Кольца вероятности, стр. 38

Кто только что решил влезть в самое горнило разгорающейся войны? Я или не я? Это были мои мысли или отголоски вечности, явившиеся из глубин восставшего против своих собратьев кольца вероятности?

Разумны ли кольца?

Я не знал ответа, но, кажется, начинал догадываться...

Глава 9

Мерный перестук колес успокаивающе действовал на меня, напоминая, что скоро я встречусь со своей женой. Едва слышно шелестела бумага – мой сосед по купе, зевая и потягиваясь, разворачивал какую-то цветную газетку, готовясь погрузиться в мир дешевых скандалов и сумасшедших признаний звезд мирового и отечественного шоу-бизнеса. За окном медленно проплывали поля.

Поезд мерно погромыхивает на стыках.

Если бы только кто знал, каких трудов мне стоило добыть билет на него... Я думал, что помру на месте. Пришлось пойти вопреки всему здравому смыслу и вогнать себе в вены еще одну дозу буроватой жидкости, хотя все мои инстинкты яро протестовали против такого издевательства над собственным организмом. АКК-3 ненадолго прояснила мой разум и придала обманчивое впечатление бодрости, позволив с помощью колечка слямзить билетик у одного толстенького увальня. Все прошло более чем удачно. Я забрался в вагон и занял свое место... И тут меня развезло.

Третья порция адского стимулятора, вышедшего из лабораторий Братства, оказалась для меня явно лишней. Я успел тысячу и один раз пожалеть, что та тетка все-таки не смогла меня пристрелить, и еще столько же раз проклясть свою собственную глупость, позволившую мне поднять руку и вонзить шприц в свое предплечье.

Но тогда все мои действия казались более чем оправданными. Я должен был убраться из Москвы прежде, чем они сядут мне на хвост. А в том, что меня ищут, я не сомневался ни на секунду. И не важно, кто победил в той проклятущей битве, но мне от победителя ждать поблажек не приходилось.

Я должен был сделать свое дело. А для этого необходимо сбежать из города как можно быстрее.

Но сначала я должен вытащить Ольгу.

Второй день мерно стучали колеса. Второй день! Я боялся, что не успею. Два дня... За это время можно было сотню раз прервать все мои надежды одним-единственным телефонным звонком. Нипочем не поверю, что в Новосибирске у Братства нет своих людей.

Если с Олей что-нибудь случилось... Как я буду жить, зная, что погубил ее сам, своими руками?

Если бы можно было заставить эту железную развалину ползти быстрее... Надо было взять билет на самолет. И плевать мне на то, что говорил Шимусенко насчет воздушного транспорта. Если бы я приказал тому хмурому таксисту ехать в аэропорт, а не на вокзал, то...

То сейчас бы был неизвестно где. Нахлынувший на меня после принятия третьей дозы АКК-3 приступ застиг бы меня в воздухе. И если здесь я еще дешево отделался, отлежавшись, то там все сложилось бы совсем иначе.

Дешево отделался?!

Я все еще не отошел до конца от того кошмара. Мне даже вспоминать не хотелось о том, что я только что пережил.

Это было невыносимо. Меня бросало то в жар, то в холод. В голове стоял какой-то туман, сквозь который слабо-слабо просачивались посторонние звуки. Сердце колотилось как бешеное. Тошнота и резь в желудке чередовались с приступами такой слабости, что у меня не было сил даже прикрыть веки, чтобы защитить воспаленные глаза от бьющего в окно света.

Слава богу, что все закончилось... Вернее, почти закончилось. Я все еще ощущал предательскую слабость, а ненавистная тошнота изредка напоминала о себе слабыми рвотными позывами, но, по крайней мере, я наконец-то смог хотя бы немного поесть и, пошатываясь, прогуляться до туалета.

Но даже сейчас я чувствовал себя так погано, что сдохнуть хотелось. Немедленно. А еще лучше, если бы я откинул коньки еще вчера.

Я лежал и сосредоточенно изучал потолок, перебирая в памяти произошедшие со мной за последнее время события. С того незабвенного момента, когда мне в руки попала эта дьявольская железяка, прошло немногим больше месяца. А казалось, что с того счастливого дня, когда я спокойно сидел в своем любимом кресле, безразлично пялясь в телевизор и слушая тихое посапывание задремавшей на моем плече Ольги, прошла целая вечность. Как там сейчас на работе?

Господь свидетель, я соскучился по вечному недовольству своего ворчливого начальника, хотел бы услышать бесконечные жалобы тети Клавы на своих неугомонных внучат, да что там говорить, я был бы рад даже тупым шуточкам Валерки Медведя. Ну как могло быть, что раньше меня все это только раздражало? Сейчас я готов был отдать все что угодно и даже заложить собственную бессмертную душу ради того, чтобы вернуть прежнюю спокойную и размеренную жизнь.

И Ольга. Как же я хотел бы обнять ее. Прямо сейчас. Но в этом мне не смогла бы помочь даже объединенная сила всех семнадцати существующих на свете колец.

Я должен добраться до Новосибирска. Я должен встретить Ольгу. А дальше... А дальше я что-нибудь придумаю. Непременно придумаю.

– Алло, шеф! Вы меня слышите?

В трубке раздавалось только тяжелое дыхание. Потом кто-то хрипло закашлялся.

– Шеф?

– Говори. Только быстро. Меня сейчас готовят к очередной операции.

– Шеф, ваш план, как всегда, завершился полным успехом. Мы вынудили Старое Братство перейти на европейскую стратегию. Удар по московскому штабу оказался как раз тем, чем нужно. Я восхищен вашим интеллектом, способным...

– Заткнись, Рогожкин. Лебезить будешь потом. Сейчас докладывай.

– Да, шеф... Операция в Петербурге завершена успешно. Потери приемлемы. Ставленники Братства в верхних эшелонах власти нейтрализованы. Администрация города и питерская милиция фактически у нас в руках. С местными криминальными структурами возникли кое-какие проблемы – кажется, они недовольны нашим появлением на сцене, – но я над этим работаю. Через пару дней все будет в порядке. Гарантирую.

Неведомый собеседник Федора Рогожкина издал нечто отдаленно похожее на смешок.

– Трепло ты, Федя. Ох и трепло. Потери приемлемы, говоришь? Город полностью под контролем? Марионетки Братства ликвидированы? Ну-ну... Ладно, не будем пока копаться в твоих проблемах. Но ты еще не забыл о том, что я поручил тебе на прошлой неделе?

Осторожное молчание. Потом неуверенно-вежливое:

– Да, шеф...

– Ладно, я тебе напомню. Зуев. Где он?

– А, этот обормот. Был в Москве, когда мы штурмовали штаб. Потом куда-то смылся. Олия видела его, но не смогла задержать.

– Вот как? Я передам ей свое восхищение.

– Кхм... Шеф, не все так просто. Позднее мы послали за ним пару человек, но так и не смогли отыскать никаких следов. Он как в воду канул. Ши Чен тоже искал, а ведь вы знаете: от него даже муха не улизнет.

– Так, я правильно понимаю? Зуева вы не нашли?

– Шеф, он явно научился пользоваться кольцом. По крайней мере, заметать следы у него получается. И Олия говорит, что неоднократно стреляла в него, но убить так и не смогла, хотя и зацепила немного. Шеф, Зуев уже не тот, что раньше. Сейчас он уже не полный ноль, хотя до нашего уровня еще недотягивает.

– Слушай, Рогожкин, найди его. Делай что хочешь, но Зуева отыщи и ликвидируй, потому что в данный момент он представляет угрозу нашей операции в Европе.

– Да как такое ничтожество может представлять угрозу? Он же никто...

– Уймись, Федор. Вчера я снова провел анализ ситуации и скормил все исходные данные нашему вычислительному центру. И знаешь, что выдал мне компьютер? Неопределенность. Как ни парадоксально это звучит, но наш успех в российском регионе и, следовательно, во всей Европе зависит от слепого случая. А ты знаешь, кто вносит эту неопределенность в исходные уравнения? Наш маленький дружок.

– Шеф! Зуев готовится сорвать операцию?!

– Я этого не говорил. Но я не утверждал и обратного. В общем, ситуация и без того достаточно напряженная, чтобы еще этот тип совал повсюду свой нос. Проследи за тем, чтобы Зуев не отколол ничего такого, о чем нам потом придется жалеть.