Девушка по имени Судьба, стр. 21
— Да, — твердо произнес дон Федерико, — Этот скандал мало чем может повредить мне, старику. Да и Адальберто от него только выиграет: дон Мануэль уже однажды доказал, что рад принять в свою семью сына Федерико Линча! Но твое поведение вряд ли понравится тестю, и не исключено, что он лишит тебя права распоряжаться своею собственностью. А этого, насколько я понимаю, ты боишься больше всего на свете.
Глава 13
Праздник в доме Оласаблей был в самом разгаре, когда Энрике подошел к заветным воротам. Музыка и смех, доносившиеся из открытых окон особняка, почему-то отозвались болью в его сердце. Впервые за годы разлуки он усомнился: а ждут ли его здесь?
В нерешительности Энрике остановился — надо было перевести дух, прежде чем отважиться на последний рывок.
А в доме Оласаблей жизнь действительно шла своим чередом.
Асунсьон, улучив подходящий момент, отвела в сторону Адальберто и прямо спросила, любит ли он Викторию.
— Да! — ответил он с такой искренностью, что у Асунсьон не осталось никаких сомнений: на этого человека можно положиться.
— Вы не удивляйтесь моему вопросу. Мне важно было услышать это от вас и увидеть ваши глаза, — сказала она. — Виктория открыла мне тайну помолвки, и я очень огорчилась. Мне хотелось бы, чтобы моя племянница действительно вышла за вас замуж.
— Мне тоже этого очень хотелось бы, — с печалью в голосе молвил Адальберто.
— Я думаю, ваше желание вполне осуществимо, — приветливо улыбнулась Асунсьон. — Только не отступайте и не оставляйте Викторию. Она еще и сама не понимает, насколько вы нужны ей. Но со временем поймет, я в этом уверена.
В глазах Адальберто сверкнули робкие искорки надежды.
— Спасибо вам! — произнес он взволнованно. — Вы снова вселили в меня веру.
— И вам спасибо за все, что вы сделали и продолжаете делать для Виктории. Отныне я — ваш искренний и надежный друг. И от всей души желаю, чтобы вы обрели счастье с моей племянницей.
Затем они вернулись в гостиную, и Адальберто, заговорщически взглянув на Асунсьон, пригласил Викторию на танец.
А Гонсало, глядя на блистательную, но несколько грустную Марию, вдруг почувствовал к ней прилив нежности и жалости. Бедная девочка — любила одного, а замуж вышла за другого. Но ведь смирила же себя, подавила свою страсть! И все эти годы была верной женой. Может, не такой пылкой, как хотелось бы Гонсало, но он сам виноват: надо было уделять ей больше внимания…
Пригласив Марию на танец, он стал говорить, — что не всегда был с нею ласков, порой обижал ее, но теперь у них все пойдет по-другому.
— Я хочу, чтобы ты меня полюбила по-настоящему! — горячо говорил он. — Забудем прошлое. И мое, и твое. Я стану другим. Помоги мне. Вдвоем мы спасем все, что у нас есть хорошего. Мы должны попытаться!..
В это время в зал вошла служанка Консепсьон и тихо позвала:
— Сеньора Мария!
Мария обернулась на голос служанки, но Виктория, видя, что между супругами происходит какой-то очень важный разговор, тотчас же вмешалась:
— Не беспокойся, Мария, танцуй. Я сама выясню, что нужно Консепсьон.
— Тут для сеньоры Марии записка, — сказала та Виктории. — Ее передал один военный.
— Где он?! — выдохнула Виктория, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног.
— На кухне. Он почему- то не захотел воспользоваться парадным входом.
Консепсьон еще что-то пояснила, но Виктория уже не слушала ее. Ворвавшись в кухню, она бросилась к Энрике:
— Ты жив!
— Да, Виктория. Все самое страшное — позади. Я вернулся, как обещал. Где Мария? Я хочу побыстрее увидеть ее.
— Пресвятая Богородица! Вы опять здесь? — испуганно воскликнула Доминга, войдя в кухню и увидев там Энрике. — Сеньорита, что будем делать?
— Не беспокойся, Доминга, — сказала Виктория. — Я сама ему все объясню. Пойдем отсюда, Энрике. Нам надо поговорить.
— Я хочу видеть Марию. Позови ее, — продолжал твердить свое Энрике.
Уведя его в кладовку и плотно закрыв дверь изнутри, Виктория приступила к трудному объяснению:
— Понимаешь, за эти годы многое изменилось… Мария…
— Что с ней? Она жива?
— Да, но…
— Говори же, что с нею случилось! — теряя терпение, воскликнул Энрике.
— Мария вышла замуж.
— Нет! — вырвался из его груди истошный крик.
— Тише, прошу тебя, — крепко сжала ему руку Виктория.
— Она предала меня! Не дождалась! — в исступлении повторял Энрике.
— Нет, это не так. Выйти замуж ее вынудили обстоятельства.
— Пусть она сама мне скажет это!
— Мария ждет ребенка. Не нужно ее сейчас беспокоить, — твердо произнесла Виктория. — Она и так много страдала. Тебе следует понять ее и простить.
— Никогда я этого не смогу понять! Я тысячу раз мог умереть, но выжил — только ради нее. А она!..
Он сделал резкое движение, намереваясь уйти, но Виктория преградила ему дорогу:
— Куда ты? Не уходи!
— Нет, прости, Виктория, я больше не могу здесь оставаться. Уеду подальше от этого города, от моей проклятой любви!
— Я не отпущу тебя! — вцепилась она в Энрике. — Мне нужно много тебе сказать.
— Сеньорита Виктория, — прозвучал из-за двери голос Доминги. — Вас там все ищут. Дон Мануэль очень расстроен. Надо выйти к гостям.
— Энрике, прошу тебя, — взмолилась Виктория, — подожди меня на конюшне. Сейчас я тебя туда провожу и сбегаю ненадолго к гостям. А потом вернусь к тебе. Ты не можешь уйти, не поняв, что же тут произошло.
— Ладно, — нехотя согласился он. — Ведь я даже представить не могу, какие такие обстоятельства могут быть сильнее любви.
Возвращаясь в дом, Виктория столкнулась с Марией — в двух шагах от конюшни.
— Мария? Что ты тут делаешь? — испугалась она.
— Ищу тебя! Я так и знала, что ты сбежала к своим лошадям. Идем в зал, а то неудобно перед гостями. Отец, Адальберто, даже дон Федерико уже волнуются, куда ты пропала. А гости недоуменно, перешептываются.
У Виктории немного отлегло от сердца: слава Богу, Мария не догадывается, насколько близко от нее сейчас находится Энрике.
— Ну что? Он ушел? — шепотом спросила Домиига, отозвав Викторию в сторону.
— Нет, он на конюшне. Я сейчас туда пойду, а ты — никому ни слова!
Повертевшись среди гостей, она уже собралась вновь улизнуть, но ее остановил Адальберто:
— Ты чем-то очень взволнована. Скажи, что происходит?
— Нет, все нормально, — попыталась уйти от ответа Виктория.
— Не нужно меня обманывать. Я же вижу твои глаза. Ты вот- вот заплачешь.
— Да, ты прав, мои нервы на пределе, — согласилась она. — Пожалуй, надо открыть правду о нашей помолвке и прекратить этот фарс!
— Ты с ума сошла? Мы зашли слишком, далеко. Отступать некуда. Успокойся, Улыбнись. Пусть все видят, что мы счастливы. Идем танцевать.
— Да, сейчас. Я только на минутку загляну к Доминге. Надо сделать кое-какие распоряжения.
— Я жду тебя!
Войдя на кухню, Виктория велела Доминге отнести Энрике какую-нибудь еду и вино.
— Пусть обязательно меня дождется! Я скоро приду, — сказала она, возвращаясь к гостям.
Но Адальберто больше не отпускал Викторию ни на шаг, боясь, как бы она не натворила глупостей. До самого конца праздничного вечера она так и не сумела выбраться на конюшню к Энрике.
А он в это время пил вино и плакал, прощаясь со своей любовью, с иллюзиями и… с жизнью, которая теперь потеряла для него смысл.
Простившись с гостями и Адальберто, Виктория пожелала домашним спокойной ночи и отправилась в спальню, собираясь выскользнуть оттуда при первой же возможности.
Гонсало тоже пошел спать — с утра ему предстояла дальняя дорога.
А Марии захотелось перед сном поговорить с сестрой, и она вновь нарушила планы Виктории.
— Ты сказала Гонсало о беременности? — спросила Виктория, раз уж сестра оказалась в ее спальне.
— Нет. Пока нет. Но сегодня, во время твоей помолвки, мы очень хорошо с ним поговорили, и мне показалось, что у нас действительно все может наладиться.