Миры Роджера Желязны. Том 21, стр. 20
Рэндом догнал сестер. Дверь за ними закрылась.
Все члены нашего семейства когда-то получили медицинское образование как в Амбере, так и за его пределами. Но то, чему нас учили в Тенях, не могло применяться в Амбере в чистом виде. К примеру, тут были совершенно бесполезны антибиотики из большинства миров Царства Теней. И потом — иммунные процессы у нас протекали совершенно иначе, чем у других народов, с которыми мы сталкивались. То есть подцепить какую-либо инфекцию нам было гораздо сложнее. А если мы и заражались, то боролись с болезнью быстрее и легче. Ну и еще надо учесть нашу способность к скоростной регенерации.
И это было вполне естественно — идеал всегда более совершенен, чем его копии. Рано, еще в детские годы, узнавая о своей исключительности, мы и медицинское обучение проходили в юном возрасте. Как правило, это приводило к тому, что каждый из нас жил по системе «врач, исцелися сам» и с недоверием относился к другим докторам — родственникам, в особенности к тем, от врачебной помощи которых могла зависеть наша жизнь. Отчасти этим объяснялось то, что я не стал отталкивать Джерарда и настаивать, чтобы самому оказать помощь Брэнду, хотя в Тени под названием «Земля» я закончил медицинский институт — точно не упомню когда. Но это отчасти. На самом же деле Джерард просто никого близко не подпускал к Брэнду. Джулиан и Фиона, которые, вероятно, думали примерно о том же, о чем и я, попробовали подойти поближе… и наткнулись на левую руку Джерарда, выставленную наподобие шлагбаума на железнодорожном переезде.
— Нет, — заявил он твердо. — Я знаю, что нож в него всадил не я, но это все, что я знаю. Второго шанса я никому не дам.
Если бы такое ранение получил любой из нас, будучи при этом в полном здравии, я бы мог четко сказать: Джерард управится за полчаса, и пациент будет жить. Но Брэнд был так слаб… с трудом верилось.
Когда вернулись трое ходивших за инструментами и лекарствами, Джерард выдернул из раны нож, омыл, зашил и наложил повязку на ранение Брэнда. Открыл четвертый комплект, вправил молоточком и долотом переломы, укрыл Брэнда простыней и одеялом и пощупал его пульс.
— Ну как? — спросил я.
— Слабый, — ответил Джерард, потянул к себе стул и сел рядом с кушеткой. — Принесите кто-нибудь мой меч, — попросил он. — И вина. А то я выпить не успел еще. И еды какой-нибудь, жрать зверски охота.
Ллевелла поспешила к буфету, а Рэндом принес Джерарду меч и поинтересовался:
— Ты что, тут лагерем встать собираешься?
— Вот именно, — кивнул Джерард.
— А может, стоит перенести Брэнда и уложить поудобнее?
Ему и здесь неплохо. Я решу, когда его можно будет перенести. А пока пусть кто-нибудь получше разведет огонь. Да и свечи лишние не помешают.
— Я все сделаю, — сказал Рэндом и взял в руки нож, который Джерард вынул из бока Брэнда, — тонкий стилет с лезвием примерно в семь дюймов. Рэндом положил оружие на ладонь и спросил: — Никто не узнает ножичек?
— Я — нет, — ответил Бенедикт.
— Нет, — сказал Джулиан.
— Нет, — сказал я.
Девушки молча покачали головами.
Рэндом внимательно разглядывал стилет.
— Такой легко спрятать — в рукаве, за голенищем, за корсажем… Да, тут нужны крепкие нервы…
— И отчаяние, — добавил я.
— А еще — очень точный расчет на то, что мы собьемся в кучу. Стало быть, и воображение.
— Может, это сделал кто-нибудь из стражей — там, в башне? — предположил Джулиан.
— Нет, — отрезал Джерард. — Никто из них близко к Брэнду не подходил.
— Такой стилет легко метнуть, — проговорила Дейрдре.
— Верно, — согласился Рэндом и взял стилет между пальцами, сжимая кончик лезвия. — Вот только метнуть его там ни у кого возможности не было — я точно знаю.
Вернулась Ллевелла — с подносом, на котором лежали куски нарезанного мяса и хлеба, стояли бутылка вина и кубок. Я расчистил маленький столик и поставил его рядом со стулом, на котором сидел Джерард. Ставя на столик поднос, Ллевелла проговорила:
— Но как же так? Тогда получается, что это сделал кто-то из нас? Зачем?
Я вздохнул:
— А как ты думаешь, чьим он был пленником?
— Что, кого-то из нас?
— Если он знает что-то такое, что до сих пор никому не было известно, — ну, как ты думаешь? Та же самая причина, из-за которой его держали взаперти там, должна была и здесь ему рот заткнуть.
Ллевелла нахмурилась:
— Все равно… бессмысленно. Почему же его тогда просто не убили и не покончили со всем этим раз и навсегда?
Я пожал плечами:
— Наверное, он был зачем-то нужен. Но на эти вопросы может ответить только один человек. Когда встретишь его, спроси.
— «Его», а может, и «ее», — поправил меня Джулиан. — И вообще, сестричка, ты меня просто потрясаешь своей наивностью — откуда она только взялась?
Ллевелла устремила на Джулиана взгляд своих ледяных глаз, подобных айсбергам, плывущим над Бог весть какими глубинами.
— А вот я помню, — проговорила она, — что, как только Рэндом и Джерард с Брэндом появились, ты вскочил, обогнул письменный стол слева, встал за ним справа от Джерарда и потом так, что рук твоих из-за стола видно не было. Да еще и вперед наклонился.
— А как мне помнится, — парировал Джулиан, — ты и сама была совсем близко, слева от Джерарда, и тоже довольно сильно наклонилась.
— Ну, тогда бы мне пришлось вонзить стилет левой рукой, а я, к твоему сведению, правша.
— Может, поэтому Брэнд как раз и жив до сих пор? — съязвил Джулиан.
— По-моему, тебе очень хочется, чтобы это был кто угодно, только не ты.
— Ну-ну, — прервал я их перепалку. — Не надо, Ллевелла. Вполне нормальная самозащита. Ясно, что это сделал кто-то из нас, но таким путем мы не выведем его на чистую воду.
— «Его» или «ее», — снова поправил меня Джулиан. Джерард встал, упер руки в бока и грозно посмотрел на нас.
— Хватит тут орать! — рявкнул он. — Я никому не позволю тревожить больного. Рэндом, если не ошибаюсь, ты обещал подбросить в камин дров.
— Сейчас, сейчас, — спохватился Рэндом и бросился к камину.
— Давайте переберемся в гостиную за парадным залом, — предложил я. — Этажом ниже. Джерард, я поставлю у двери пару гвардейцев.
— Нет, — резко отказался Джерард. — Вот этого не надо. Я сам сюда никого не пущу. Пусть только кто сунется — утречком получишь его голову.
Я похлопал брата по плечу.
— Не кипятись. Если что-нибудь понадобится, позвони или вызови любого из нас через карты. А утром расскажем тебе обо всем, что узнаем.
Джерард уселся на стул, смачно крякнул и приступил к еде. Рэндом развел огонь и зажег новые свечи. Одеяло, которым был укрыт Брэнд, вздымалось и опадало медленно, но ровно. Мы тихо вышли из библиотеки и пошли вниз по лестнице, оставив Джерарда и Брэнда наедине с игрой огня и потрескиванием поленьев, с капельницей и флаконами лекарств.
Глава 7
Не счесть, сколько раз я просыпался среди ночи от страха, порой бросавшего в дрожь, от ночного кошмара, жуткого сна, в котором мне виделось, будто я беспомощный, слепой, снова сижу в темнице, в подземелье Амбера. Так что не сказать, чтобы мне было не знакомо состояние, в котором пребывает узник. В своей жизни я несколько раз попадал в тюрьму на различные сроки. Но воспоминания об одиночной камере и слепоте вкупе с полным ощущением конца и безнадежности легли тяжелым грузом на полку отчаяния в глубинах моего сознания. Как правило, когда я бодрствую, я на эту полку не заглядываю, но порой по ночам они спрыгивают с полки и принимаются бешено скакать по коридорам складских помещений подсознания.
Зрелище плененного Брэнда пробудило то, о чем я старался не вспоминать, и мне стало зябко, хотя холодно не было. И теперь, сидя в кругу родственников в гостиной с плотно занавешенными шторами, я никак не мог избавиться от мысли, что кто-то из них расправился с беднягой Брэндом так, как в свое время со мной расправился Эрик. Сама по себе чья-то способность вытворить такое не была для меня большим откровением, однако сознавать, что здесь, в этой комнате, рядом с тобой сидит истинный виновник происшедшего, а ты не знаешь — кто… Единственное, что меня немного успокаивало, так это то, что каждый из присутствующих тоже по-своему волновался, включая и виновного, поскольку теорема о его существовании была доказана. А ведь я почему-то всегда предполагал, что вся вина целиком и полностью лежит на чужих, на врагах. И теперь вот на тебе…