Своевольная красавица, стр. 63

— Потом, — сказала она. — Когда поправишься. Глаза ее светились, в голосе звучало нечто, от чего его раздражение мгновенно улеглось. Задернув шторы, Катриона оставила мужа смотреть сновидение, сюжетом которого послужила весьма утонченная оргия, ограниченная двумя участниками.

На следующее утро он решил, что с него достаточно. Лежа на спине, Ричард чувствовал себя вполне здоровым, но не мог даже рук поднять без напряжения. Он не мог заниматься любовью со своей женой. Не мог встать с постели.

Ричард был убежден, что все дело в отсутствии тренировки — и в той, и в другой области.

Все-таки ему удалось уговорить Девила — своего товарища по юношеским проделкам, — которого дамы оставили присматривать за ним, помочь ему встать.

— Если бы мне только удалось заставить свои ноги двигаться…

Подставив плечо, Девил принял на себя часть веса Ричарда.

— Давай попробуем дойти до камина и обратно. Только держись подальше от окна, а то они нас заметят.

Обхватив брата за плечи, Ричард попытался сделать шаг… Дверь распахнулась.

— Это просто восхитительно… — Вдовствующая герцогиня, за которой следовали ее невестки, осеклась, устремив прищуренный взгляд на сыновей, застигнутых на месте преступления. — Как это понимать?

Братья покраснели. Судя по усилившемуся акценту, Элен не считала ситуацию забавной.

— Я полагала, что вы достаточно взрослые, чтобы иметь хоть капельку здравого смысла, — заявила она.

Девил поспешно положил Ричарда на кровать и выпрямился.

— Здравого смысла? — Выражение лица Онории соответствовало ее скептическому тону. Она взяла мужа за руку. — Пойдем. Думаю, твое дежурство окончилось. Навсегда. — С этими словами она увлекла его к двери.

Оглянувшись на брата, Девил беспомощно пожал плечами.

Ричард со стоном откинулся на подушки и оказался во власти двух самых любимых им женщин.

Они долго суетились вокруг, перемежая суровые нотации нежными упреками. Он стойко выдержал и то и другое. Наконец, бросив на него строгий, но участливый взгляд, Катриона оставила его на попечение герцогини.

Подтянув кресло поближе, Элен уселась в него и приготовилась дежурить у постели. Ричард вздохнул:

— Обещаю, что больше не буду вставать, во всяком случае, пока жена не разрешит.

— Помолчи. Тебе лучше поспать.

Из ее сурового тона явствовало, что его еще не простили.

Ричард проглотил недовольство и, помолчав, сказал:

— Ты никогда так не суетишься над Девилом.

— Потому что ему это не нужно… в отличие от тебя. А теперь спи и не мешай мне суетиться.

Получив столь недвусмысленную рекомендацию, он замолчал и тут же с удивлением обнаружил, что засыпает. Однако прежде чем отключиться совсем, спросил:

— Что ты думаешь о Катрионе?

— Что она идеальная жена для тебя. Будет кому посуетиться вместо меня.

Смиренно улыбнувшись, Ричард последовал материнскому совету и заснул.

Открыв глаза через несколько часов, он обнаружил у своей постели близнецов. Расположившись на стульях по обе стороны кровати, они не сводили с него широко распахнутых глаз.

Ричард в изумлении уставился на них.

— Какого дьявола вам здесь нужно?

Девушки заулыбались.

— Мы тебя охраняем.

Окинув их недовольным взором, Ричард отметил округлившиеся лифы платьев и изящные формы, угадывающиеся под муслиновыми юбками.

— Как бы вам с такими декольте не подхватить простуду.

Близнецы дружно фыркнули.

— Ты такой же ужасный, как Девил.

— И Уэйн.

— И почти такой же зануда, как Демон. Мы и шагу не могли ступить, чтобы не наткнуться на него.

Хмыкнув, он закрыл глаза.

— Вы на севере. Здесь гораздо холоднее, — заявил он непререкаемым тоном, размышляя о том, не найдется ли у Катрионы лишних шалей, чтобы завернуть близнецов до самых подбородков.

Хорошо хоть они здесь, а не носятся по югу, резвясь, как упитанные агнцы, перед стаями голодных волков.

Закрыв глаза, он натянул на себя одеяло. Может, во всем этом безумии все-таки есть какой-то смысл.

Глава 17

Две недели прошли медленно для прикованного к постели Ричарда — и промелькнули в водовороте непривычного веселья для остальных обитателей долины.

Никогда прежде они не встречали людей, подобных Кинстерам.

Когда четыре дня спустя Катриона вошла во двор конюшни, на ее лице играла улыбка. В последнее время она часто улыбалась, несмотря на болезненное состояние Ричарда и понимание того, чем придется заняться после отъезда его родных. Ну а пока ее не оставляло кипучее, искрометное ощущение жизни. И все благодаря гостям.

Кинстеры были вездесущи, помогая во всем, но делали это с таким поразительным тактом, что умудрились не задеть ничьей чувствительности.

Еще одно качество, достойное всяческого уважения. Возвращаясь из погруженного в зимнюю спячку сада, Катриона задержалась во дворе, наблюдая за царившим там оживлением. Вокруг Девила и сидевшего на лошади Уэйна, который собирался осмотреть сады, столпились оживленно жестикулирующие и дающие ценные советы помощники садовника во главе с самим Макалви. Братья выделялись на общем фоне не только своей статью, но и бьющей ключом энергией. Кивнув, Девил отступил на шаг. Уэйн пришпорил коня и в сопровождении Корби поскакал к воротам. Девил махнул Макалви, и вся компания зашагала вниз по склону, к новому хлеву.

Улыбнувшись, Катриона продолжила путь. Братья без лишних слов разделили между собой обязанности Ричарда: Девил взял на себя заботы о скоте, а Уэйн занялся садами. Что касается Габриэля, то он назначил себя секретарем ее мужа. Сейчас он вместе с Ричардом разбирал накопившуюся деловую переписку.

Каждый день Катриона узнавала что-то новое. Например, то, что женщины долины, не теряя, разумеется, головы, находят мужчин Кинстеров чрезвычайно привлекательными. Элегантные и утонченные с виду, братья не чурались физической работы и могли запросто взяться за топор, нарубить дров, починить ограду или загнать в хлев заупрямившихся животных. Каждое их появление на людях вызывало оживление. Вот и сейчас в дверях толпились женщины, собравшиеся поглазеть на Девила и Уэйна. Судя по их репликам и широким улыбкам, зрелище пришлось им по вкусу.

Усмехнувшись, Катриона поднялась по ступенькам и толкнула тяжелую дверь. Кинстеры, решила она, живее, чем сама жизнь.

И тут же наткнулась на двух представительниц этого семейства. Амелия и Аманда, по локоть в муке, месили за кухонным столом тесто, пересмеиваясь с помощницами кухарки. Белокурые локоны плясали вокруг их разрумянившихся щек, васильковые глаза искрились смехом. Даже пятна муки на вздернутых носиках не портили их красоту.

Очаровательные юные дамы одного из лучших семейств Англии могли бы хихикать в кругу себе подобных. Однако близнецы, при всей их утонченности, не были «принцессами на горошине» и — ни на минуту не забывая, кем являются, — оставались со всеми дружелюбными и приветливыми.

— А давайте сделаем булку в виде косы — вот так. — Амелия ловко сплела две полоски теста в косу.

— Тетя Элен любит такой хлеб, — объяснила Аманда, — но лучше подобрать другую форму. Коса может не понравиться джентльменам.

Катриона двинулась дальше, оставив девушек изобретать формы булок. Похоже, за ленчем всех ждет сюрприз.

Направляясь в жилую часть замка, она прошла во вторую кухню, где располагались печи. И остановилась как вкопанная при виде двух фигур, одна из которых была облачена в немаркую бумазею, а другая — в модный шелк.

— Хм… по-моему, нужно добавить немного розмарина. — Заглянув в духовку, Онория протянула кухарке деревянную ложку с длинной ручкой.

Та одобрительно кивнула седой головой:

— Пожалуй, что так. И может, чуток гвоздики для остроты.

Они так увлеклись, колдуя над жарким, что не заметили Катриону. Продолжая улыбаться, она неслышно скользнула дальше.

— Я всегда считала, что капелька лаванды в составе для полировки мебели очень уместна. Освежает воздух как раз в меру.