Любить по-королевски, стр. 28
— Потому что после всего, что со мной произошло, остался страх. Я тяжело пережила уход мужа. Думала, умру. Мы были так счастливы… и вдруг… Это было так больно. С тех пор я боюсь быть счастливой. Боюсь счастья, потому что боюсь боли.
— Девочка моя… — Он прижал ее к себе. — Не бойся. Больше не бойся. Я уберегу тебя от боли. Я смогу. Вот увидишь. Доверься мне. Все, что произошло с тобой, было всего лишь испытанием, а не наказанием.
— Испытанием?..
— Да. Бог время от времени испытывает нас.
— Зачем?
— Чтобы люди не забывали о Нем. Но ты прошла это испытание. Ты выдержала этот экзамен.
— Ты так считаешь? — робко спросила она.
— А как иначе? Бог бы не послал меня навстречу тебе.
— Какой ты самоуверенный.
— Не самоуверенный. А уверенный, что все у нас сложится хорошо. Мы будем счастливы. С тех пор, как у меня умерла жена, прошло почти четырнадцать лет. Я любил ее. Сильно любил. И страдал… Годы шли, но я ни разу не встречал женщину, с которой бы мне хотелось пойти рука об руку. Кэтрин, ты послана мне Богом. Мы выстрадали свое счастье.
Снова начал накрапывать мелкий дождик.
— Опять дождь начинается, — вздохнула Кэтрин. Ей не хотелось уходить. — Хочется еще побыть с тобой, но я боюсь промокнуть до нитки.
— Тогда давай сядем в машину. Нет. Я хочу нести тебя на руках!
— Тебе не тяжело? — Она с нежностью погладила Лорена по волосам, намокшим от дождя.
Он поцеловал ее ручку, скользнувшую по его щеке.
— Я готов нести тебя так всю свою жизнь.
Стараясь обходить лужи, Лорен нес Кэтрин к стоянке, которая располагалась рядом с рестораном. Фонари почему-то не горели, и ему приходилось пробираться в кромешной тьме. Дождь усиливался. Лорен прибавил шаг. И вдруг споткнулся…
— Ой! — только и успела вскрикнуть Кэтрин.
Они оба очутились в большой луже. Мутная вода была прохладной, и находиться в ней было не очень-то приятно, но они не сразу пришли в себя от неожиданности. Первым очнулся Лорен.
— Ты ушиблась? Где болит? — Не вставая из лужи, он принялся ощупывать ноги и руки Кэтрин, проверяя их состояние.
— Нет, совсем не ушиблась. Со мной все в порядке, не считая того, что я сижу в луже. А ты-то сам как? С тобой все в порядке?
— Если это можно назвать порядком… — виновато ответил он. — Какой я неловкий. Я посадил тебя в лужу.
— Да уж… Ну как я теперь в таком виде покажусь дома?.. Вообще-то… В лужу мы с тобой сели оба!
Тут на них напал приступ дикого хохота. Сидя ночью, в луже, под моросящим дождем, в своих лучших нарядах, Кэтрин и Лорен хохотали безудержно, вдохновенно, навзрыд…
14
Окутанная паром, Кэтрин сидела в большой ванне, похожей на бассейн…
Лорен привез ее в свой дом, расположенный в поместье в Мейн Лайне. Они проехали по улице, где стоял дом Стива и Лусии. Почему-то Кэтрин ничего не сказала ему о своих друзьях, хотя и вспомнила о них.
Жилище Лорена находилось дальше, на окраине. Ночь помогла им туда добраться без помех. Пока они ехали по вотчине Хэтчера к дому, Кэтрин успела разглядеть в окно автомобиля конюшни и теннисный корт. Уже подъезжая, она заметила большой, крытый стеклом бассейн. Лорен остановил машину и распахнул перед Кэтрин дверцу. Она, зябко поеживаясь, вышла из машины. Прохладный ночной ветерок тут же неприятно охладил ее влажные волосы и мокрое платье. Кэтрин почувствовала, что начинает замерзать. Но это не помешало ей изумиться величине особняка и огромным колоннам при входе.
— Быстрее пошли в дом, а то, не дай бог, заболеешь! — Лорен заботливо накинул на Кэтрин свой пиджак. Пиджак тоже был влажный, но теплый, и от него исходил запах приятных мужских духов.
Они быстро вбежали внутрь.
— У тебя тут как в музее, — оглядывая огромный холл с мраморным полом и с широкой мраморной лестницей, ведущей на второй этаж, ахнула Кэтрин. — Знаешь, я как-то была в Филадельфийском музее искусств. Там почти как у тебя понатыкано всякой всячины…
Лорен невольно усмехнулся.
— Как ты сказала — «понатыкано»?
— Да. Похожие гравюры, такие же вот вытертые ковры…
— Этим коврам уйма лет. Они коллекционные. И вся остальная, как ты выразилась, «всячина» тоже имеет свою ценность. Все это начал собирать еще мой прадед.
В этот момент перед ними появился немолодой слуга.
— Добрый вечер, Берни, это миссис Доусон. Будьте так любезны, попросите Джулию приготовить для нее чистую одежду и ванну, — распорядился Хэтчер.
Берни поклонился и спросил:
— Больше никаких распоряжений не будет, сэр? — Он не поинтересовался, где это они умудрились так выпачкаться. Его лицо не выражало вообще никаких эмоций. Можно было подумать, что приходить в этот дом в таком замызганном виде было делом вполне обыденным.
— Нет. Потом можете отдыхать. На сегодня вы мне будете не нужны. Передайте это и Джулии, — ответил Лорен.
Слуга молча удалился. Проводив его взглядом, Кэтрин вдруг тихо сказала:
— Лорен, прости меня за невежество…
— Ничего страшного. Со временем я научу тебя во всем этом разбираться. А теперь нам лучше пройти в ванную комнату. Ты только посмотри на себя в зеркало.
Зеркало Кэтрин не понадобилось, так как она увидела свое отражение в огромных окнах. Волосы висели мокрыми прядями. Лоб и щеки перепачканы грязью. Платье превратилось в какую-то неопрятную тряпку, прилипшую к ее телу.
— Боже! Нет, нет, Лорен, не смотри на меня! Я такая чумазая! — прикрыла она лицо руками.
— Ты считаешь, я лучше?
Сквозь пальцы Кэтрин взглянула на него. Его вид был и того хуже. Мало того что грязи на его лице было не меньше, его брюки были порваны на коленях.
— Господи, твои брюки! Они порвались!
— Бог с ними. Пойдем лучше приведем себя в порядок. Потом я познакомлю тебя с моим жилищем.
Они поднялись наверх. Кэтрин шла, озираясь по сторонам.
— Ты один живешь в этом доме? — невольно задала она вопрос, проходя мимо многочисленных дверей.
— Почти.
— А кто еще?
— В правом крыле живет прислуга. Иногда приезжают дочь с мужем. Но мы видимся редко.
— А почему они живут не здесь? Здесь так много места.
— У них своя жизнь. А потом, признаться, я и сам здесь редко бываю. Моя работа отнимает у меня много времени. Этот дом, как правило, пустует. Я не имею в виду прислугу.
— А внуки у тебя есть?
— К сожалению, нет… — Тут Лорен остановился и распахнул перед Кэтрин двери. — Мы пришли, — проговорил он.
Ванная комната была больших размеров. Со вкусом подобранная, удобная мебель, золотые краны, огромные зеркала, живые цветы в кадках и аквариум с бойкими рыбками. Посередине комнаты стояла сама ванна, предназначенная для двоих. В ней уже была налита горячая вода, укрытая воздушной пеной, словно пушистым белым покрывалом. Пена источала нежный аромат розового масла. Рядом, на пуфе, лежали розового цвета полотенца, махровый розовый халат и такие же тапочки.
— Вот, приводи себя в порядок, — произнес Лорен.
Он немного помялся, словно хотел что-то еще сказать. Но промолчал и направился к выходу. Кэтрин его остановила.
— Лорен… Не уходи.
Он остановился, не поворачиваясь.
— Помоги мне расстегнуть молнию на платье…
И вот, окутанная паром, она сидит в этой роскошной ванне…
Она закрыла глаза. Ей было хорошо. Почему-то сейчас она представляла себя маленькой девочкой. Сквозь душистую мыльную пену ловкие пальцы мужчины массировали ее плечи и шею.
— Тебе хорошо? — спрашивал ее Лорен.
— Лори, я чувствую себя ребенком. — Она и не заметила как, но для нее он уже был просто Лори. Самый близкий. Самый родной. Знакомый целое тысячелетие. Всю жизнь.
— Ты и есть ребенок. Мой, — ласково отвечал он. — А теперь протяни мне свою божественную ножку…
Лорен опустился на колени рядом с ванной и начал легко массировать ее стопы. Взял с края ванны небольшую губку и принялся намыливать ей между пальцами. От теплой воды ее ноги порозовели. Он не удержался и поцеловал нежные пятки. Она зажмурилась от удовольствия. Божественно! Его руки касались ее ласково, любовно. Скользили по душистой мыльной пене, омывая все ее тело, не забывая и потайные уголки. Легким касанием прошлись между ягодицами, между ногами… Обещание… Внизу живота Кэтрин сладко заныло. Потом он поднялся, обнаженный…