На шаг сзади, стр. 34
– Это ваш сарай. Вам лучше знать.
Бьорклунд огляделся и пожал плечами:
– Все как всегда.
Валландер провел их в угол и поднял брезент.
Удивление Бьорклунда казалось совершенно искренним.
– Понятия не имею, как он сюда попал.
Нюберг присел на корточки и посветил на телескоп карманным фонариком.
– Вряд ли у кого есть сомнения, кому принадлежит эта штука, – сказал он, показывая на металлическую табличку с выгравированным именем – Сведберг.
Враждебности Бьорклунда как не бывало. Он ошеломленно уставился на Валландера.
– Не понимаю, – сказал он. – Зачем Сведбергу понадобилось прятать у меня свой телескоп?
– Пошли в дом, – вместо ответа предложил Валландер. – Нюберг пока побудет тут.
Бьорклунд предложил Валландеру кофе, но он отказался и сел на скамью, вновь поразившись – до чего же неудобная!
– Есть у вас хоть какие-то соображения – когда эта штука здесь появилась?
Бьорклунд долго молчал, обдумывая каждое слово.
– У меня очень плохая зрительная память, – сказал он наконец. – Так что ничего не могу сказать.
Валландер решил поставить вопрос по-другому. Но для этого сперва нужно спросить Ильву Бринк, когда она последний раз видела телескоп дома у Сведберга.
– Мы еще к этому вернемся, – сказал он. – Нюберг осмотрит телескоп, и мы заберем его в полицию.
Вдруг он заметил, что Бьорклунд его не слушает – ему, очевидно; пришла в голову какая-то мысль. Валландер подождал.
– А не может быть, что все это произошло по-другому? – спросил Бьорклунд. – Не может так случиться, что кто-то другой принес сюда телескоп?
– В таком случае этот «кто-то» был прекрасно осведомлен о том, что вы с Карлом-Эвертом – двоюродные братья.
На лицо Бьорклунда набежала тень.
– Вы о чем-то думаете, – сказал Валландер. – О чем?
– Не знаю, имеет ли это какое-то значение, – сказал Бьорклунд неуверенно, – но как-то раз у меня было чувство, что кто-то здесь побывал.
– Как вы это обнаружили?
– Я ничего не обнаружил. Просто было такое чувство.
– Но почему-то оно ведь возникло, это чувство?
– Вот это-то я как раз и стараюсь припомнить.
Валландер ждал, наблюдая, как Бьорклунд напряженно думает.
– Это было несколько недель назад, – сказал Бьорклунд. – Я ночевал в Копенгагене, но вернулся рано, еще до обеда. Как сейчас помню, шел дождь. Вошел во двор и остановился. Мне показалось, что-то не так… Потом сообразил что – кто-то передвинул одну из скульптур.
– Вы имеете в виду ваших садовых монстров?
– Это не садовые монстры. Это копии средневековых изображений дьявола на Руанском соборе.
– Вы сказали, что у вас плохая зрительная память…
– На скульптуры это не распространяется. Кто-то ее повернул. Я совершенно в этом уверен. Кто-то был во дворе, пока меня не было.
– И это был не Сведберг.
– Нет. Он никогда не приезжал, не предупредив.
– Но утверждать, что это был не Сведберг, вы не можете.
– Нет. Но я все равно уверен, что это не он. Мы с ним хорошо знали друг друга…
Валландер кивнул.
– Здесь был кто-то посторонний.
– А кто следил за домом во время ваших отъездов, если Сведберг был занят?
– Никто. Сюда никто не заходит, кроме, разумеется, почтальона.
У Валландера не было причин не верить рассказу Бьорклунда.
– Значит, кто-то посторонний… И вы не исключаете возможность, что именно он и подложил телескоп в сарай?
– Может быть… Хотя идея совершенно безумная.
– Когда это было?
– Несколько недель назад.
– А точнее?
Бьорклунд принес маленький календарик.
– Меня не было с четырнадцатого на пятнадцатое июля.
Валландер мысленно повторил дату, чтобы запомнить. Явился Нюберг с телефоном в руке.
– Я позвонил в Истад, чтобы мне привезли мою сумку. Думаю, за вечер разберусь с этим прибором. Ты можешь взять машину, меня захватит какой-нибудь ночной патруль, – сказал он и скрылся.
Поднялся и Валландер. Бьорклунд проводил его.
– Вы, наверное, немало передумали за эти дни, – сказал Валландер на прощанье.
– Так и не понимаю, кому пришло в голову его убить. Какое-то совершенно бессмысленное убийство.
– Нет, – сказал Валландер. – Не бессмысленное. Но вопрос поставлен верно – кому пришло в голову его убить? И зачем?
Они расстались во дворе. В саду белели фигуры чудовищ, слабо освещенные светом из окон. Валландер сел в машину Нюберга и уехал.
Ничего яснее не стало.
Оперативка возобновилась в девять вечера – сопоставляли рассказы молодых людей, изображенных на фотографии. Сначала говорил Мартинссон, а Ханссон время от времени его дополнял. Валландер слушал очень внимательно, иногда просил Мартинссона повторить или уточнить какую-то деталь. Потом настала очередь Анн-Бритт Хёглунд. Валландер попутно составил список имен всех юношей и девушек. Около одиннадцати они сделали перерыв. Валландер сходил в туалет, выпил пару стаканов воды, и в четверть двенадцатого они вновь собрались в комнате для совещаний.
– Сейчас мы можем сделать только одно, – сказал Валландер. – Объявить в розыск Буге, Норман и Хильстрём и как можно скорее вернуть их домой.
Никто не возражал. Лиза Хольгерссон пообещала, что они с Мартинссоном займутся этим прямо с утра.
Валландер понимал, что все устали, но отпускать свою команду не хотел.
– Все-таки что-то с этими ребятами непонятно, – сказал он. – Мы же фактически ничего от них не добились, кроме того, что они были друзьями и часто встречались. Мне показалось, у всех у вас осталось ощущение, что они что-то недоговаривают. Что у них какая-то общая тайна. Я правильно понял?
– Наверное, так, но ощущения, что их что-то беспокоит, у меня не возникло, – сказал Мартинссон. – Они совершенно уверены, что Буге, Норман и Хильстрём поехали в Европу.
– Будем надеяться, что они правы, – пробормотал Ханссон. – А то вся эта история начинает мне не нравиться.
– И мне, – сказал Валландер.
Он отложил карандаш.
– И чем, черт возьми, занимался Сведберг? Мы должны это узнать, и немедленно. И кто эта женщина?
– Мы прогнали ее фото по всем доступным базам данных, – пожал плечами Мартинссон.
– Этого мало! – возразил Валландер. – Надо опубликовать снимок. Убийство полицейского – событие экстраординарное. Снимок должен появиться в газетах. Надо дать понять, что ее ни в чем не подозревают. По крайней мере, пока.
– Не похоже на женщину – разрядить дробовик в лицо, – заметила Анн-Бритт.
Никто с ней не спорил.
Они заседали до полуночи. Завтра предстоит работа, несмотря на воскресный день. Для Валландера он начнется с визита к бывшему директору банка Сунделиусу.
Он вышел на улицу с Мартинссоном.
– Их надо вернуть домой, – сказал Валландер. – Надо поговорить с Исой Эденгрен. А тех, остальных, вызвать на допрос в полицию. Надо во что бы то ни стало узнать, что у них за секреты.
Они разошлись по машинам. Валландер очень устал. Последнее, о чем он успел подумать перед тем, как провалиться в сон – Нюберг наверняка все еще возится в сарае у Бьорклунда.
Ночью начал моросить дождь, но к утру прояснилось. Воскресенье обещало быть теплым и солнечным.
12
Розмари Леман и ее муж Матс очень тщательно выбирали места для своих воскресных прогулок. В расчет принималось все – и погода, и сезон, и сила ветра. В это утро одиннадцатого августа они поначалу собирались поехать в Фюледален, но, после недолгого обсуждения, остановились на Хагестадском национальном парке. Окончательным аргументом послужило то, что они там давно не были, с самой середины июня. Оба они были жаворонки и, позавтракав, вышли из дому в самом начале восьмого с намерением провести на свежем воздухе весь день. В багажнике поместились два рюкзака с самым необходимым. На всякий случай они взяли с собой дождевики. Хотя день с утра выдался солнечный, но все бывает. Они загодя планировали все в своей жизни – она как учительница, он – как инженер, и ничего не оставляли на волю случая.