Правда о любви, стр. 82
– А меня просто трясет в ознобе ... – Стоявшая рядом с Амелией Аманда картинно передернула плечами. – Жаклин, надеюсь, то, что угрожает тебе, – она указала на мрачный зловещий сад Ночи, – уже побеждено и навеки оставлено позади.
– Пока еще нет, – покачала головой Жаклин. – Но надеюсь, скоро так и будет.
– Пфф!
Аманда круто развернулась к Джерарду.
– Все, что могу сказать: если ты способен достаточно хорошо видеть зло, чтобы его изобразить, поторопись протянуть ей руку и вытащить оттуда.
Джерард ответил спокойной, открытой улыбкой.
– Будьте уверены, я намерен так и сделать. И не только. Я поведу ее дальше.
«В новую жизнь».
Его взгляд ясно утверждал это, и на мгновение Жаклин потерялась в обещании, сиявшем в темно-карих глазах.
Амелия издала сдавленный звук, явно проглотив некое замечание. Жаклин и Джерард видели, как переглянулись близнецы, после чего Аманда с притворным упреком покачала головой и взяла сестру за руку.
– Нет уж, лучше молчи. Все, что бы мы ни сказали, будет не так понято, пожалуй, уйдем и оставим этих двоих в покое.
И с улыбками, исполненными откровенного злорадства, близнецы направились к мужьям.
– Еще немного, и из них вылупятся истинные гранд-дамы, – пробормотал Джерард.
Еще одна леди Кинстер, с которой сблизилась Жаклин, была Флик, иначе говоря, Фелисити, жена Демона Кинстера, младшего брата Вейна и бывшего завзятого повесы. Внешнее сходство между ним и Вейном было не таким уж сильным. Но во всем остальном они были копиями друг друга. Жаклин отметила жесткий блеск голубых глаз Демона, когда тот остановился рядом с Джерардом, чтобы обсудить его возвращение в Хеллбор-Холл.
Флик дернула ее за руку и прошептала:
– Ты должна пообещать приехать в Ньюмаркет в конце года. – И, повелительно вскинув руку, словно была не тоненькой тростинкой, а самой королевой, добавила: – Не важно, с Джерардом или без него. Я все равно хочу тебя видеть.
Жаклин смогла только улыбнуться и согласиться.
К ним подошел Диллон Кэкстон, кузен Флик и, как поняла Жаклин, протеже Демона, поразительно красивый молодой человек байронического вида с уверенными манерами и вежливым обращением. Но Жаклин явственно ощутила, что за этой светской маской скрываются отчужденность и замкнутость.
Тем не менее, он считался близким другом Джерарда; поболтав с ней и Флик, Диллон попросил Джерарда представить его Барнаби.
– Демон упоминал о его хобби. В Ньюмаркете как раз случилось небольшое происшествие, которое, как думается, может его заинтересовать.
Джерард поднял брови, но с готовностью согласился.
Остаток вечера прошел в приятной суете; последними ушли Горация и ее муж Джордж.
– Берегите себя, дорогая, – пожелала Горация, коснувшись ее щеки. – Увидимся в конце вечера. – Не дожидаясь ответа, она обратилась к Джерарду: – Постарайтесь побыстрее управиться в Корнуолле. Мы ожидаем услышать конец истории, когда встретимся с вами обоими в Сомершеме.
Джерард с невинным видом поклялся, что сделает все возможное.
Жаклин подозрительно прищурилась: кажется, еще одно из его двусмысленных замечаний!
Позже он пришел к ней, и она лежала в его объятиях, почти обезумев от наслаждения. Немного опомнившись, она поняла, что незаметно для себя видит их будущее как совместное ... почти верит, что они станут мужем и женой. И безмерно желает этого. Но все же ...
Джерард пошевелился и прижался губами к ее виску.
– Что случилось, дорогая?
Жаклин поколебалась, но все же ответила: между ними никогда не было ни лжи, ни неискренности.
– У меня так долго не было будущего. И мне сложно, трудно верить в то, что оно может быть ...
– Мы?
Это единственное слово столько заключало в себе!
– Да.
Что, если он станет ободрять ее обычными фразами? Ничего подобного, через несколько секунд он пробормотал:
– Все, как сказала Тиммс: чему бывать, того не миновать. Нам остается только идти вперед вместе и навстречу тому, что ждет в пути, тому, что приготовила нам судьба.
Если она и сомневалась, что он внимательно слушал ее, все стало ясно, когда его голос зазвенел сталью:
– Но, прежде всего, мы должны поймать убийцу.
Назавтра они стали готовиться к отъезду. Джерард был исполнен нетерпения и безжалостно подгонял ее.
День пролетел незаметно. К вечеру все вещи были сложены. Наутро им предстояло долгое путешествие.
Барнаби, разумеется, ехал с ними. Если бы не тяготы дороги, Минни и Тиммс тоже присоединились бы к отъезжающим.
– Ты должна рассказать нам все, когда вернешься, – прошептала Минни и, поцеловав ее в щеку, отпустила.
Жаклин и Миллисент легли спать пораньше.
Но когда стемнело, Джерард пришел в ее комнату.·В ее постель. К ней.
Между ними больше не было барьеров сомнений и вопросов. Только невысказанная угроза убийцы.
Но это лишь придало им больше решимости, больше страсти и пыла. Их тела сплелись, сердца исполнились радости, мириады ощущений охватили их. Оба смело давали, брали, дарили и получали, пока мир не взорвался, пока экстаз не завладел ими. И их души взмыли в недосягаемую высоту ... вместе ... рядом ...
Глава 20
– Мы подумывали дать бал, – объявила Миллисент и, глубоко вздохнув, добавила: – Здесь.
– Здесь? – растерянно переспросил лорд Трегоннинг, снова подходя к портрету.
Джерард переглянулся сначала с Жаклин, потом с Барнаби. Все трое стояли полукругом в глубине гостиной. Они приехали днем и решили провести первый показ портрета перед ужином.
Наконец лорд Трегоннинг кивнул:
– Да. Вы правы. Бал привлечет гостей со всего графства.
Миллисент облегченно перевела дыхание.
– Совершенно верно. А если узнают про это ... – Она широким жестом обвела портрет. – Их ничем не удержишь! Пожалуй, ворота сломают! Нам и не придется никого приглашать.
– Да уж ...
Лорд Трегоннинг повернулся к Джерарду и протянул руку.
– Я надеялся ... но и представить не мог, что это будет настолько впечатляюще. Так безусловно правдиво.
К ним подошел Митчел Каннингем. До сих пор он стоял немного в стороне, но тоже не спускал глаз с портрета. Припомнив свои подозрения относительно того, что Митчел не верил в ее невиновность, Жаклин показала на портрет:
– Ну, что вы об этом думаете?
Митчел снова повернулся к холсту и заметно помрачнел.
– Откровенно говоря, я обязан извиниться перед вами. До этих пор я не был уверен ... но сейчас ... – Он сокрушенно покачал головой. – Это способно уничтожить всякое сомнение.
Жаклин улыбнулась. Она не назвала бы Митчела чувствительной душой, и все же портрет его потряс.
– Надеюсь, остальные увидят правду так же ясно.
– Наверняка, – пробормотал Митчел, продолжая смотреть на портрет. – У них просто выбора не останется.
Появившийся Тредл объявил, что ужин подан. Джерард, беседовавший с графом и Миллисент, сделал знак скромно стоявшему в сторонке Комптону унести портрет, после чего подошел к Жаклин и взял ее под руку. Вместе они направились в столовую, обсуждая, как лучше обставить первый публичный показ портрета.
Миллисент решительно требовала, чтобы портрет никто не видел до бала.
– Иначе поползут слухи. Некоторые начнут судить о нем, даже не видя, и стараться склонить остальных на свою сторону. После всех усилий, после такой титанической работы мы просто обязаны извлечь из него все преимущества.
– Согласен, – кивнул Барнаби, отрываясь от супа. – Должен сказать, я все еще потрясен впечатлением, которое портрет произвел на меня: он доказывает нашу правоту самым драматическим образом.
– Все же нам следует показать его леди Таннауэй, – заметил Джерард, отложив ложку. – Кого еще нам следует привлечь на свою сторону?
Все согласились на Энтуистлах, но когда лорд Трегоннинг предложил сэра Годфри, Миллисент заявила, что его присутствие абсолютно ни к чему.