Наследники испанского пирата, стр. 48

Ксавье тоже сразу же понял, что попал на пиратское судно. Он догадывался, что каботажные перевозки были лишь прикрытием для темных делишек команды «Одиссея». На самом деле судно поставляло живой товар из Африки в Бразилию. Работорговля официально была запрещена, но соблазн заработать хорошие деньги на темнокожих рабах, толкала многих на это грязное преступление.

Самому Курвелю приходилось не раз отлавливать африканцев и продавать их в рабство. Это дело, хотя и приносило немалый доход, казалось Ксавье слишком рискованным и хлопотным, тем более, что большинство пленников по дороге мерли, как мухи, не вынеся голода, жажды и душного трюма.

«Одиссей» шел по Атлантике, держа курс на Южную Африку. Капитан Полиперхон, а на английский манер просто Пол, вскоре убедившись в неоценимых качествах Курвеля, коротко с ним сошелся и даже начал делиться с ним своими планами на будущее.

Он выспрашивал многоопытного Ксавье, где по его мнению, в каких частях Африканского континента легче и безопаснее захватывать негров, чтобы не привлечь ненужного внимания. Курвель давал капитану дельные советы, стараясь еще больше расположить его к себе. Но, на самом деле, Ксавье не собирался принимать участия в делах пиратов. При первой же возможности он надеялся сбежать на берег, чтобы на попутном судне добраться домой, в Англию.

Команда предвкушала повеселиться в ближайшем порту, но капитан объявил, что он не намерен делать остановку.

— На судне есть все необходимое — запасы продуктов и пресной воды, — объявил он раскатистым басом. — В порт мы войдем только в случае крайней необходимости, если судну потребуется ремонт.

— Нам бы погулять, ноги размять на суше! С веселыми бабенками пообщаться! Мы не рабы на галерах, Полиперхон! — матросы кричали, выражая недовольство таким решением.

— Заткнитесь, бездельники! Еще успеете нажраться вина и потешиться со шлюхами! Вот набьем трюм «черным деревом», сбудем его по сходной цене, каждый получит свой куш. Вот тогда и погуляем вволю, — строго прикрикнул Леонидас. — А теперь за работу, остолопы!

Матросы еще немного поворчали и занялись повседневными делами. Это заявление капитана очень расстроило Курвеля, он уже представлял, как наймется на судно, следующее в Лондон. Он очень беспокоился за матушку, в последнее время старушка часто являлась ему во сне. В черством сердце пирата жило одно светлое чувтсво — любовь к матери. Мысли о ее судьбе не давали Ксавье покоя.

— Бедная Сара! Жива ли ты? Свидимся ли мы на этом свете? Я был плохим сыном тебе, матушка. Клянусь тебе, Сара, если удастся добраться живым до дому, я больше никогда тебя не оставлю. Будем доживать век вместе, запасов золота, припрятанных в твоем доме, хватит нам до конца жизни, — шептал Курвель, оставаясь в одиночестве.

Долгое плавание не входило в планы француза. Ему нужно было домой.

С момента побега взгляды Ксавье на жизнь начали меняться. Закоренелый преступник и злодей вдруг почувствовал усталость и апатию, отвращение к своей прежней жизни. Его больше не увлекали кровавые приключения, куда-то исчезла алчность. Даже потеря сокровищ, припрятанных в Барселоне, ему больше не казалась трагедией. Курвелю теперь хотелось тишины и покоя, простой и размеренной жизни.

«Как видно, приближается старость, — думал пират, — нужно менять жизнь, если впереди у меня еще что-то осталось».

Еще в юности, пройдя через нищету, несправедливость и жестокие унижения, Ксавье сделал для себя вывод, что все люди делятся на жертв и хищников. Себя и свою матушку, бедную, замученную непосильным трудом, прачку, он причислял к жертвам. Всеми силами Курвель стремился вырваться из этого положения. Став на путь преступлений, юноша почувствовал себя настоящим хищникам, и такая жизнь пришлась ему по вкусу. Было приятно чувствовать свою власть над людьми и совершать самые дерзкие преступления — убийства и грабежи на море и на суше. Ничто не могло поколебать тогда его уверенности в своей правоте.

Но теперь, встречи с несколькими людьми на пути из Сарагосы до Барселоны, во многом изменили представления пирата о человеческих отношениях.

«Так, значит, не все люди делятся на жертв и хищников? — с удивлением думал он. — Встречаются другие, не похожие не на тех, ни на других? Эти люди заняты самыми обычными делами, они не стремятся ни к власти, ни к наживе. Вот, например, бескорыстный добродушный лесник, приютивший нас с Хэтчем в своей избушке. Или простой крестьянин щедро заплативший мне за пустяковую помощь. А старый цыган, принявший и обогревший бедного странника. Он дал мне новую одежду и заговоренный амулет. Чего ждали эти люди от меня? Да ничего! Они ничего не требовали взамен, помогли из простого человеческого сочувствия. Раньше я не замечал таких людей и не понимал их. Поэтому, столкнувшись с благородным доктором Шелтоном, я люто возненавидел его, не понимая, что движет этим человеком? Что заставляет его помогать людям? Лечить их, спасать рискую своей жизнью при извержении вулкана. Только теперь мне все стало ясно, что на свете есть просто хорошие люди», — так размышлял Курвель, занимаясь обычными делами: драя палубу, поправляя паруса.

Глава 52. Джон и Луиза

Корабли продолжили путь. Впереди шла «Британия», за ней — «Квин Элизабет». Дети не вернулись в свои каюты, они предпочли остаться с вновь обретенными родителями.

Доктору стало грустно, ему очень захотелось увидеть дочь, малютку Изабеллу. Она встретила отца радостными криками.

«Какое счастье, что ты у меня есть!» — думал Ник, лаская ребенка.

После кормления девочка заснула. Шелтон осторожно уложил ее в кроватку и вышел на палубу.

Капитан Мелвилл уже ждал его. Доктор изложил другу свою гипотезу о том, где пропадала все эти годы «Квин Элизабет» вместе с экипажем и пассажирами.

Мелвилл внимательно выслушал его и признался, что все равно ничего не понял.

На палубу вышла Луиза. Она вся дрожала и куталась в теплую шаль. — Что с вами, мисс Томпсон, на вас лица нет? — удивился Шелтон.

— Ах, доктор, что-то я неважно себя чувствую, — ответила сестра милосердия.

— Спускайтесь немедленно в каюту, я должен вас осмотреть, — приказал Ник.

— Оказалось, что у Луизы сильная простуда. Шелтон дал ей микстуру и уложил в постель.

Капитан Мелвилл очень встревожился.

— Что с мисс Томпсон? — спросил он Шелтона, как только тот вернулся на палубу.

— Сдается мне, приятель, что ты неравнодушен к нашей Луизе, — добродушно рассмеялся доктор. — У нее обычная простуда. Можешь не волноваться, она скоро поправится.

— Я давно присматриваюсь к этой славной девушке, — густо покраснев, ответил капитан. — Она такая заботливая и ласковая. Вот бы мне такую жену!

— Не узнаю тебя, Джон, ты же закоренелый холостяк! С каких пор ты переменил свои взгляды? — спросил Шелтон.

— А вот с тех самых пор, как встретил мисс Томпсон, еще на Большом острове, — смущенно ответил Мелвилл. — Я давно хотел рассказать ей о своих чувствах, но никак не осмеливался. Как ты думаешь, она не откажет, если я предложу ей руку и сердце?

— Ты серьезно? — удивился Ник. — Тогда иди прямо сейчас и попытай счастья! Ей так нужна забота и внимание!

Мелвилл радостно помчался в каюту мисс Томпсон.

Луиза лежала в постели, накрытая тремя одеялами, с мокрым полотенцем на лбу. Ее прекрасные золотистые локоны, обычно уложенные в строгую прическу, теперь свободно разметались по подушке. Большие серые глаза горели лихорадочным блеском.

Сейчас эта незаметная женщина, серая мышка, показалась Мелвиллу настоящей красавицей.

— Мисс Луиза, как вы себя чувствуете? Могу я чем-нибудь помочь? — деликатно присаживаясь на краешек табурета, спросил капитан.

— Ах, это вы, Джон? Рада вас видеть. Спасибо, мне уже лучше, — слабым голосом ответила Луиза и ласково улыбнулась мужчине.

Ободренный приветливостью девушки, Мелвилл схватил ее горячую руку и принялся покрывать поцелуями. Мисс Томпсон смутилась, но руки не отняла.