Осетинские народные сказки, стр. 118
111. Жизнь и смерть
Однажды пророк Магомет и кое-кто из ангелов направились к богу с жалобой.
Дошли они до бога, и он их спрашивает:
— Что скажете, в чем суть вашей жалобы?
Пророк Магомет говорит ему:
— Суть нашей жалобы заключается вот в чем: человек еще не успеет насладиться своей жизнью, а уже наступает смертный час его. Просим тебя, отодвинь часы нашей смерти!
— Это невозможно, — говорит бог. — Когда человек рождается, то вместе с этим в книге записывается и час его смерти. Если отодвинуть вам часы вашей смерти, то это надо сделать и всем людям, а это невозможно.
А пророк Магомет сказал богу:
— Я знаю средство, как это можно сделать.
— Какое средство? — спрашивает его бог.
— Пусть человека крестят три раза, и пусть без этого смерть не имеет власти над ним, — сказал пророк Магомет.
— Пусть будет так! — сказал бог.
И Магомета-пророка крестили два раза. Когда к нему явились, чтобы крестить его в третий раз, то он сказал:
— Не-е-т, в третий раз вы совершите обряд крещения тогда, когда я сам пожелаю.
Вот такова жизнь, нельзя ею насладиться, а все-таки ее ожидает в какое-то время конец.
112. Уасгерги и горец-бедняк
Однажды Уасгерги остановился в гостях у бедняка-горца. Бедняк был стеснен, но все-таки поставил перед своим гостем фынг из того, что у него было, а сам отошел в сторону и, положив около себя топор, сел.
Уасгерги был удивлен, ничего не промолвил, а вынул свой меч и положил его на фынг.
Уасгерги поел, поблагодарил бедняка за то, что он принял его хорошо.
Тогда бедняк не сдержался и спрашивает его:
— Если я тебя принял хорошо, то зачем ты положил на фынг свой меч?
Уасгерги ответил бедняку:
— Действительно, ты хорошо угостил меня всем тем, чем ты располагал. Но если бы ты сказал, что стеснен, и не смог бы угостить меня лучше, я отрубил бы мечом твою голову.
А затем Уасгерги спрашивает бедняка:
— А ты почему положил топор около себя?
Бедняк ответил Уасгерги:
— А я положил топор около себя вот почему: если бы ты остался недоволен моим угощением, то топором я размозжил бы тебе голову.
113. Крым-Саухал и его сын
Крым-Саухал был алдаром, и было у него три сына. Двое из них были отданы в два дома на воспитание, третий же находился у себя дома.
Однажды Крым-Саухал выехал в балц, и заехал он в степь. В степи он заночевал, стреножив своего белого коня. По прошествии третьей части ночи он проснулся, осмотрелся и видит, что издали на него стало наступать серое пламя. От страха он быстро снова заснул. К рассвету он опять проснулся, осмотрелся кругом и видит: близко от него исходит красное пламя. Он от страха опять быстро заснул.
Когда он проснулся в третий раз, то видит, что дракон обложил его кругом, засунув хвост свой в свою пасть.
— О боже, — говорит Крым-Саухал, — он же угрожает мне гибелью! Как бы мне вырваться отсюда!
Он стал искать спасения от дракона и не находил его.
— Как бы то ни было, а наступила моя гибель; предложу ему своего коня на съедение, чтобы спастись от него.
Подвел он к дракону своего коня и говорит:
— Вот тебе мой конь, съешь его!
Но дракон не обратил на него никакого внимания, он даже не посмотрел на него.
— Если ты не ешь конины, то съешь человеческое мясо. Я даже разденусь, лучше съешь меня, чем мне мучиться здесь!
Дракон даже не пошевелился.
— В таком случае, — предлагает Крым-Саухал дракону, — если ты не ешь мясо старика, то у меня есть три сына, и завтра я пошлю одного из них, клянусь тебе в этом именем своего бога.
Дракон вынул свой хвост из пасти и удалился. Крым-Саухал вернулся домой и послал за двумя своими сыновьями, за теми, которые воспитывались вне дома.
— Пусть кто-нибудь из вас, — сказал он им, — отправится к дракону, не дайте мне оказаться клятвонарушителем!
Оба сына сказали:
— Он не отдает себя на съедение дракону, а посылает нас!
И каждый из них удалился в дом своего воспитателя: никто из них не посчитался с просьбой отца. Мать и отец стали горевать:
— Что нам делать? Ведь мы оказались клятвопреступниками!
Младший сын был еще в колыбели. Он зевнул, разорвал повязки колыбели и спросил отца и мать:
— Что с вами, мать моя и отец? О чем горюете? Я поеду отец мой, вместо тебя! Оседлай мне коня и укажи дорогу!
Отец оседлал для него белого своего коня и наказал ему:
— Пусти коня своего по его воле, и там, где после дневного перехода он остановится, ты и заночуй!
Младший сын Крым-Саухала выехал, и конь донес его туда, где ночевал его отец. Там же заночевал и он, подложив седло под свое изголовье.
По прошествии третьей части ночи и на него с края степи стало наступать серое пламя, и он со страху быстро заснул. А на рассвете к нему стало подступать красное пламя, и он от страха опять быстро заснул, а после этого дракон обложил его.
Младший сын Крым-Саухала стал предлагать дракону и коня, и себя на съедение, но он отказывался.
— В таком случае, — говорит он дракону, — если ты не хочешь съесть меня здесь, то веди меня в свой дом, выступай впереди меня!
И дракон выступил впереди него. А сын Крым-Саухала сел на своего коня и поехал за ним. Дракон завел его к подножию одной горы; там он ударил головой скалу, и открылась дверь. И он, и сын Крым-Саухала зашли, а дракон ударом хвоста закрыл дверь.
Затем стал слышен людской говор. Дракон завел его в одно место, а сам исчез.
— О боже, не погуби меня! — сказал сам себе сын Крым-Саухала. — Здесь слышен людской говор, что это может быть?
Тут к нему быстро выбежали два дракона, один длиннее, а другой его роста; но так же быстро они удалились, оставили его в недоумении.
После этого выбежал к нему златокудрый юноша и приветствовал его:
— Здравствуй, гость! Ты тут стоял в ожидании; прошу тебя, не будь на нас за это в обиде!
И он завел его в хадзар. А там сидел великий хан на золотом стуле.
— Здравствуй, зять мой! — приветствовал он сына Крым-Саухала. — Моя дочь из-за тебя перенесла много испытаний. А теперь поднимись к ней наверх. Придется ли она тебе по сердцу?
А их было три сестры, и они странствовали по свету в облике драконов. Старшая из них охотилась за младшим сыном Крым-Саухала и не находила его; вместо него она набрела на его отца.
Сын Крым-Саухала вышел с сыном великого хана из хадзара, и тот завел его в другую комнату, в которой находилась девушка сказочной красоты.
— Вот сестра наша, — сказал ему сын великого хана, — понравится ли она тебе?
Сын Крым-Саухала просветлел от восторга и сказал:
— Раз вы снисходите до меня, то как я могу пренебрегать вами?
Сын Крым-Саухала и ханская дочь стали жить там как муж и жена.
У хана был единственный сын: он и сын Крым-Саухала оказались замечательными охотниками. Они охотились и дичью кормили все село хана.
Хан их предупреждал не раз:
— Никогда не подходите даже близко к Черной горе!
Но однажды, будучи на охоте, зять хана стал подаваться в сторону Черной горы, а сын хана удерживал его. Но зять его не послушался, и сын хана повернул обратно домой, не последовал за ним в сторону Черной горы. Зять направился туда один. Он прибыл в окрестности Черной горы и застал там на пастбище видимо-невидимо скота. Среди скота оказался козел, у которого один рог был длиной в 10 аршин, а другой — в 12 аршин.
«Почему они не допускали меня сюда, где пасется скота видимо-невидимо?» — удивляется про себя ханский зять.
Тем временем наступил вечер. Козел просунул свои рога между седлом и потником коня ханского зятя, поднял и коня, и всадника на своих рогах, засвистел на отару овец и пригнал их к одной скале. Он засвистел, и в скале открылась дверь; вышел семиглавый великан и сказал:
— Жить тебе, о козел мой, долго! Ты опять принес мне горную пташку!