В жерле вулкана, стр. 8
Он прекрасно помнил, как это происходило. И в то же время знал, что Спенсер – единственный человек на свете, к которому следует обратиться, если он хочет найти Пенелопу.
Из листвы высунулась рука.
– Сколько времени… – с волнением прошептал Нестор.
Затем осторожно, не торопясь, из кустов вышел человек.
Всего шагах в десяти от садовника.
У Нестора от удивления округлились глаза.
– А ты… кто ты такой? – растерянно проговорил садовник.
– Я? – переспросил щуплый мальчишка, оказавшийся перед ним. – Я… Меня зовут Флинт. И поверьте, я понятия не имею, что делаю тут.
Глава 8. Нельзя читать чужие письма…
Бардачок огромного автомобиля с затемнёнными стёклами, как у гангстеров, легко открылся. Там лежали какие-то бумаги.
Сидя в тёмном гараже на пассажирском месте лимузина, Анита переложила их себе на колени и принялась рассматривать.
Почти сразу же нашла техпаспорт и страховку и вернула их обратно в бардачок.
«Отлично! – решила девочка. – С этим, похоже, всё в порядке».
Конечно, машина оказалась слишком большой по её меркам. Большой и вульгарной, с кожаными сиденьями, отделкой из ценной древесины и целой кучей кнопок и кнопочек для регулировки всего, что только можно: высоты спинки, сидений, подголовников.
Черноволосая девочка быстро просмотрела остальное содержимое бардачка: открытки с приветами, пара визиток, ресторанные рекламки, приглашение на какой-то вечер, журнал фитнес-клуба, кредитная карта для оплаты бензина и реклама спортзала для вип-персон.
Анита видела Обливию Ньютон на огромных фотографиях, висящих в гостиной, и без труда поняла, что все вещи, вынутые из бардачка, принадлежат ей.
Видела и её одежду в шкафу, и тренажёры в спортзале на первом этаже, и огромное джакузи. Всё в доме выглядело так, словно хозяйка должна вернуться с минуты на минуту.
Ни Анита, ни её отец ничего не тронули. Они только переночевали в спальне и воспользовались ванной и туалетом.
Это Блэк посоветовал им взять огромную чёрную машину на пару дней.
Ровно столько нужно, чтобы съездить в Лондон за госпожой Блум и привезти её в Килморскую бухту.
«Очень хочу посмотреть, какое у неё будет лицо, когда она приедет сюда…» – улыбнулась Анита и принялась укладывать бумаги на место. При этом из журнала фитнес-клуба выпал белый конверт. Он был адресован Обливии Ньютон фирмой, которая занимается перевозками.
Анита заметила, что конверт не запечатан и заглянула в него. В нём лежали два листа бумаги. Один узкий и длинный, другой сложен вчетверо.
«Нельзя читать чужие письма…»
Девочка повертела конверт, не решаясь достать бумаги и соображая, где слышала это название «Гомер & Гомер». Потом решила: раз письмо адресовано Обливии, значит, правильнее всего – передать его Блэку Вулкану.
Конечно, бывший железнодорожник непременно подумает, что она прочитала письмо, поскольку конверт не запечатан. Так что всё равно есть смысл…
«Это совсем в духе Джейсона…» – с неудовольствием подумала Анита.
Осмотрелась. В гараже темно и тихо. Отец ещё где-то в доме.
– Как же мне быть! Надо бы только взглянуть, что это за бумаги!
Дрожащей рукой она достала из конверта узкий длинный листок и обнаружила, открыв от изумления рот, что это банковский чек на полмиллиона фунтов стерлингов, подписанный Обливией Ньютон.
Придя в себя, девочка достала другой лист и прочитала:
Уважаемая госпожа Ньютон, с большим огорчением возвращаю Вам чек, который Вы заранее великодушно прислали мне для продолжения переговоров о Ф. Л. Как уже имел возможность сообщить Вам, я действительно не намерен продолжать их.
Если всё же передумаю, то обещаю, что Ваше имя окажется первым в списке потенциальных покупателей.
Тем временем примите мой самый сердечный привет.
Анита ещё раз быстро перечитала это короткое послание и положила обе бумаги в конверт, задумавшись, о каких таких переговорах шла речь?
«Эф-Эль»… – мысленно произнесла она. – Переговоры об Эф-Эль».
И тут услышала голоса снаружи. Она быстро закрыла бардачок, и, выбравшись из машины, вышла во двор.
Яркое солнце заставило её зажмуриться, и несколько мгновений девочка ничего не видела.
– Анита?
На дороге по ту сторону ограды дома Обливии Ньютон стояли братья Ножницы.
– Как ты?
– С тобой всё в порядке?
Анита провела рукой по волосам и заложила их за уши. Поискала в зарослях бугенвиллеи выключатель, потом, вспомнив, что нет электричества и автоматика не работает, открыла ворота вручную.
– Что вы тут делаете? – спросила она поджигателей.
Братья Ножницы, казалось, растерялись.
– Мы слышали, что… вы уезжаете.
– Короче… возвращаетесь в Лондон.
Анита нахмурилась. Откуда они узнали? Она говорила об этом только с Риком, который мог сказать об этом Томмазо. Или, может быть, Блэку, а Блэк…
– Всё верно, – сказала она, решив, что нет смысла создавать новые проблемы. – Мы уезжаем.
– Так это замечательно! – воскликнул белокурый.
– Просто фантастика! – добавил кудрявый.
Внимательно посмотрев на них, девочка поинтересовалась:
– Вы одни пришли?
– Ты хочешь спросить – а где же Войнич? – смущённо проговорил белокурый. И прибавил: – Так вот, шеф остался в городе. А мы… мы просто немного прошлись.
– Чтобы успокоиться, – заметил кудрявый.
На самом деле братья Ножницы выглядели такими изнурёнными, будто долго блуждали по полям. Одежда на них истрепалась, ботинки вконец стоптаны.
– Мы проходили тут мимо и подумали, что… Короче, может, подвезёте нас?
– Нам так нужно вернуться в Лондон. Мы оставили машину на парковке в аэропорту… И боимся, что если вовремя не заберём её, то заплатим за неё как за новую.
– И потом нам хотелось бы вернуться в наш офис.
– Посмотреть, всё ли там в порядке.
– И заняться делами.
Анита с трудом сдержала улыбку.
– А ваш шеф что говорит? – спросила она самым строгим тоном, на какой только была способна.
– Ну, он… не думаю, что он поедет туда, – ответил белокурый.
– Более того, похоже, барон Войнич вообще больше не хочет быть нашим шефом, – добавил кудрявый. – Ему здесь нравится. Он говорит, что решил остаться тут и писать.
– Странно, правда? – продолжал белокурый. – После того как всю жизнь только и делал, что уничтожал чужие книги, он теперь мечтает о том, как бы усесться с пером и бумагой за столик в кафе на берегу моря.
– А вам, готова поспорить, не хватает городского воздуха… – засмеялась Анита.
– Знаешь, что говорят по этому поводу? – спросил кудрявый. – Воздух в деревне чистый, потому что крестьяне спят с закрытыми окнами. А в городе…
– Минутку, – прервал его белокурый. – Это сказал Эзра Паунд! Американский поэт, один из основоположников англоязычной модернистской литературы, издатель и редактор.
– Эжен Ионеску! – с торжеством поправил его кудрявый. – Румынско-французский драматург.
– Так или иначе, Анита, ты права, – признал белокурый. – Нам недостаёт воздуха города. С его стиральными машинами, газетами, пачкающими руки свинцовой типографской краской, столпотворением в метро, грохочущим транспортом на улицах…
– Не хватает и нашего прокуренного Клуба на Фрогнал-лайн! – добавил кудрявый.
– Фрогнал-лайн… – тихо повторила Анита, внезапно о чём-то догадавшись. – Ну да, конечно! Вот что означают эти слова – «переговоры об Эф-Эль»!
Поджигатели растерянно переглянулись.
– Обливия Ньютон вела переговоры о приобретении старинного дома семейства Мур в Лондоне! – продолжала девочка. – А зачем, как вы думаете?