Колесница белого бога, стр. 27

– Селим сказал – впереди колодец, – добавил Махмуд.

– Ясно. А что со мной случилось?

Марджани резко взглянула на Махмуда, будто предупреждая о чем-то.

– Обычное дело, – стал рассказывать тот, – перегрелся ты на солнце, партнер. Ну, не позавтракал. Не пообедал. Вот и упал в обморок.

– Странно. Ты, партнер, явно чего-то недоговариваешь. Я думал, что в обмороки падают только девчонки. Да и то – на несколько секунд. А тут – полдня прошло. Да?

Махмуд картинно поднял руки: мол, сдаюсь.

– Ладно. Не обморок это был. С тобой припадок случился. Ты вдруг сел и стал орать, что не сдвинешься с места. Селим… он взбесился. Тряс своим автоматом. Он мог тебя пристрелить. Мы все так испугались! Это было страшно! Но Марджани его успокоила… И тебя тоже. Она нажала у тебя на шее какую-то точку. И ты уснул. Селим вез тебя поперек седла, – чистосердечно признался Махмуд.

Марджани хмурилась. Мишка перевел взгляд с нее на Селима, стоявшего в отдалении. Тот, возбужденно жестикулируя, о чем-то говорил по телефону.

– Вот оно что… – Мишка изучающе смотрел на Селима, и вдруг спросил: – Слушайте, братцы, а тут ловится сеть?!

– Подъем! – донеслись голоса боевиков-кочевников.

Снова тишину порвал многократно умноженный эхом звон цепей. Невольники поднимались на ноги, кочевники подстегивали кого-то носком кожаного ботинка, кого-то плетью.

Махмуд присел на корточки возле Мишки и показал на свою спину:

– Сам влезешь или помочь?

Парень отмахнулся.

– Я не девочка, партнер. Пройдусь самостоятельно.

Еле-еле, но все-таки он поднялся. Голова кружилась. Если Селим не обманывает и впереди есть колодец, то можно двигаться дальше.

Селим вел коня за упряжь впереди всего отряда. Когда он вошел в пещеру, выяснилось, что главарь бывал здесь не раз. В пещере оказались припасы спичек и факелы. Селим чиркнул спичкой, и пакля, намотанная на палке, вспыхнула. Тут же из пещеры с отвратительным писком и хлопаньем перепончатых темных крыльев вырвалась стая летучих мышей.

Освещая дорогу перед собой, джанджавид двинулся по пещере, и по мере того как путь продвигался все дальше и дальше, завалы из камней уменьшались. Отряд, состоявший из полутора сотен человек, следовал за Селимом, разбившись в длинную колонну. Проход не давал возможности идти скученно. Но все-таки он был достаточно большим.

– Колодец – внутри горы? – шепотом спросил Мишка у Марджани.

Она шла рядом, за ними – Махмуд и два боевика, дальше тянулись невольники.

– Тсс! – девушка прижала палец к губам, запрещая ему говорить, и кивнула.

– Смотрите под ноги, под камнями могут быть ямы! – крикнул, не оборачиваясь, Селим.

Метров через пятьдесят пещера стала разрастаться. В стороны, влево и право, уходили «рукава» – в них было пугающе темно, звон цепей отдавал пугающим гулом. Зато двигаться можно было свободнее. Дорога теперь имела сильный уклон вниз.

Еще через какое-то время путники оказались в большом зале, живописно украшенном белыми соляными сталактитами и сталагмитами. В свете факелов причудливые столбы, наросты и сосульки заиграли огненными цветами. Мишка невольно остановился, пораженный красотой зрелища. Над альковами зала, казалось, спускались сталагмитовые шторы.

– Вода должна быть рядом, партнер! – тихо сказал ему, проходя, Махмуд.

Из сказочной пещеры с колоннами отряд спустился ниже на несколько метров, причем этот спуск походил на обработанную кем-то лестницу… Гранитные камни явно были обтесаны. Правда, судя по гладкости камней, с тех пор прошло столько же тысячелетий, как в том микенском «каменном мешке», куда Мишка забрел, отбившись от экскурсии…

Шагая по крупным, слизанным временем ступеням, Мишка всем своим нутром ощущал приближение воды. Откуда в нем возникла уверенность, что колодец близко? Он не знал. Но чувствовал воду каждой клеткой тела.

Может быть, «помогал» заметный перепад влаги? Здесь, в пещерных залах и переходах, он постоянно менялся. Сейчас он был тяжелый, Мишка улавливал тонкий запах сырости. И этот запах ему нравился больше, чем душистые волны «Шанель», исходившие от матери… Она пользовалась только одной серией духов… Всегда.

Ощутимая близость воды придала сил всему отряду. Дети уже не плакали, а, забыв про ужасы последних дней, со смешанным чувством страха и любопытства осматривали спуск в страну то ли гномов, то ли дэвов.

Парень старался запомнить все изгибы подземного пути. Иногда он успевал делать метки незаметно от охраны. План еще не созрел. Но отметины могли бы сыграть неплохую службу в случае бегства.

Мишке казалось, что кто-то один мог бы сбежать. Марджани? Нет. Она – женщина, не выдержит обратного пути по пустыне. Значит, Махмуд. Но только не он, не Мишка. Парень понимал, что именно ему, а не дешевой партии невольников, предстоит стать главным «бонусом» кочевников.

Когда Селим остановился внизу длинного спуска и помахал факелом, Мишка ощутил общий вздох радости. Невольники за его спиной первыми поняли, что до спасительного колодца остались считанные метры.

– Вода! – вскрикнул Махмуд и показал рукой на темную массу.

Вода в отблесках света от факела Селима чуть заметно колыхалась. Мишка невольно, как и все, кто шел следом, прибавил шаг.

Глава 17

С наступлением темноты Дэвид вновь оказался в зале-обсерватории. Стеклянный потолок если и не мог равняться по свойствам с космическим телескопом Хаббл, входящим в число Больших обсерваторий НАСА, то, во всяком случае, не уступал сильнейшим наземным обсерваториям.

Археолог сел в кресло, его спинка плавно опустилась. Когда старик настроил кристаллический потолок должным образом, Дэвид издал возглас восхищения. Над ним простиралось гигантское небесное пространство.

– Как вы делаете это? – воскликнул американец, когда жрец, поколдовав в каменной нише, изменил положение кристаллов и таким образом изменился угол обзора.

– Я – лишь хранитель знаний.

Теперь Дэвид видел приближенное созвездие Ориона. Его легко распознать по трем бело-голубым звездам – поясу Ориона. Три звезды отстоят друг от друга на одинаковом угловом расстоянии и растянуты в линию, указывающую юго-восточным концом на голубой Сириус. Будто стрела…

– Неустанно тройное светило Ориона, – торжественно заговорил старик. – Вечно Орион притягивает глаза людей. В нем – магия зарождения жизни, знай это.

Дэвид увидел розовые лучи, они вспыхивали, будто отскакивали от трех звезд “пояса”.

– Что это за лучи? Вы видите их?

– Конечно. Я вижу их, как и ты. Но никто не знает, что за сигналы подает Великий Охотник.

– Может быть, это ядерные вспышки рождающихся звезд? – предположил археолог.

– Может быть. Вглядись внимательнее.

Дэвид всматривался в созвездие, и ему казалось, что он начинает слышать музыку небесных сфер… За поясом Ориона он увидел туманность. Она была гигантских размеров. Казалось, живое пульсирующее газовое облако окутывает все созвездие Ориона, погружает его в свою эфемерную материю целиком…

– Посмотри, ты видишь? Разве созвездие Ориона не напоминает тебе кипящий котел жизни? – промолвил очарованный захватывающей гармонией космоса жрец. – Ты наблюдаешь картину, произошедшую миллионы лет назад, ты видишь, как созидаются новые миры. Я напомню тебе, что древние астрономические записи и даже более поздние арабские средневековые каталоги не упоминают о туманности Ориона. Хоть ее видно и невооруженным глазом. О ней не сообщает Галилей… Ее «заметили» каких-то четыреста лет назад. Хотя туманность Андромеды, куда более слабая по блеску, известна от начала времен… Туманность Ориона нагревается молодыми звездами. А эти розовые лучи, которые ты заметил сейчас, появились совсем недавно, лет восемьдесят назад. Ты чувствуешь дыхание Бога? Ты чувствуешь голос энергетического центра галактики? Ты чувствуешь магнетизм Ориона?

Дэвид вздрогнул всем телом. Это походило на гипноз. Он готов был отдать дань прекрасному, готов был изумляться техническому превосходству древней цивилизации, но… Внушению в любой форме Дэвид не поддавался с детства. Слишком много необычного он видел в младенчестве.