Ветры Катраза, стр. 24

— Я покупаю товар, а не его упаковку, — пробормотал Салкас. — Прошлые заботы о нем меня не касаются.

— По эти заботы тоже стоят денег, уважаемый! Больших денег!

Казалось, архонт колеблется; потом он сердито мотнул головой и развел руками, словно признавая свою ошибку. Купец не должен восхищаться товаром, пока не оплатил его.

— Хорошо, — буркнул он. — Сколько вы хотите?

— Двести!

— Двести! Двойную цену! — старик раздраженно потеребил цепь на груди — Вы полагаете, казна Териута бездонна? За двести золотых можно купить всю вашу лоханку!

— Преувеличиваешь, достопочтенный. Совсем новый корабль… Грот-мачта была сломана, да пара пробоин в корме… ну, как-то раз случился пожар на камбузе а так судно — словно вчера с верфи. Но мы продаем не корабль, а Носа… то есть, этого сахралта! — внезапно опомнился Трехпалый и ткнул пальцем в обнаженную грудь Блейда.

— Он не сахралт, — уверенно заявил старик, — и только поэтому я готов дать вам сто тридцать пакт и право беспошлинной торговли в этот раз.

— Такой превосходный двурукий, — продолжал нахваливать свой товар старшина марсовых. — Сильный, крепкий, умный… О, очень, очень умный! И смирный!

Салкас вдруг резко развернулся на каблуках и уставился на Трехпалого с самым свирепым видом.

— Сми-и-рный! — зловеще протянул он. — Как — смирный? Смирного мне не надо!

Помощник Рыжего в растерянности отступил назад, сообразив, что сболтнул лишнее. Архонт, внезапно разъярившись, наступал на него, вцепившись обеими руками в бороду.

— Смирный, вы только подумайте, смирный! — Повторял он. — Смирные стоят пять монет, а я-то чуть не выложил больше сотни! Старый дурак! Воистину, поверь хадру, и он обманет тебя! Нет, не выйдет! Даром не возьму!

Блейд не понимал причину его неожиданного гнева, но чувствовал, что сделка висит на волоске Не долго думая, он сгреб старца за грудки и приподнял в воздух, так что тощие ноги Салкаса в бархатных туфлях на целый фут оторвались от пола.

— Я совсем не такой смирный! — рявкнул разведчик, с силой толкнув архонта в глубокое кресло в углу комнаты. — Смотри!

Он подпрыгнул, извернулся в воздухе и обрушил страшный удар ногой на мраморного дельфина С жалобным треском каменное туловище раздалось напополам, закачалось и рухнуло на пол, постамент не шелохнулся.

— Кажется, с тобой прибыло несколько солдат? — спросил Блейд, довольно потирая руки. — Хочешь, я выйду потолковать с ними?

— Н-не надо… — на лице архонта застыло восторженно-изумленное выражение. — Даю сто пятьдесят.

— И право беспошлинной торговли на три раза, — добавил Трехпалый.

— С-согласен…

Сделка состоялась

Покачиваясь на мягком сиденье, Блейд следовал в роскошной повозке с шелковым тентом в свою новую резиденцию. На нем был голубой хитон тонкого полотна, расшитый золотой нитью, на груди — тяжелая цепь, на голове — серебряный обруч, на палец шире, чем у Салкаса. Вся эта роскошь была извлечена из объемистой сумки смуглого секретаря и предоставлена в его распоряжение, как только архонт отсчитал хадрам сто пятьдесят квадратных полновесных золотых. Сам Салкас сидел рядом и молчал.

— Должен ли я немедленно приступить к делам правления, достопочтенный? — наконец деликатно поинтересовался Блейд, любуясь на мраморное великолепие Териута.

— Они не достойны твоего высокого внимания, достопочтенный, — с той же церемонной вежливостью ответствовал Салкас. — Вообще-то делами правления занимаюсь я сам, — сообщил он, немного подумав.

— Мудрое решение, — кивнул Блейд. — Может быть, надо реорганизовать и укрепить армию острова Тери? У меня немалый опыт в таких делах.

— Армия! Пфа! — старик махнул рукой, пренебрежительно взглянув на маршировавших перед повозкой стрелков. — Это дело пятого архонта.

— А флот?

— Им занимается четвертый. Третий же ведает торговлей и казной.

Минут пять Блейд размышлял. Итак, высшие вакансии в армии и флоте заняты. Такие же сферы деятельности, как сельское хозяйство или гражданское строительство, его совсем не прельщали; к тому же, потеряв знания, накачанные в него компьютером, он не слишком много смыслил в этих вопросах.

— Могу ли я предположить, что первый архонт занимается делами особой важности? — спросил он. Повозка плавно катилась по площадям Териута на восток и возница — один из стрелков — явно не собирался останавливаться.

— Ты догадлив, достопочтенный, — Салкас приподнял седые брови. — Именно так — делами особой важности.

— Не флот, не армия, не торговля и не заботы правления… — задумчиво произнес Блейд, наблюдая за проплывающим мимо беломраморным зданием ратуши. — Тогда — международные дела, я полагаю?

— О! — старый архонт был непритворно удивлен. — У тебя быстрый разум, мой господин! Или ты что-то слышал от хадров?

— Хадров не волнуют проблемы двуруких… — недовольно пробормотал разведчик. — У меня своя голова на плечах.

Он погрузился в молчание, сообразив, что Салкас не хочет давать информацию; возможно, старик считал это преждевременным или ненужным. Тем не менее, один вопрос продолжал мучить Блейда, и он многое дал бы, чтобы получить правдивый ответ. Когда повозка пересекла городскую черту и покатила к холмам по прекрасной дороге, мощеной гранитными плитами, он решился и с нарочитой небрежностью произнес:

— Скажи мне, достопочтенный, что случилось с предыдущим первым архонтом?

— Видишь ли, мой господин, — Салкас важно погладил седую бороду, — по нашим обычаям эту должность может замещать только физически совершенный и крепкий человек без всяких телесных изъянов. Наличие таковых производит неблагоприятное впечатление на некоторых послов иных держав… — Он помолчал и со вздохом добавил; — К сожалению, твой предшественник три года назад потерял глаз…

— Неужели? Какое несчастье! — Блейд сочувственно покачал головой.

— И не только глаз. Кисть левой руки, ногу — до колена… ухо… я хотел сказать — оба уха…

— Вот это да! Он что — устраивал дипломатический прием в бассейне с акулами?

— Только с одной, мой господин, только с одной, — Салкас печально поджал губы. — Но она оказалась слишком крупной…

Внезапно он встрепенулся и, привстав с сиденья, вытянул вперед сухую смуглую руку.

— Смотри! Мы подъезжаем! Эта вилла на склоне холма — твоя загородная резиденция.

Блейд поднял голову. Изящно изогнутым серпантином дорога шла вверх, к двухэтажному вытянутому белому зданию со стрельчатыми окнами, башенками, колоннами и лоджиями, утопавшему в зелени цветущих деревьев. Перед ним простиралась площадка — мозаика из голубого, фиолетового и прозрачно-зеленоватого мрамора, изображавшая волны прибоя, которые словно накатывались стремительным потоком на белоснежные ступени невысокого крыльца. И там, радостно размахивая руками, его поджидали три юные женщины, прекрасней которых он не встречал никогда.

ГЛАВА 7

Вскрикнув, Селла еще крепче обхватила его ногами Кожа у этой девушки была необычайно нежной, и Блейду казалось, что он тонет в мягком, пушистом и ароматном облаке. Грудью он чувствовал ее затвердевшие соски, щекой — жар ее щеки, ладонями — бархатные округлости полных бедер. Селла чуть повернула лицо, и ровные зубки куснули плечо Блейда — раз, другой… Это приятно возбуждало, хотя он не нуждался в подстегивании. Затем он ощутил, как ее губы ласково щекочут шею, ухо, подбородок. Селла не была особо разговорчивой и не отличалась быстрым умом, но в постели оказалась бесподобной. Впрочем, остальные ей не уступали; каждая была хороша в своем роде.

Разыгравшись, Блейд перевернулся на спину, и теперь Седла, томно вздыхая, лежала на нем, широко раздвинув колени. Упираясь ими в постель, она продолжала мерно приподниматься и опускаться — словно всадник, которому сама плавная скачка по цветущим лугам и долинам приносит не меньшее наслаждение, чем желанная цель в конце пути. Будучи девицей здравомыслящей, Селла твердо знала, что цель эта, как и могучий жеребец, уносивший ее в райский сад заключительного блаженства, никуда не денутся от нее, и старалась растянуть удовольствие. Блейд ничего не имел против.