Пятый квадрат, стр. 31
Васнецов всё сделал, как ему велели: уполз в глубину леса и, расположившись в тени какой-то коряги, принялся ждать. Бой шёл, а он словно бы и не был его участником. Все пули, все осколки от разрывающихся «ВОГов», мат, чей-то стон – всё это его словно бы и не касалось, было не его, не для него. Одна мысль, одна задача заполняла всё пространство его мозга – вражеский снайпер. То, что их два, Валентин понял уже довольно скоро, но его интересовал один, пока только один. Убить, уничтожить! То, что противник находился на высоте, к тому же, судя по всему, в хорошо оборудованных, замаскированных укрытиях, давало ему – противнику – большое преимущество. Но вражеские снайперы метили во всё, что шевелится, тем самым обнаруживая, выдавая себя, а Васнецову был нужен один, только один «чех» – вражеский снайпер. Одну из нескольких позиций своего врага Валентин уже определил и теперь только ждал. Тихая, слегка влажная погода, дистанция двести, никаких поправок. Только бы секунду времени – и мягко нажать на спусковой крючок. Мягко, любя. Валентин вздохнул, успокаивая дыхание, и как раз вовремя – на позиции противника шевельнулась ветка. В оптике наметились неясные очертания – вражеский снайпер во что-то целился или, возможно, пока ещё только выискивал жертву.
«Пора!» – И тут же раздался щелчок, мгновенно переросший, вылившийся в грохот выстрела. Ствол в этом грохоте, выплёвывающий смерть, и пуля, за четверть мгновения покрывающая разделявшее снайперов расстояние – точно в цель, в чёрный зрачок окуляра. Звона разбиваемой линзы услышать было уже некому. Ткнувшийся носом в ложе винтовки «чеховский» снайпер этого мгновения не уловил, для него наступила вечная тьма.
– Есть! – удовлетворённо выдохнул Васнецов, отполз назад, перевалился в сторону и снова пополз, только теперь вперёд, осторожно, стараясь лишний раз не колыхнуть укрывающие ветки и зыркающим взором выискивая себе новую подходящую для «охоты» позицию.
А впереди, чуть правее, длинными очередями молотил пулемёт Кудряшова. Было видно, как над его позицией то появляется, то исчезает «печенеговский» ствол, падают ветки, срубленные ответными выстрелами. Два раза в его направлении тукнула винтовка, но Кудре пока везло. А может, он просто палил куда попало, не высовываясь и не глядя в сторону предполагаемых целей? Левее изредка стучал пулемёт развернувшегося в сторону противника Костина. Чувствовалось, что тот каждый раз, прежде чем стрельнуть, менял свою позицию и тщательно (настолько, насколько это позволял противник) целился. То там, то здесь щелкали короткими очередями автоматы. Но как следует рассредоточиться и применить спецам всю мощь своего оружия засевшие выше по склону «чехи» пока не давали. И всё же это был лишь вопрос времени.
Пункт временной дислокации Н-ского отряда специального назначения
– Товарищ подполковник у …третьей группы боестолкновение, – взволнованно доложил по телефону оперативный дежурный, старший лейтенант Караваинов.
– Как я и предполагал, – буркнул себе под нос подполковник и уже в трубку спросил: – Результаты?
Комбат надеялся услышать об уничтожении боевиков, но то, что прозвучало из уст оперативного, стало для него неожиданной неприятностью.
– Командир группы ранен, радист Ухалов ранен. Других сведений нет.
– Бой ещё идёт? – Комбат начал не на шутку волноваться. Если бой ещё шёл… и если группа старшего лейтенанта действительно вышла на базу подготовки снайперов, и сам он уже выведен из строя… Продолжать размышлять на эту тему не хотелось.
– Пару минут назад бой ещё продолжался… – вытер выступивший на лбу пот Караваинов.
– Какая группа сейчас ближе всего к группе Морина? – Беспокойство в душе полковника начало стремительно разрастаться.
– Сейчас уточню. – Старший лейтенант заглянул в журнал донесений. – Тридцать минут назад ближе всего находилась группа старшего лейтенанта Свиридова и ещё четвертая.
– Тридцать минут назад… Караваинов, как только какая-либо из этих групп выйдет на связь, отправляй её к Морину! Понял?
– Так точно!
– Хорошо. Держи меня постоянно в курсе! – потребовал подполковник и, в сердцах не опустив, а бросив трубку на рычаг, обхватил голову руками.
Группа осталась без командования, и в том, что она попала в эту заварушку, виноват он, подполковник Лунёв. «Надо было хоть намекнуть Морину, что, возможно, впереди база. Намекнуть?.. Впереди база?.. Совсем зарапортовался – «намекнуть», «предупредить»… А зачем Морин шёл на боевое задание? Разве не для того, чтобы искать эту самую базу? Вот то-то и оно! Кстати, никто ещё не доказал, что это именно искомая база, а не какая-то другая. Но, – подполковника посетила новая мысль, – если это просто база, а не лагерь по подготовке снайперов, то не совершаю ли я ошибку, выдергивая группы из своих районов и посылая на выручку …третьей группе? Ханкала и без того рвёт и мечет так, что не знаешь, каким боком повернуться, а тут останутся недосмотренными два квадрата… Как бы после этого не попасть прямым ходом в стройные ряды «поднимающих народное хозяйство». Да и хрен с ней, с армией! Переживу! А надо будет – и все группы к Морину отправлю! В конце-то концов, и из конца в конец! Это его люди или как? Кто у них там сейчас командует? Кто у Морина зам? Морзобитов? Нет, а кто? Ах да, точно! И как я мог забыть? Маркитанов… Димарик… Во, блин! Справится? Он справится! – Комбат позволил себе усмешку. – А если не справится, то выкрутится! – Придя к такому выводу, Лунёв незаметно для самого себя немного повеселел. – Что ж, буду ждать очередного доклада…»
Группа специального назначения под командой старшего лейтенанта Свиридова
Ведя поиск, Олег не слишком-то и усердствовал. В первый же день уничтожив двух «чехов», старший лейтенант посчитал свою отдельно взятую задачу выполненной и в последующие дни «почивал на лаврах», не столько прочесывая квадраты, сколько посылая в эфир соответствующие радиограммы. Часами оставаясь на месте, Свиридов лишь внимательно следил, чтобы передаваемые координаты каждый раз соответствовали предполагаемой «траектории» поиска. Когда у Морина случился подрыв, Свиридов со своей группой ещё не сдвинулся с места ночной засады. В который раз подивившись собственной прозорливости, позволяющей ему обходиться без минно-взрывных ранений, Олег вытащил из «мародёрника» банку с паштетом и, пока на огне вонючей спиртовой таблетки в жестяной кружке кипятилась вода, принялся не спеша намазывать паштет на тонкие ломтики слегка зачерствевшего, но ещё вполне употребимого хлеба. Делал он это со всей тщательностью, справедливо полагая, что чем больше времени у него уходит на всякие там завтраки, обеды и ужины, тем менее томительным становится ожидание. Намазав паштет, он достал из рюкзака припасённый тюбик высококалорийного майонеза и выдавил его остатки на часть приготовленных бутербродов, после чего снял с огня кружку с закипевшей водой и высыпал туда содержимое кофейного пакетика. Умопомрачительный запах начал растекаться по окружающему лесу, заставляя унюхавших его невольно сглатывать выступающую слюну. Старший лейтенант поднёс кружку к лицу, закрыв глаза, вдохнул горячий запах, широко улыбнулся и, взяв в левую руку заготовленный бутерброд, откусил от него крохотный кусочек, после чего шумно втянул в себя каплю обжигающего напитка. Втянул, пожевал, проглотил, улыбнулся ещё шире и снова откусил, но на этот раз откушенный кусочек был побольше. Вновь шумно втянув в себя напиток и повторив процедуру, Олег приготовился откусить третий раз, и в этот момент ветер донёс до него далёкий, едва слышимый выстрел.
«Бах»! – пронеслось где-то в вышине деревьев. «Бах» – почти сливаясь с предыдущим. «Бах, бах, тра-та-та-та, та». Бутерброд застыл на полпути ко рту – сквозь шелест листьев доносились звуки разгорающегося боя. В горле стало сухо. Не удержавшись, Олег отхлебнул ещё раз, после чего отставил кружку в сторону и, не спеша что-либо предпринимать, представил себе карту местности.