Сказки народов мира, стр. 55

— Иди!

«Как же я пойду по бурным потокам?» — подумал Дай-фу, но увидел, что перед ним не водопад, а блестящая ровная дорога вниз.

— Прощай, Повелительница ста трав! — воскликнул Дай-фу.

— Прощай! — как звонкое эхо, откликнулась девушка.

Дай-фу спустился в долину, и застывший водопад снова стал быстрым потоком, зашумел и запенился.

Молодой лекарь поспешил к бедной фанзе, где его ждали больной крестьянин и мальчик. Он пришел вовремя — силы уже покидали больного.

Дай-фу быстро заварил горный чай и дал выпить умирающему. Тому сразу стало легче.

Через неделю крестьянин смог уже подняться, и маленький сын его больше не плакал.

Дай-фу жил в нашей деревне до глубокой старости. К нему приходили больные из близких и далеких селений, и Дай-фу ни одному больному не отказывал в помощи. Но он не мог забыть девушку в зеленой одежде и был всегда печален. Только когда он видел, как счастливо смеется мать над выздоравливающим от тяжкой болезни ребенком, на сердце у него становилось тепло, и он улыбался.

А гору с тех пор называют Горою целебных трав.

КАК ЗЕМЛЯ ПРЕВРАТИЛАСЬ В СЕРЕБРО

Ван Да любил хорошо поесть, любил поговорить с соседями, любил поспать, но не очень-то любил работать.

Пока были живы отец с матерью, Ван Да ничего не делал, а если и работал, так разве что палочками для еды. Но отец и мать умерли. Некому стало кормить Ван Да.

И все-таки за работу Ван Да так и не принимался. Он ходил в гости из фанзы в фанзу, и хозяевам приходилось из вежливости хоть чем-нибудь да угощать его.

Пришла весна. Фанзы опустели. С раннего утра по позднего вечера все трудились на своих полях.

Один Ван Да бродил по деревне. То пойдет на восточный конец селения и выпросит у сторожа кумирни кусок черствой лепешки, то на западный край — к хозяину винной лавки, который иногда давал ему остатки вина, недопитого другими. А пока Ван Да шагал с востока от кумирни — на запад к винной лавке или с запада от винной лавки — на восток к кумирне, он разговаривал сам с собой.

— Ван Да, хорошо бы вкусно поесть, — бормотал он. — Но, чтобы поесть, нужны деньги. А чтобы были деньги, надо разбогатеть. Вот если бы кто-нибудь сказал тебе, Ван Да, как это сделать!

В один прекрасный день, когда Ван Да брел, как обычно, из кумирни в винную лавку, на дороге ему повстречался старый крестьянин Чжао.

Чжао остановился и спросил:

— Ван Да, о чем это ты сам с собой разговариваешь?

— О важных вещах, — ответил Ван Да. — О том, что хорошо бы вкусно поесть. Но, чтобы поесть, нужны деньги. А чтобы были деньги, надо разбогатеть. Старина Чжао, не знаешь ли ты, как это сделать?

— Знаю, — сказал Чжао. — Видишь эту горсть земли с моего поля? Хочешь, я научу тебя, как превратить землю в чистое серебро?

Услышав это, Ван Да очень обрадовался и стал просить Чжао:

— Будь другом, научи меня поскорее!

— Ну, нет, не так-то это просто, — покачал головой старый крестьянин. — Каждый комок земли на поле надо не один раз перебрать руками, прежде чем он станет серебром. Хочешь научиться — иди жить ко мне в фанзу. Только с условием: что я тебе скажу, то и будешь делать. И на полдороге не останавливаться! Учиться — так учиться до конца. Согласен?

— Согласен, — ответил Ван Да.

В тот же вечер он перебрался к Чжао. А ночью ему приснилось столько серебряных монет, что и сосчитать было невозможно.

Как только большой белый петух взлетел на загнутый кверху конец крыши и громко закричал, старина Чжао разбудил Ван Да.

Ван Да послушно встал, хотя вовсе не привык вставать так рано.

Чжао даже не позволил ему как следует потянуться. Он принес две мотыги, — одну взял себе, другую дал Ван Да и повел его в поле.

В поле Чжао принялся взрыхлять землю, и Ван Да тоже стал взрыхлять землю. Так они поднимали и опускали мотыги до тех пор, пока Ван Да не натер мозолей.

— Старина Чжао, — сказал он, — я не хочу больше учиться превращать землю в серебро. Лучше научи меня, как превратить ее в медь. Это, наверно, легче.

— Хорошо, — ответил Чжао, — с этой минуты ты будешь превращать землю не в серебро, а в медь.

И он опять взмахнул мотыгой. Со вздохом поднял свою мотыгу и Ван Да.

На второй день и на третий Чжао таскал удобрения, я Ван Да приходилось не отставать от него.

Уже целую неделю Чжао учил бездельника Ван Да. У того от усталости ныла поясница, болели ноги, горели ладони.

Но старина Чжао покрикивал на него:

— Ван Да, вспомни наш уговор: на полдороге не останавливаться! Учиться — так учиться до конца.

И Ван Да ничего не оставалось, как продолжать учиться.

Прошло два месяца. Поясница у Ван Да уже не ныла, ноги-перестали болеть. Как-то, пропалывая рис, он сказал:

— Знаешь, Чжао, я, пожалуй, готов поучиться еще немного, чтобы превратить землю все-таки не в медь, а в серебро.

Старина Чжао согласился с Ван Да.

— Конечно, серебро лучше меди.

Наступила осень. В поле созрел рис. Чжао вместе с Ван Да собрали хороший урожай. Урожай продали и получили за него мешочек серебряных монет. Половину Чжао взял себе, половину отдал Ван Да. При этом он сказал:

— Теперь ты знаешь, что весь секрет в одном слове: «лаодун!» — «трудись!»

Получив деньги, Ван Да пошел на западный край селения к хозяину винной лавки. Хозяин увидел его и поморщился — опять явился этот бездельник за даровым угощением! Однако Ван Да швырнул монету на прилавок и важно потребовал чашку самого лучшего вина.

Хозяин подал ему вино и почтительно спросил:

— Уважаемый Ван Да, откуда у вас завелись деньги?

И Ван Да ответил:

— Это старина Чжао открыл мне секрет, как превращать землю в серебро.

Потом Ван Да купил у мальчика-разносчика десять лепешек и отправился на восточный конец селения к сторожу кумирни. Увидев его, сторож сказал:

— В плохой день ты пришел. Сегодня нечем тебя угостить.

— Ну, так я тебя угощу, — весело ответил Ван Да и положил перед сторожем десять свежих лепешек.

— Ты, я вижу, разбогател, — удивился сторож, — уж не нашел ли ты клад на поле, доставшемся от отца?

— Нет, этот клад я нашел на поле старины Чжао. В будущем году постараюсь найти клад и на своем поле. Для этого надо лишь помнить, волшебное слово — «лаодун!»

ЧИНОВНИК И МАЛЬЧИК

Состарился важный чиновник и решил стать помещиком, чтобы дожить остаток дней на покое. Он купил себе землю и построил большой дом на краю деревни. От нечего делать чиновник каждый день объезжал поля крестьян и то и дело давал им непрошенные советы.

Вот едет он однажды, видит — крестьянин прореживает на своем маленьком поле рис, а выдернутые ростки бросает на межу.

Чиновник остановил коня и начал смотреть. Смотрел, смотрел и сказал:

— Неправильно ты делаешь. Рвешь да бросаешь, рвешь да бросаешь. Нет того, чтобы сосчитать толком, что у тебя за день наработано. Вот скажи, — сколько ты вырвал ростков с утра до полудня?

Крестьянин разогнулся, утер рукавом пот с лица и ответил, усмехаясь:

— А ты, господин, можешь ли сосчитать, сколько твоя лошадь сделала сегодня шагов?

Чиновник рассердился и уехал домой.

И надо же так случиться, что через неделю поросенок того-самого крестьянина забежал в сад чиновника. Чиновник схватил поросенка за задние ноги и, как тот ни визжал, потащил в амбар и запер.

Вечером крестьянин пришел за своим поросенком. Узнав крестьянина, чиновник решил отомстить ему за дерзкий ответ. Он принялся кричать:

— Твой поросенок перепортил мне в саду больше деревьев, чем ты выдернул ростков на своем поле. Ты должен возместить мне убытки. Бери поросенка и выкорми для меня, чтобы он был весом вон с ту гору. Да смотри, поскорее, а не то тебе-худо придется.

Крестьянин взял поросенка под мышку и, опечаленный, вернулся домой. Его маленький сын узнал о беде и говорит:

— Не горюй, отец. Я сам пойду к господину чиновнику.