Вспомни лето, стр. 12
У Рейн перехватило дыхание. Она явственно ощутила вкус языка Корда, и внутри у нее все перевернулось от страсти. Это испугало и очаровало Рейн.
– Ты когда-нибудь играл по правилам? – прямо спросила она.
– Я охотник, а не игрок.
– А я не кролик, Корд Эллиот! – выпалила она, и ее голос сорвался.
Его смех показался ей грубым и в то же время нежным, словно мурлыканье.
– Я знаю, – сказал он. – Я чувствую себя как Актеон, охотящийся на Диану. Это спорт сильных.
Рейн задрожала.
Но вовсе не от страха.
– Семь часов, – повторил он. – Надень то, что тебе нравится. Или, как Диана, вообще ничего не надевай. – И повесил трубку.
Рейн облегченно вздохнула. Она не Могла больше ни о чем думать и говорить тоже. Сквозившее в мужском голосе нетерпение невозможно вынести.
– Все в порядке? – Капитан Джон окинул ее пристальным взглядом. – Ты то бледнеешь, то краснеешь.
– Все прекрасно, – сказала она, положив трубку. – Мой абонент.., немного.., расстроил меня.
– Я его знаю?
– Сомневаюсь.
Нахмурившись, Рейн покрутила запаянное в пластик удостоверение личности, которое висело на шее на тонкой стальной цепочке. На цветном поле вокруг фотографии были кодовые номера, которые подтверждали ее статус участника Олимпийских игр и открывали доступ ко всем объектам с лошадьми.
– Я многих знаю, – упорствовал капитан Джон.
– Я только вчера встретила этого человека.
– Вот как?
Рейн опустила глаза и посмотрела на свои грязные руки.
Надень то, что тебе нравится.
Она улыбнулась. Господин Всегда-При-Исполнении Корд Эллиот для разнообразия получит нокаут.
Но сначала ей надо принять ванну.
– Меня не будет в столовой сегодня вечером, – сказала Рейн.
Капитан Джон пожал плечами. Его спортсмены были старше всех участников Олимпийских игр. Вообще-то он не опекал, как наседка, своих конников, не придирался по мелочам. В общем, как говорится, был суров, но справедлив. Правда, Рейн никогда не доставляла ему неприятностей, даже когда она доверилась тому медоточивому французу.
Хотя он нанес ей огромную моральную травму накануне большой встречи, она сумела собраться и доказала, что является настоящим спортсменом мирового класса. Выступление Рейн в тот день убедило капитана Джона, что она подходящая кандидатура для Олимпиады. Рейн оставалась профессионалом, несмотря ни на какие невзгоды в ее личной жизни.
– Это мужчина? – спросил капитан, широко улыбаясь.
Рейн не стала лукавить. Он узнал бы все равно. Он всегда все знал.
– Да, – кивнула она. – Он сбил меня с ног.
– Ты растаяла и не устояла?
– Да нет. Он просто вытряхнул меня из ботинок.
Капитан засмеялся, приняв это за шутку.
– Не волнуйся насчет комендантского часа. Можешь сделать перерыв.
Примерно в сотне шагов от телефона, по которому говорила Рейн, в автомобиле, напичканном электроникой, сидел Корд Эллиот. Большой, как автобус, симпатичный на вид «дом на колесах» на самом деле являлся передвижным фортом. Отсюда Корд мог позвонить в любую точку земного шара. Любому человеку.
Сейчас он говорил с Виргинией. Он не знал имя собеседника, как и тот не знал имени Корда. Это оставалось за рамками беседы.
– И все? Больше ты ничего не можешь сделать? – нетерпеливо спросил Корд. – От этого зависит жизнь очень многих.
– Как обычно.
– Но на сей раз… – Голос Корда замер.
Если сказать, что на сей раз в опасности жизнь женщины, которая разрушила тщательно возведенные укрепления в его душе, разве это поможет?
– Постарайся, – не сдавался Корд.
– Барракуда – трудная мишень.
– Раскинь мозгами.
Человек на другом конце линии вскипел от негодования.
– Полегче на поворотах. Меня уже достал этот тип.
– Ищешь сочувствия? – поинтересовался Корд.
– Да!
– Открой словарь на слове «дерьмо» и перелистай до слова «сифилис». Мне нужна информация.
Корд отключился и попытался связаться с другим информатором. С тех пор как Барракуда исчез из поля зрения, он не находил себе места.
– Да, – отозвался скучающий женский голос.
– Есть что-нибудь для меня? – поинтересовался он.
– Нет.
– Радиоперехват?
– Нет.
– А как с вдохновением?
– Никак.
– Черт, – пробормотал он. – Выпей чаю.
– Я подумываю о чашечке бодрящего кофе.
Невольно улыбнувшись, Корд отключился.
В этой части автобуса не было окон, только телевизионные экраны, отображавшие внешний мир в режиме реального времени. Все казалось абсолютно нормальным.
Воздух вокруг конюшен мерцал от жары, и яркого солнца, пыли и смога Лос-Анджелеса.
Корд видел сейчас горстку репортеров и тренеров, дюжину поклонниц наездников; некоторые участники соревнований прогуливались по двору или выполняли упражнения.
Манеж для конных соревнований уже готов, засыпан сланцем, а рабочие неустанно орудовали молотками, наверстывая то, что следовало сделать еще несколько недель назад. Вообще-то гонки в Санта-Аните продолжаются до июня. И не было времени, чтобы превратить гоночный трек в скаковой круг, воздвигнуть массивную новую открытую трибуну и множество жилых кварталов для людей и конюшен для животных.
Предполагалось, что всех рабочих проверили, перед тем как допустили до дела. Но Корд должен проверить их сам. Лично. Облачившись в грязную одежду, с инструментом, заткнутым за пояс, он ничем не выделялся среди остальных. Так он поступал не раз и в прошлом.
Из-за Барракуды.
Корд вернулся в крутящееся кресло, окруженное разной электроникой. Он набрал код Кентукки.
– Добрый день, мистер Эллиот, – отозвался Торн, растягивая слова. – Не правда ли, прелестный день.
Корд хмыкнул.
– Где она?
– Направляется к своему мотелю.
– Кто-нибудь новенький зарегистрировался?
– Никто.
– – Как насчет ее охраны? – спросил Корд, имея в виду агентов, ночевавших под открытым небом поблизости от Рейн.
– Мерривезер плачет, плохая карта.
– И блефует, – заметил Корд сухо.
– Да. Я только раз играл с ней в покер. С меня довольно.
– Она тебя обштопала?
В ответ Кентукки просто засмеялся.
Корд улыбнулся, несмотря на неловкость.
– Я подхвачу Рейн в семь. Если увижу, что кто-то наблюдает из окон, я выгребу их из стойла.
– Я передам ваши слова, сэр.
Разъединившись, Корд набрал другой код. Потом, через несколько секунд, набрал еще один номер, подождал и набрал другой.
– Какие новости? – спросил он, когда ему ответили.
– Никаких.
– Слухи?
– Нет.
– Предположения?
– Нет.
– Дерьмо.
– Этого всегда навалом, – согласился собеседник. – Считай, что ты зарегистрировался.
– Погоди, – – сказал Корд, прежде чем мужчина успел разъединиться. – Боннер зарегистрировался?
– Час назад.
Корд облегченно вздохнул.
– Хорошо. Если Боннер пропустит сеанс связи, сообщи мне немедленно.
– Принято.
Корд откинулся в вертящемся кресле. Интересно знать, чем вызвано его беспокойство? Но он не знал. И лишь в одном был твердо уверен: что-то где-то пошло к черту.
Глава 5
Рейн не поселилась вместе с членами олимпийской сборной в Санта-Аните. Ее товарищами по команде были одни мужчины. Не желая стеснять своих коллег, она решила остановиться в близлежащем мотеле.
Мотель «Круг победителя» был украшен позолотой, зеркалами и бархатом. Все это Рейн мысленно назвала «Рождество шлюхи». Но здесь была горячая вода, белье меняли ежедневно, а полотенца – дважды в день. В общем, то что надо.
Когда она открыла дверь номера, прохладный, слегка несвежий запах, специфический для арендованного жилья и кондиционера, ударил ей а нос. Хорошо уже, то, ;что она не почувствовала себя так, будто вошла в холодильник. Ей понадобилось два дня, чтобы убедить управляющего, что предпочитает температуру выше семидесяти градусов <По Фаренгейту. По Цельсию – 21,11 градуса.>.