Миры Роджера Желязны. Том 15, стр. 16

— Слишком много стрессов, — сказал он, мысленно взвешивая информацию. — Сам по себе кристалл может разбудить Гардена быстрее, чем мы ожидаем.

Она сделала попытку сесть, но он толкнул ее и погрузил лицо в шелк белья. Его руки искали кнопки, которые держали вместе две половинки бюстгальтера. Она пришла ему на помощь.

— Слишком проснувшимся, — размышлял Хасан, — этот человек может быть страшнее, чем слишком сонным.

— Разбуди его и всех наблюдателей вокруг него, — она притянула к себе голову Хасана. — Ведь это игра.

— За исключением того, что сейчас наблюдатели играют, как будто и они — гашишиины.

— Ассасины, — повторила Сэнди, вздыхая. — Или, может быть, они перевели игру на совершенно новый уровень защиты.

— Профилактическое убийство? Могли убить его, чтобы сбить нас со следа еще на тридцать или сорок лет?

— У тебя есть время.

— Однажды, когда события развивались своим ходом в этой части мира, у меня действительно было время. Теперь, — он опустился на нее, — я хочу результатов.

— Как и все мы.

Она отталкивала его руками, извиваясь и стаскивая его одежду. Несколько минут они ничего не говорили. Потом некоторое время уже больше нечего было говорить.

Наконец он поднял голову.

— Ты уверена в его реакции на кристалл?

— Самая сильная. Я уверена в этом.

— Наблюдатели, должно быть, тоже. Потому и старались убрать его.

— Они могут прийти и использовать его, прежде чем это сделаешь ты. В конце концов они обязательно попытаются это сделать.

— Не с той охраной, которую я создал. Расслабленное тело Хасана скатилось с нее. Александра положила голову ему на грудь.

— Сможем ли мы поднять его достаточно высоко, чтобы он выдал тайну, которую ты хочешь получить, но не так высоко, чтобы он присоединился к нам?

— Мы должны играть с ним, Сэнди. Как рыбой на леске, — палец Хасана водил по ее мягкому соску. — Вытащить его на поверхность, но не дать ему выпрыгнуть на свободу, — палец двинулся вверх. — Позволить ему уйти на глубину, но так, чтобы он не накопил сил для побега, — палец двинулся вниз. — Играй им, тяни время. Но осторожно, — ее сосок отвердел от его прикосновений.

— Хорошо, — она оттолкнула его руку. — Мы играем с ним. А когда ты выведаешь секрет Камня? Что тогда?

— Мы используем его, как обещал Аллах.

Сура 3

За закрытыми дверями

Тамплиеры почти никогда не шли в торжественных процессиях, разве что на коронации — да и то если поддерживали короля. Когда на трон Иерусалима возводили Ги де Лузиньяна, тамплиеры участвовали в шествии.

Блестящая кольчуга чужеродно смотрелась на Томасе Амнете, поскольку для него привычной одеждой были лен и шелк советника, который проводит время в покоях и решает вопросы финансов и организации работ. Сталь давила на плечи, а швы кольчуги, лишь слегка смягченные жилетом из грубой белой овечьей шерсти, впивались в ребра.

Плащ, тоже из овечьей шерсти, был бы очень хорош для холодной ночи в пустыне, но здесь, во дворе иерусалимского дворца, под палящим солнцем, это было чересчур жаркое одеяние. Пот двумя ручейками струился из-под конического стального шлема по шее, соединяясь вместе, словно соленые потоки Тигра и Евфрата, чтобы низвергнуться в ложбину спины.

Так было, когда он молча стоял со своими братьями-рыцарями. Когда же они двинулись вперед, новые потоки влаги заструились из-под его подмышек и потекли по бокам. Кожаные сапоги, подбитые гвоздями, походили на булыжники и растягивали сухожилия намного сильнее, чем мягкие туфли, к которым он привык. Эхо слаженного топота двухсот пар других сапог отражалось от высоких каменных стен и пробивало себе путь наружу между рядами базара.

Амнет представил, какое действие это оказывало: перешептывания за темными ладонями, вращающиеся глаза, повернутые головы верблюдов и их погонщиков. Звуки марширующих шагов, доносящиеся из христианской цитадели, могли посеять волнение среди жителей Иерусалима. Не выступил ли Орден для военных действий против населения? Никто из местных жителей не был уверен в противном.

Пустая видимость пышной церемонии, во время которой священник в митре держал корону над головой короля — сарацинские дервиши никогда не смогут постичь этого. Тамплиеры маршировали по мощенной булыжником мостовой и по ступеням лестницы, ведущей в просторную трапезную дворца. По правилам, церемония коронации должна проходить в кафедральном соборе, но ни одна церковь в городе не была столь удобна для обороны, как эта. На самом деле водружение золотого обруча на голову Ги было совершено во дворцовой часовне, в присутствии ближайших советников.

Один из них ожидал сейчас в передней прибытия тамплиеров. Рейнальд де Шатильон, принц Антиохии, представлял собой заметную фигуру в своих красных и золотых шелках и бархате, с легким мечом, висящим на перевязи из золотых пластин. Как только колонна потных крестоносцев приблизилась к порогу, он поклонился с насмешливой улыбкой, будто играл в распорядителя церемонии. Пятясь перед ними, провел их в главный зал.

Его поклон стал более глубоким, когда он приблизился к столам.

Томас Амнет и братья-тамплиеры заполнили трапезную.

— Это отвратительно! — проревел чей-то голос в тишине, внезапно наступившей после марша. Все здесь знали этот голос — Роджер, Великий магистр Ордена госпитальеров, главный соперник тамплиеров в политике и военных действиях в этой стране.

— Будьте добры, господин! Ваше поведение непозволительно! — это был шепчущий, умиротворяющий голос Эберта, настоящего распорядителя во дворце, всегда служившего тому, кто был на троне.

Амнет вытянул шею. С того места, где он находился, вблизи передних рядов Ордена, во главе стола, видна была только плотная фигура магистра госпитальеров, залитая солнечным светом. За ним, во дворе, виднелись головы многих рыцарей — госпитальеров. Рядом с ним, съежившись от страха, стоял Эберт, худой человек в парчовом кафтане. Шум тамплиеров в зале поглотил дальнейшие протесты Эберта, но не Роджера.

— Король! Этот кусок окровавленной тухлятины недостоин сидеть на моей лошади — пусть сам себя коронует!

— Господин госпитальер! Ваше мнение совершенно… Последний ответ Эберта был прерван выкриками и шумом тамплиеров, собравшихся в трапезной.

Амнет сделал два шага назад, выбираясь из первых рядов, и за их спинами поспешил к двери. Он услышал шаги за спиной и, полуобернувшись, увидел Жерара де Ридерфорта, спешащего в том же направлении.

Первым дойдя до передней, Амнет уперся руками в створки дверей и толкнул их. Когда они раскрылись, Жерар прошел между ними, и они захлопнулись у него за спиной.

Амнет уже повернулся, чтобы разобраться с распорядителем и разгневанным госпитальером.

— Что здесь за шум? — он адресовал вопрос Эберту, а не магистру.

Роджер повернулся к нему, как бык, которого кусает шавка:

— Не суйся не в свое дело, тамплиер.

— Если у вас есть возражения против кандидатуры Ги, вы должны были изложить их на собрании, где его выбирали, — возразил Амнет.

— Я говорил то же, что и многие другие, но…

— Ваши возражения были отвергнуты, насколько я помню. Повторять ваши доводы теперь, когда корона венчает голову Ги, — лишь напрасная трата времени.

Во время этого разговора Амнет чувствовал за собой каменное присутствие Жерара. Он мог проследить это по движению глаз Роджера.

— Что скажешь ты, Жерар? — вопросил госпитальер.

— Сэр Томас говорит правду. Ги — король с сегодняшнего дня.

— Дьявол!

— Вы богохульствуете, сэр?

— Здесь не церковь! Коронация не может считаться законной!

— Корона на голове Ги отмечена святым маслом с отметкой собственного пальца епископа, — сказал Амнет. — Дело сделано.