Погибший Мир, стр. 18

— Хорошо есть, — сказал он. — Сенары всегда искать их в лесу.

Кивнув, Блейд сунул клубни в мешок, и путники двинулись дальше.

Послеполуденный марш привел их в холмистую местность, незнакомую Вайале. Она была слишком молода; еще ни разу на ее памяти крупные охотничьи экспедиции бреггани не пересекали Хасрат и не углублялись в Лес Сенаров. Идти стало тяжелее. Здесь, среди обычных деревьев, росли густые кусты и подлесок, ограничивая видимость двумя-тремя десятками ярдов. Это начало тревожить Блейда. Идеальные места для засады! Ему не хотелось бы внезапно наткнуться на дюжину вооруженных дикарей.

Он постарался объяснить это Нуг-Уну. В ответ сенар согласно кивнул.

— Да, плохое место. Сенары ходить тут, охотиться. Голокожие с гор тоже ходить, смотреть дорогу в степь. Но Нуг-Ун знать лес хорошо. Другие сенары нас не найти, не получить женщину Блейда.

— Надеюсь, что так, — заметил странник, Вайала же лишь вздохнула. Блейд видел, что девушка не снимает ладони с рукоятки кинжала.

Он уже принял решение. Он поведет свой маленький отряд за Бурую реку, к соленой воде, где живут бленарыпа. Похоже, их племя еще не обзавелось «большим вождем», жаждавшим завоевать чужие земли, заплатив за победу чужой кровью. Это обстоятельство внушало Блейду определенные надежды. Он вспомнил слова Нуг-Уна о том, что бленары-па не любили войн, и усмехнулся. Любопытно взглянуть на этих местных гуманистов! И, конечно, выяснить кое-какие вопросы… Например, как им удалось спастись в эпоху Разрушения… или откуда взялись племена волосатых… Должны же бленары помнить хоть что-нибудь!

Нуг-Ун неутомимо вел их вперед; он и в самом деле отлично ориентировался в лесной чаще и выполнял свое обещание лучше, чем Блейд мог ожидать. С врожденным инстинктом охотника сенар выбирал участки твердой почвы, на которой не оставалось следов, а к вечеру нашел укромное место для ночлега недалеко от поляны, где росли желтоватые клубни Он накопал целую кучу земляных плодов, и путники запекли их в углях. Клубни были пресноватыми на вкус, но очень сытными.

Когда все трое досыта наелись, Нуг повел огромной ладонью над травой.

— Блейд и самка спать. Нуг-Ун сторожить.

После бессонной ночи и утомительных дневных странствий Блейд испытывал лишь одно желание: рухнуть на землю и закрыть глаза. Но Вайала, побледнев, прижалась к нему и зашептала на ухо:

— Можем ли мы довериться волосатому? Мы уснем, а он выдаст нас другим сенарам… Они убьют тебя и…

Блейд, устало вздохнув, покачал головой.

— Не думаю, малышка. Парень получил хорошую взбучку и поклялся мне в верности.

— Но ведь он — дикарь, Блейд! Грязный волосатый самец!

Щека странника раздраженно дернулась. Нервное напряжение, не покидавшее Вайалу весь этот долгий день, утомляло его больше, чем физическая нагрузка.

— Дикарь может держать слово не хуже цивилизованного человека. Даже лучше! И если Нуг не заслуживает доверия, нам стоит выяснить это сейчас, а не тогда, когда мы заберемся в самые дебри Сенар Хасра.

Девушку, однако, не оставляли сомнения. Блейд подозревал, что этой ночью сон ее будет тревожным, но сам беспокоиться не собирался. Если Нуг склонится к предательству, он его прикончит, вот и все. Но следить за ним каждую секунду нельзя — как и нервничать из-за фантазий Вайалы. Он решил, что будет доверять сенару до тех пор, пока тот оправдывает доверие.

Волосатый проводник его не выдал — и в эту ночь, и в последующие ночи и дни путешествия. Он уверенно вел маленький отряд на юг по лесным дебрям, среди лощин и холмов, которые становились все выше и круче. По расчетам Блейда, они удалились уже миль на пятьдесят от границ Хасрата. Лес вокруг превратился в дремучую чашу, ягоды и плоды, а также кустарник, под которыми росли желтые клубни, попадались все реже. Но в Сенар Хасре обнаружилось такое изобилие дичи, что голод путникам не грозил. Блейд не раз пускал в ход свой лук, и вполне успешно, он бил птиц с сизым оперением, напоминавших куропаток, короткоухих местных зайцев и небольших кабанчиков с жесткой щетиной и двухдюймовыми клыками. Правда, мясо приходилось есть чуть пропеченным: Нуг предупредил, что в этой местности нельзя разжигать большой огонь, если они хотят остаться незамеченными.

Он был прав. Трижды путникам приходилось прятаться в густом подлеске, чтобы избежать встреч с группами дикарей, скользивших по лесу словно тени. Вероятно, они охотились; прикидывая силы противников, Блейд следил за их осторожными движениями, за неуклюжими коренастыми фигурами, возникавшими в лесном сумраке. В каждом отряде было от пяти до десяти мохнатых самцов, вооруженных палицами и примитивными копьями, у которых не было даже каменных наконечников. Пожалуй, решил странник, втроем они сумели бы совладать с любой из этих охотничьих партий. Он не видел среди волосатых ни богатырей, подобных Нуг-Уну, ни горцев с металлическим оружием.

Однажды ночью, когда Блейд с Вайалой спали, а Нуг находился в дозоре, их лагерь едва не обнаружила группа дикарей, на сей раз довольно многочисленная. Нуг-Ун быстро разбудил спутников, тут же нырнувших в кусты; через пару минут сенар присоединился к ним, уничтожив все следы стоянки. После этого происшествия у Блейда уже не оставалось сомнений в верности мохнатого проводника, и даже Вайала теперь не хваталась то и дело за нож.

К середине следующего дня лес начал заметно редеть, холмы стали более пологими, на их южных склонах дубы и буки уступили место зарослям невысокого кустарника и растениям с узловатыми деревянистыми стеблями, похожим на виноградные лозы; они были усыпаны гроздьями крупных сладких ягод с черными косточками. Вечером, когда путники устроились на ночлег. Блейд долго всматривался с вершины холма в сторону заката и нюхал воздух; ему казалось, что оттуда тянет свежим ветерком, затянувшим лощины туманной дымкой. Он окликнул Нуг-Уна, и показав рукой на белесую мглу, спросил:

— Вода?

Сенар утвердительно кивнул.

— Вода. Большая вода, быстрая! И вокруг — много сенаров!

Они достигли берегов полноводного Дая, первого из великих потоков Триречья.

ГЛАВА 5

Путники шли вдоль речного берега три дня. Нуг-Ун вывел их к излучине Дая, где могучая река, стремившаяся к восточному океану, круто поворачивала на юг, чтобы через пятьдесят миль слить свои воды с нижним течением Орилы. Дай был широк — не меньше четырехсот ярдов по оценке Блейда — и очень быстр. Странник подумывал о том, чтобы построить плот и продолжить путешествие по воде, но вскоре отказался от этой идеи. У него не было топора, а повалить мечом достаточно крупные деревья казалось непростой задачей; кроме того, по берегам реки ютилось множество племен и кланов волосатых, промышлявших рыболовством. На плоту посреди течения путники были бы как на ладони.

Они не рисковали приближаться к реке. Группы сенаров попадались все чаще, раза два им пришлось обходить стойбища дикарей, которые, по словам Нуг-Уна, «слушали большого вождя голокожих». Блейд предчувствовал, что дорога займет больше времени, чем ему казалось раньше; иногда путники по часу высиживали в кустах, чтобы избежать нежелательных встреч. Его начинали мучить сомнения. Могло случиться так, что он не доберется до Бурой реки -будет убит либо попадет в плен сенарам; в этом случае судьба Вайалы представлялась трагической. Даже если бы девушке удалось сбежать, в Сенар Хасре ее ждали либо плен, либо смерть, и она явно предпочитала рабству второй исход.

Вечером третьего дня, после ужина, состоявшего из полусырого мяса и родниковой воды, Блейд решил обсудить эту проблему с Нугом.

— Ты думать правильно, — кивнул его волосатый проводник. — Если сенары найти нас, быть плохо. Убить тебя, убить меня, забрать твоя самка. Отдать ее голокожим за кувшины с ча.

Так назывался пьянящий напиток, до которого волосатые были большими охотниками.

— Нуг-Ун будет сражаться вместе со мной? — спросил Блейд.