Сказки и легенды Вьетнама, стр. 66

Сказав это, Ми Тяу обняла мужа, и слезы потекли из ее глаз. Время шло, а Чаунг Тхюи не в силах был покинуть любимую. Наконец он поцеловал ее в последний раз, выбежал из дворца и вскочил на коня. Потом вдали замер и стук копыт…

Радостно встретил сына коварный Чьеу Да.

— Теперь Ау-Лак в наших руках! — воскликнул он. На следующий день Чьеу Да отдал приказ выступать, и несметные полчища врагов обрушились на землю Ау-Лака.

Гонец привез к Ко Лоа весть о вторжении захватчиков как раз в то время, когда Ан Зыонг на веселом пиру развлекался игрой в шахматы с одним из своих сановников. Выслушав гонца, царь сказал:

— Должно быть, Чьеу Да совсем обезумел! Придется ему освежить в своей памяти бесславные походы, ибо он, кажется, успел уже забыть об этом. — И, засмеявшись, Ан Зыонг взялся за шахматную фигуру, пир продолжался.

А враги подошли уже под самые стены Лоа Тханя, крепость была окружена солдатами Чьеу Да, закованными в железную броню. Тогда Ан Зыонг приказал принести себе волшебный арбалет и вышел на крепостную стену. С силой потянул Ан Зыонг тетиву и выпустил две стрелы. О ужас! Арбалет утратил свою волшебную силу! Пущенные стрелы бессильно отскакивали от блестящих доспехов, не поражая врагов. Крепость совсем не была готова к обороне, а свирепые солдаты Чьеу Да, многочисленные, как муравьи, лезли на стены по длинным лестницам. Другие огромным железным тараном били в крепостные ворота, и стена вскоре в этом месте рухнула. Немногочисленные защитники крепости не могли противостоять врагу, и вот уже на улицах Ко Лоа, около самого царского дворца, раздался звон мечей и крик опьяневших от крови солдат Чьеу Да. Тогда Ан Зыонг вскочил на коня, посадив позади себя прекрасную Ми Тяу, и выехал потайным ходом из крепости. Он помчался по дороге, ведущей в горы. Враги заметили царя и бросились за ним в погоню. Ми Тяу, обхватив отца, дрожала и плакала, но все же не забыла выщипывать из своей накидки гусиные перья и бросать их на дорогу.

Ан Зыонг направлял коня по самым запутанным тропинкам, сквозь густые заросли, над отвесными ущельями, однако топот погони если и ослабевал, то очень ненадолго. И вот опять совсем близко послышались крики врагов и громкий стук копыт. Изумленный Ан Зыонг не мог понять, как преследователям удается не потерять его след, ведь он не знал, что Ми Тяу роняла на землю гусиные перья.

Несколько дней и ночей без отдыха мчался конь и наконец донес Ан Зыонга и Ми Тяу к горе Мо-За [45], что уступами спускается к морю. Впервые за все время не услышали беглецы за своей спиной погони. Усталые, сошли они с коня и без сил опустились на траву. Но через некоторое время вдали опять послышались голоса и стук лошадиных подков. Ан Зыонг вскочил в седло, посадил позади себя Ми Тяу и помчался вперед, не разбирая дороги.

Все круче становились склоны извилистого ущелья, по дну которого летел конь, и вдруг между скалами перед глазами всадников блеснула голубая даль моря, и в следующую минуту копыта лошади стали вязнуть в прибрежном песке. Теперь путь к спасению был отрезан — позади враги, впереди — морские волны, а по сторонам отвесные неприступные утесы. Солнце садилось, в сгущавшихся сумерках все казалось зловещим и Полным опасностей.

В отчаянии подошел царь к морю и стал умолять Тхан Ким Куи помочь ему в беде. Едва голос Ан Зыонга. смолк, как налетел ветер, высокий смерч поднял к самому небу тучи песка и пены, и вздрогнули окрестные леса и горы. Из гигантской волны показалась Волшебная золотая черепаха и, высунув голову из блестящего панциря, сказала:

— Для чего царю просить помощи против врага, если враг у него за спиной…

С изумлением оглянулся Ан Зыонг и, увидев бледное лицо дочери, мгновенно все понял. От ярости и горя царь не в силах был произнести ни слова, он выхватил меч из ножен и ударил Ми Тяу прямо в сердце. Прекрасная принцесса упала на песок, а Ан Зыонг подбежал к краю отвесной скалы и бросился в море.

Но люди говорят, что Волшебная золотая черепаха не дала погибнуть своему другу, она посадила Ан Зыонга на свой панцирь и вместе с ним спустилась в чудесные дворцы подводного царства. И по сей день на горе Мо-За стоит храм, посвященный Ан Зыонгу. Под сенью развесистых деревьев у храма водятся павлины, и поэтому люди иногда называют его Храмом павлинов…

Чаунг Тхюи, когда враги захватили крепость, обыскал все покои дворца, обошел все улицы и переулки Ко Лоа, но нигде не обнаружил он даже следов прекрасной Ми Тяу. Сердце Чаунг Тхюи разрывалось от горя. С опущенной головой бродил он по дворцовому парку, как вдруг увидел несколько пушистых гусиных перьев. Они лежали на пути к маленькой калитке, скрытой в крепостной стене. Юноша прошел через потайной ход и увидел, что гусиные перья ведут далеко в горы. Чаунг Тхюи вскочил на коня и помчался по горной дороге, надежда и отчаяние боролись в его сердце. Несколько дней и ночей Чаунг Тхюи не сходил с коня, следуя по пути, указываемому гусиными перышками, и вот конь домчал его до горы Мо-За. Здесь Чаунг Тхюи на прибрежном песке нашел труп Ми Тяу. Не веря своим глазам, соскочил он с коня и, подбежав к Ми Тяу, упал на неподвижное тело жены. Даже смерть не тронула красоты Ми Тяу; на щеках ее играл румянец, можно было подумать, что она спит. Чаунг Тхюи целовал холодные губы любимой, и слезы побежали из его глаз. Он снял с плеч свой драгоценный плащ, завернул в него тело Ми Тяу и отправился в обратный путь. Чаунг Тхюи похоронил Ми Тяу в дворцовом парке, около ажурного павильона, в котором они так любили сидеть вдвоем.

Ни торжественные почести, ни честолюбивые планы отца, которого император назначил наместником Ау-Лака, ни пышные пиры — ничто не в силах было разогнать тоску Чаунг Тхюи и облегчить его скорбь. В ярких лучах солнца и в мерцающем свете месяца — всюду мерещилось ему прекрасное лицо Ми Тяу, в шелесте листьев слышался ее голос, а звезды на небе казались ее сияющими глазами. Укоры совести терзали сердце Чаунг Тхюи, и муки его были невыносимы. И тогда, доведенный до отчаяния, Чаунг Тхюи бросился в глубокий колодец. Поныне рядом с храмом Ан Зыонга Выонга, неподалеку от развалин дворца Ко Лоа, есть колодец, который люди называют колодцем Чаунг Тхюи.

Говорят, что, когда Ми Тяу умирала, кровь ее потекла в море; моллюски выпили капли крови принцессы, и в их раковинах образовались чудесные жемчужины.

Старые люди заметили, что если жемчужину, найденную на берегу моря, погрузить в воду колодца Ко Лоа, то жемчуг становится еще прекраснее и излучает таинственное серебристое сияние.

БОГ СУПРУЖЕСТВА

Во времена правления китайской династии Тан жил один молодой человек по имени Ви Ко.

Отправился он как-то в дальнюю дорогу искать себе невесту. Долго странствовал Ви Ко, пока не попал в провинцию Тонг-Тхань. Зашел он подкрепиться в куан, а хозяйка куана и говорит ему, что поблизости живет одна очень красивая девушка по фамилии Фан.

— Девушка живет недалеко от пагоды Донг Хынг, а сегодня ночью она будет молиться в пагоде, — добавила хозяйка.

Ви Ко выслушал ее и ночью пошел в пагоду Лонг Хынг. На ступеньке сидел старец с книгой в руках, а около него маленький мешок из красного щелка. Казалось, старец читал книгу при свете луны.

Ви Ко спросил старика:

— Что вы читаете, почтенный?

Старик ответил:

— Книгу свадеб.

Ви Ко спросил еще:

— А что за мешок рядом с вами, почтенный?

Старик ответил:

— Это мешок с красными нитками, которыми я связываю невесту и жениха.

Ви Ко задал еще один вопрос:

— А прочны ли ваши нитки, почтенный?

И старик ответил:

— Если связать этими нитками жениха и невесту, никакая сила не сможет разъединить их сердца. Порою они могут спорить, могут даже разлучиться, но в конце концов снова найдут друг друга, и это неизбежно. В этом сила моих красных ниток, молодой человек.