Шпион Витя, стр. 17
Телефон задребезжал.
— Алло, — сказал Витя.
Скрипучий голос осведомился:
— Товар при вас?
— А деньги при вас? — вопросом на вопрос ответил Витя.
Шпионы часто отвечают вопросом на вопрос. Им ведь нужно что-нибудь выведать, а не удовлетворить чужое любопытство. От них такую манеру переняли другие. Например: «Куда собрался?» — «А тебе зачем?» — «Уроки сделал?» — «А что?»
Витя продиктовал:
— Обменяемся через полчаса под столбом с часами. Вместо меня придёт другой, так безопаснее. Пароль прежний.
Конечно, дело было вовсе не в безопасности. Он решил послать вместо себя бизнесмена, потому что тот — жулик. Витя мог бы засмеяться, отдавая за тысячу долларов рисунок с огуречиками в штанах. А бизнесмен обманет и глазом не моргнёт. Веселиться будут враги — до поры до времени, пока не разглядят «покупку».
Шпион набрал телефон бизнесмена. Тот ответил, когда ещё в трубке не успел кончиться первый гудок.
— У самого телефона сидишь? — похвалил Витя.
— На коленях его держу, и рука на нём с утра.
— Во как… У тебя найдётся папка для тетрадей? Яркая.
— Красная есть.
— Положи в неё рисунок. Иди к столбу с часами. Подойдёт человек, спросит закурить…
— Какой человек? Как выглядит?
— Представления не имею.
— Представления не имеешь, кому продаёшь? А как же я его узнаю?
— Скажешь ему: «Сколько будет семью восемь?»
— А, понял, понял! Сейчас вспомню, сколько будет. А если закурить спросит случайный прохожий и тоже ответит правильно?
— Правильный ответ: «Посчитай на калькуляторе». Почему ты перебиваешь?
— Не терпится получить деньги.
— Тому, кто ответит правильно, отдашь папку.
— А закурить ему дать? Сигареты взять с собой? Я некурящий.
— Не нужны ему сигареты. Завязки на папке затяни узлом потуже, чтобы нельзя было сразу достать рисунок. Как возьмёшь деньги, быстро уходи.
— Всё понял. Буду как штык.
— При чём тут штык?
— Ну, значит, обязательно буду на месте. Выражение такое.
Витя положил трубку и подумал, что этак он провалится, чего доброго, если не освоит местные выражения. Быстро разоблачат: «А, он плохо знает русский язык? Ясно — иностранец». Русский человек как выразится, так сразу видно, что русский.
Вообще надо приналечь на грамотность. Ведь что отличает чужака? Он говорит медленно, со всякими «ну», «это», «вот», «значит», — не сразу вспоминает нужные слова. А кто пишет с ошибками, те все шпионы.
Би-би!
Витя поспешил к столбу с часами. Бизнесмена вместо себя он послал ещё и для того, чтобы самому спрятаться поблизости и увидеть врага, потом незаметно последовать за ним и разведать его логово.
Правда, враг может оглянуться и узнать Витю… Эх, надо было кого-нибудь взять с собой! Пусть бы за врагом шёл кто-то другой, а уж за ним Витя. Например, сгодился бы сосед. Он ведь тоже не прочь изловить тех, кто лазит по чужим квартирам.
Да и вооружиться бы не мешало. Игрушечный пистолет не так уж грозен, но если пробку воткнуть потуже, то выстрел получится оглушительный и напугает врага.
Приближаясь к назначенному месту, шпион увидел скачущего наперерез таксиста на палочке. Тот бежал, далеко выбрасывая вперёд длинные ноги. За спиной у него торопливо и высоко прыгал бизнесмен. Ещё выше подлетала тюбетейка на голове.
— Эй, эй! — закричал Витя.
Они не услышали, как и в прошлый раз.
— Такси! — догадался завопить он.
Водитель затормозил. Его подковки проехались по мостовой, высекая синие искры. Бизнесмен напрыгнул на него, таксист согнулся. Бизнесмен перескочил через него и галопом ускакал один. Палочка осталась торчать задним концом вверх.
Таксист ещё выпрямиться не успел, как Витя пристроился позади него и распорядился:
— Ко мне домой!
— Погоди, — растерялся водитель. — Пассажира догоним, он не заплатил за проезд.
— Он ко мне спешил, — соврал шпион, чтобы не терять времени на подробности. — Будет ждать вон там.
Поняв, что у Вити дело не терпит отлагательства, таксист стал давать задний ход. Вдвоём не сразу удалось развернуться. Но потом быстро набрали скорость.
До дома было рукой подать, долетели вмиг. Водитель даже не остановился у подъезда, а повёз Витю вверх по лестнице.
— На палочке быстрее, — бросил он через плечо, грохоча подковами по бетонным ступеням.
Промелькнули мимо почтовые ящики. В своём Витя заметил какой-то пакет. Только-только он успел задуматься, что бы это могло быть, как уже спохватился: он проскочил свой этаж! На палочке действительно оказалось быстрее.
— Стой! — сказал он.
С разбегу водитель ткнулся концом палочки в чужую дверь. Стали разворачиваться, но на лестничной площадке не получалось: то один конец цеплялся за перила, то другой застревал в углу. Шпион хотел слезть с палочки, но водитель дергал её туда-сюда, она путалась в ногах и в плаще.
Пока возились, отворилась дверь, на пороге встал сосед-великан. Он с недоумением поглядел, как двое мужчин пыхтят и никак не разберутся, и спросил:
— Чего в дверь колотите?
— Поехали со мной, — ответил Витя, наконец освободился от палочки и велел водителю: — А ты давай на улицу.
Тот без слов загремел вниз по лестнице. Сосед, тоже ни слова не говоря, скрылся за дверью и через секунду вновь появился, надевая пальто. А шпион мигом съехал по перилам до своей квартиры. Там он в два прыжка преодолел коридор и кухню, выхватил из морозилки пистолет и так быстро выскочил обратно, что дверь квартиры захлопнулась раньше, чем дверца холодильника.
По пути вниз Витя ещё и забрал из почтового ящика пакет и сунул в карман.
У подъезда все трое взгромоздились на палочку и поскакали: впереди таксист в куртке, за ним шпион в плаще и шляпе, позади великан в пальто и резиновых сапогах. «Би-би!» — кричал таксист.
Кто-то в шлеме…
Бизнесмен с красной папкой стоял под часами.
Шпион с двумя помощниками спрятался поодаль за стеклянным киоском, сквозь который удобно было наблюдать. Правда, внутри мельтешила киоскёрша, подававшая покупателям то газету, то серёжки или значок, то коробку с прозрачной крышкой, под которой куски пластилина давно искривились от солнца. Чего только не продают в газетных киосках! Можно подумать, перед чтением газет надо обязательно нацепить на себя значок и серёжки. А зачем нормальному человеку пластилин? Чуть полепишь, и уже хлопот не оберёшься: от стола не отодрать, по полу размазалось, кусок неизвестно как попал на стул и кто-то ходит с лепёшкой назади.
По дороге Витя не успел перемолвиться с соседом. Тот лишь спросил, не надумал ли Витя перейти на стройку. Теперь шпион принялся втолковывать ему:
— Следи за папкой. Кому её отдадут, тот знаком с медсестрой. Возможно, за папкой придёт сама медсестра.
— Ага! — понял силач и начал грозно засучивать рукава пальто.
— Погоди, — успокоил Витя. — Никого хватать пока не надо. Пойдёшь за тем, кто возьмёт папку. Она яркая, это нарочно, чтобы легко было следить. Мы пойдём за тобой. В случае чего быстро догоним на палочке.
Киоскёрша — бабулька в сером халате — заметила, что трое мужчин внимательно на что-то смотрят. Она решила, будто их интересуют привешенные к стеклу раскраски. Поискав, что ещё у неё есть для детей, она стала показывать жевательную резинку. Видимо, этот товар никто не покупал. Народ не обманешь, он давно разобрался: жвачка в конце концов становится безвкусной — так зачем было жевать, мучиться? Проще сразу взять карандашную резинку. Истинные же ценители предпочитают подмётку: её надолго хватает. Она станет ещё приятнее, если её прокипятить в компоте (сунуть в кастрюлю, когда мама отвернётся).
Пища и обувь вообще тесно связаны. Иногда говорят, например: «Сапоги всмятку». Это значит — бессмыслица, вздор. Но зачем кто-то стал бы выдумывать вздор? Естественнее предположить, что существовало такое старинное кушанье. Его название стало казаться бессмысленным, когда был утрачен секрет приготовления обуви всмятку.