятидесяти лет призывалось встать в ряды польской армии. А 7 мая был выпущен манифест, который призывал всех поляков объединиться для борьбы с общим врагом.

Манифест этот успеха не имел – помещики увидели в нем нарушение своих вековых привилегий, крестьяне также отнеслись к нему с недоверием, поскольку в манифесте говорилось, что обещанные льготы и свободы подлежат пересмотру на будущем сейме. Казна повстанцев была пуста, налоги не платились, пожертвований на войско поступало мало. Попытка сформировать армию из добровольцев не увенчалась успехом. К началу осени вместо предполагавшегося по плану восстания 400-тысячного войска Костюшко удалось собрать лишь 40 тысяч человек. Его главная квартира разместилась у деревни Поленицы, где стояли лагерем 16 тысяч регулярных войск и около 10 тысяч добровольцев.

Чтобы предупредить соединение трех русских отрядов, Костюшко решил атаковать и разгромить их по отдельности. В первом сражении с русским отрядом под командованием Денисова поляки были разбиты. За этой неудачей последовали другие. Капитулировал Краков, над Варшавой нависла угроза осады русско-прусскими союзными войсками. Костюшко приказал стянуть к польской столице все силы. Однако прусские войска, простояв под Варшавой более двух месяцев, сами сняли осаду.

Положение армии Костюшко оставалось трудным, остро ощущалась нехватка солдат и средств. Среди подчиненных Костюшко генералов происходили постоянные ссоры и недоразумения, негативно отражавшиеся на всем ходе военных операций. Энтузиазм, охвативший всех в начале восстания, стал постепенно сменяться всеобщим ропотом, дисциплина начала падать.

Вера в успешный исход восстания была окончательно потеряна, когда стало известно, что во главе русских войск в Польше поставлен А.В. Суворов.

4 сентября Суворов подошел к Кобрину, где стояли польские войска генерала Сераковского, и трижды последовательно разбил их. Впечатление в войсках от победы Суворова было так сильно, что Костюшко издал приказ, в котором объявлял: «Если кто будет говорить, что против москалей нельзя удержаться, или во время битвы станет кричать, что москали зашли в тыл, тот будет расстрелян. Приказываю пехотной части держать позади линию с пушками, из которых будут стрелять по бегущим. Пусть всякий знает, что, идя вперед, получает победу и славу, а покидая поле сражения, встречает срам и смерть».

Но и такие суровые меры не привели к успеху. Намереваясь не дать соединиться Суворову с другими силами, Костюшко тайно выехал из Варшавы в лагерь польских войск в Корытинцу. Здесь он предполагал дать генеральное сражение, хотя все силы поляков не превышали и девяти тысяч, в то время как у противника их было не менее 18 тысяч.

10 октября у деревни Мациовицы начался бой, который стал роковым для Костюшко. Поляки были окружены со всех сторон и, несмотря на стойкое сопротивление, разбиты. Сам Костюшко, тяжело раненный в голову и ногу, был взят в плен. Он был отправлен в Петербург, где содержался в заточении до самой кончины императрицы Екатерины II. Однако пожаловаться на дурное обращение он не мог. Взошедший на престол Павел I даровал ему и другим пленным полякам свободу. Все они были приведены к присяге на верность России и императору Павлу. Спустя месяц Костюшко выехал через Финляндию и Швецию в Лондон, получив от императора и императрицы 12 тысяч рублей и щедрые подарки.

Его путешествие представляло сплошной триумф и сопровождалось торжественными встречами и вручением ему памятных подарков. В Америке Костюшко узнал, что конгресс постановил наделить его, как бывшего офицера американской армии, земельным участком и выдать ему около 20 тысяч долларов, которые ему причитались с 1788 года, но по неизвестным причинам не были выданы.

Летом 1798 года Костюшко узнает, что генерал Домбровский собирает польские легионы, рассчитывая с помощью Бонапарта добиться восстановления независимости Польши. Прибыв в Париж в августе, Костюшко убедился, что его мечты о восстановлении Польши далеки от осуществления, и выступил против Домбровского, формировавшего польские легионы для службы во французской армии. На этой почве у Костюшко возникла неприязнь к Наполеону. Через министра Фуше Костюшко объявил Наполеону о своей готовности оказать ему помощь в обмен на письменное обещание императора и гарантии в том, что форма правления в Польше будет установлена по образцу английской, крестьяне будут освобождены с землей, а границы Польского государства протянутся от Риги до Одессы и от Гданьска до Венгрии, включая Галицию.

Наполеон не обратил на это заявление никакого внимания. При таких условиях, не встречая нигде поддержки своим планам и видя безнадежность каких-либо действий, Костюшко уклонился от политической деятельности и жил в полном уединении под Парижем. Лишь после взятия Парижа союзными войсками в 1813 году надежды Костюшко несколько оживились.

Император Александр I, прибыв в Париж, имел с Костюшко долгий разговор о будущем устройстве Польши. Он уверил Костюшко, что твердо решил дать Польше конституцию, и просил его помочь в работах по устройству Польши. Однако скоро Костюшко снова пришлось пережить разочарование. Когда во время Венского конгресса он приехал в Вену и возобновил там разговор о польском вопросе, Александр I дал ему понять, что его надежды на восстановление Польши не имеют под собой почвы.

Костюшко покинул Вену и переселился в Швейцарию, где и скончался 15 октября 1817 года «от нервной горячки».

ОНОРЕ ГАБРИЕЛЬ РИКЕТИ ДЕ МИРАБО

(1749—1791)

Граф, деятель Великой Французской революции.

В замке Биньон в семье Виктора де Рикети маркиза де Мирабо и Марии Женевьевы де Вассан 9 марта 1749 года родился мальчик, получивший при крещении имя Оноре Габриель. Фамилия Мирабо не принадлежала к коренному феодальному дворянству Франции. Их предки Рикети были купцами и разбогатели торговлей. Один из них и приобрел замок Мирабо, а Людовик XIV даровал его потомству титул маркизов.

Виктор де Рикети, маркиз де Мирабо, был известным экономистом-физиократом. Службу он начал в 14 лет, решив стать военным, но эта служба пришлась ему не по нраву – слишком долго приходилось ждать командных должностей, а он хотел все и сразу. Когда скончался его отец, Виктор де Рикети стал обладателем солидного состояния. Оставив военную службу, он начал вести праздную жизнь молодого аристократа. Но вскоре он знакомится с Монтескье, который возбудил в нем интерес к политическим идеям. Тогда Виктор уединяется в своем поместье на юге Франции и целиком посвящает себя изучению философии, экономических наук и литературе.