"Солдат удачи".Тетралогия, стр. 92
– Кто там?
– Не спишь, князь?
В проёме выросла фигура Николая Мыскина.
– А, Николай! Заходи! Как раз хотел к тебе наведаться после завтрака.
Тот потянул носом:
– Клубничное заказал?
– Нет, малину, – сообразил тот.
– Будешь?
– А то! Только это…
– Чего?
– Да не один я…
Настроение мгновенно испортилось, но Медведев удержался, чтобы не выдать себя:
– Ну, раз вас много, я ещё закажу.
Николай заметил всё же перемену в лице князя и рассмеялся:
– Да нет, не то, что ты подумал, Лёша! Моя половина просто всю плешь проела – познакомь да познакомь…
– Твоя – половина?
– Ну да, а что? Джой! Джой!
Он громко позвал кого-то. Дверь вновь раскрылась, и на пороге появилась молодая женщина.
– Вот, моя вторая половина – Джой Хердлинг.
– Погоди-погоди… Ты женился, что ли? Когда?
Между тем спутница Мыскина приблизилась и присела в книксене:
– Ваша светлость…
– Тьфу, дьявол! Я думал, хоть на Терре без этого обойдётся… Хватит, леди. А… Стоп! А почему у вас фамилии разные?
Николай смущённо улыбнулся:
– Так поженить некому. Мы сюда как попали, так уже семь лет вместе. Не могу же я сам себя по корабельному уставу женить?
– Ой, да ладно тебе.
Женщина махнула рукой.
– Семь лет без росписи прожили, зато – полной грудью. И без бюрократии обойдёмся…
Они болтали ни о чём, просто смеялись над незамысловатыми шутками. Время летело незаметно, а Алексей чувствовал, как после беспрестанного напряжения последних лет Новой Империи на него снисходит спокойствие и умиротворение. Да, его вновь ждёт очень много работы. Но – среди своих. Он не станет слепо, бездумно копировать мёртвые кальки Империи или Республики. Нет, создаст совсем другое государство. Только его… Наконец Джой бросила взгляд на часы и испуганно ахнула:
– Прошу простить, мне сына кормить нужно…
Торопливо вскочила, вновь присела в книксене и чуть ли не бегом выбежала из хором.
– Слушай, Коля… Ну ты жук, однако! Жена, ребёнок…
– Двое.
– Двое?! И ты молчал? Всё – я у тебя шафером на свадьбе буду, понял?!
– Я-то понял… – уныло протянул друг. – Ты вот Джой уболтай! Мы уже сто раз могли на Землю смотаться и отношения оформить. Это она ни в какую! Мол, ты есть и я есть. Нам хорошо вместе, так зачем расставаться?
Алексей с завистью посмотрел на друга:
– Повезло тебе… Завидую.
– Прости. Не хотел…
– Ладно. Замнём.
Николай знал, что Майа отказалась лететь на Терру вместе с Алексеем. Пара минут прошла в молчании, потом Николай спохватился:
– Слушай, князь, нужно бы нам с тобой в Правительство сходить. Мне отчитаться нужно, да и тебе в курс дела войти.
– Опять начинается… А может, позже? – жалобно протянул Медведев.
Но Николай был непреклонен:
– Прости, ты и так сутки спал. Министры ждут. Люди ждут. Планета ждёт. И княжество…
– Короче – дел выше крыши… – в очередной раз вздохнул Алексей…
Он вошёл в большой зал, где его ждали министры, и замер от удивления – за круглым столом сидело всего два человека. Давно знакомые ему Лаврентий Павлович и Альфред Шпеер. Привыкшему к многолюдным заседаниям даже в составе так называемого Малого Совета и огромному бестолковому шуму Большого ему это показалось даже диким. Потом, правда, спохватился:
– Прошу простить, как-то того, непривычно…
Уселся на свободное место, рядом пристроился Николай. Медведев обвёл взглядом сидевших вокруг круглого стола, улыбнулся:
– Как здорово-то, а, народ?
– Твоё величество, кончай время терять, давай к делу приступим.
Алексей вновь улыбнулся, как-то по-доброму, особенно:
– Знали бы вы, как это, с толпой бестолковых работать…
– Меньше народа – больше кислорода. Помнишь?
– А как же! Ну, ладно, поехали. Что у нас на повестке дня?
– Само собой – княжество. Объявить-то ты объявил, а вот теперь давай думать, что нам нужно для этого…
– Ничего особенно. Есть у меня одна знакомая адвокатская контора в СЗО, пусть и займутся всем этим крючкотворчеством. А мы – лучше о людях позаботимся.
– Тоже дело…
Заседание даже язык не поворачивался назвать таковым. Скорее – планёрка на большом предприятии чем по существу, само княжество сейчас и являлось. На планете до эмиграции проживало всего около ста тысяч человек и около десяти тысяч сюзитов из простолюдинов, те, кого спасли Мыскин со своим экипажем. Беженцы связались с родственниками, те – со своими, со знакомыми и друзьями. Нелегко было сохранить тайну, но всё же это удалось. И вот беглецы тут, на Терре. Но сейчас прибыло свыше миллиона человек, и примерно такое же количество народа ожидает эмиграции из Новой Империи. Но и это – мало. Ничтожно мало. Сама планета, пусть и чуть с большей силой тяжести – рай земной, образно говоря. И может прокормить в десятки тысяч раз больше людей. Нужны ещё подданные. Чем больше, тем лучше. Помочь делу может разумная эмиграционная и общая политика. Значит, требуется над ней подумать. Это поручили Шпееру, разрешив привлечь любое, но разумное количество народа. Лаврентий Павлович занялся распределением вновь прибывших, благо за время перелёта утрясли и списки, и специальности, и примерно прикинули, чем заняться в первую очередь. Как ни брыкался Мыскин, ему досталось самое неблагодарное дело – армия и флот. Привыкший к относительной свободе представителя по особым поручениям, теперь он должен был заняться срочным формированием боевых частей для обороны планеты. Наконец, когда всё неотложное было удивительно быстро завершено, Алексей поднялся со стула и взглянул в окно – времени было ещё много. Ну что же, тогда – пора…
– Коля, машинка, та самая, что я тебе передал, готова к работе?
– Конечно. Как ты говорил – всё сделали первым делом. Отрыли бункер, запитали гравитационный генератор. Опробовали. Работает. Но энергии жрёт – что твоя прорва.
– Ерунда. Если я не ошибся – всё отобьётся в первый же месяц. Господа министры, прошу следовать со мной. Веди нас к агрегату.
Новоиспечённый командующий кивнул, и все небольшой группкой двинулись в отдалённое крыльцо дворца. По дороге новички, включая и самого князя, с интересом осматривали интерьеры помещений.
– Красиво сделали, Коля…
– Джой постаралась… – Мыскин тепло улыбнулся: – Она же строитель по профессии…
– Передай ей спасибо от меня.
– А самому слабо?
– Не слабо, но ты её раньше увидишь, поверь…
Скоростная платформа лифта опустила всех почти на десять километров под поверхность планеты. Облицованные матовым тёмным материалом стены шахты вызывали ощутимое давление на психику. Шпеер поёжился.
– В чём дело, Альфи? – поинтересовался Лаврентий, который в последнее время крепко сдружился с соратником.
– Да… – Он махнул рукой: – Сорок пятый напомнило. Рейхсканцелярию…
Все прекрасно поняли, о чём идёт речь, и деликатно промолчали. Наконец прозрачная кабина замерла на месте. Бесшумно разошлись створки, люди очутились в сводчатом помещении, со стенами из того же материала, что и шахта. В центре его стояло что-то бесформенное, непонятное. Алексей подошёл поближе, заметил что-то знакомое только ему, удовлетворённо присвистнул. Обернулся к Мыскину:
– Врубай энергию, Коля.
Тот кивнул. Медведев вдруг коротким жестом нахлобучил на голову непонятно откуда извлечённый обруч серебристо-жёлтого металла и прикрыл глаза. Машина вздрогнула. Низкий гул словно придавил людей к полу, но вдруг что-то прошуршало, звук оборвался, и в маленький квадратный приёмник упало несколько пилюль. Алексей тотчас же сдёрнул обруч управления с коротко стриженных волос, и всё вновь замерло.
– Готово…
Медленно протянул он, рассматривая, полосатые продолговатые капсулы в руке.
– Да что готово-то? – не выдержал Берия.
– Вам, Лаврентий Павлович, сколько сейчас лет?
Тот удивлённо посмотрел на Алексея:
– Ну… Пятьдесят семь. Но я ещё бодрый.