Средневековый варвар, стр. 29
Он свернул к дому, который купил недавно: не хотелось жить там, где жил бывший муж Таллулы. Взглянув в зеркало, он увидел, что пикап следует за ним.
— Это дом одного архитектора — Вудро Скетса. Он построил его для себя, но потом решил, что провинциальная жизнь ему не по душе, — заметила Таллула, когда они вышли из машин.
Уайет вдохнул ее свежий аромат, радуясь, что сейчас от нее не пахнет луком. Оглядев ее высокую стройную фигуру, он поймал себя на мысли, что гордится ею…
Она изучала ультрасовременное сооружение из дерева и камня, возвышающееся над Элегансом. Окруженный соснами, елями и осинами, готовящимися облачиться в желтый и оранжевый наряд, дом производил угрюмое, нежилое впечатление. Перед ним красовались груды щебня и досок, бульдозерные отвалы.
Уайет положил руку на плечо Таллуле, помахав Джо Хокинсу и другим зевакам. Ее рука скользнула вниз и застыла у него на поясе, стиснув ремень.
— Ну, вперед, — сказал Уайет, обуздав свои страхи и поднимая Таллулу на руки.
Он пронес ее по дорожке и поднял на крыльцо.
Когда за ними закрылась дверь и они очутились перед огромным камином среди голых деревянных стен, Уайет осторожно опустил Таллулу на пол.
Она, смахнув огненно-золотые волосы с раскрасневшейся щеки, уперлась ладонью ему в грудь.
— Нас видел весь город. Эмили Джексон — ужасная сплетница, и она просветит всех тех, кто упустил это зрелище… Ты хоть представляешь, как мы выглядели, Уайет Ремингтон? Представляешь? А я тебе скажу как… Будто у нас было романтичное свидание, а потом ты привел меня к себе домой в качестве своей невесты!..
Таллула осеклась и, зажав рукой рот, уставилась на Уайета сквозь стекла очков.
Он снял их.
— В общем-то, все было именно так, — подтвердил он. — Надвигается зима, прелесть моя. Не можем же мы и дальше ронять домик на колесах, а я, черт побери, ни за что не соглашусь жить в доме, который ты делила с другим мужчиной. Здесь наверху есть прекрасная комната для детской. И еще несколько, если ты решишь не ограничиваться одним ребенком. Есть большая комната внизу, для твоего отца, когда он состарится. Если Фоллен захочет жить с нами, мы и ей отведем уголок.
Таллула, подбоченясь, недоверчиво взглянула на него.
— Не так все просто, Уайет.
— Я и не хочу, чтобы все было просто, — твердо заявил он.
Не уверенный, что поступил правильно, Уайет спрятал дрожащие руки в карманы. Он не вынесет потери этой женщины, ставшей его женой — по крайней мере в его сердце.
— Поня-ятно. — Таллула посмотрела на него без всякого выражения и водрузила на нос очки. — Ну… я пошла, — небрежно бросила она.
И закрыла за собой дверь.
Глава 11
Уайет слушал унылые звуки ветра, дующего со стороны гор и кружащегося вокруг его нового дома. Нет, вокруг пустой раковины. Для того, чтобы стать домом, этой раковине необходимо присутствие Таллулы.
Через пару недель холодные ветры прогонят сентябрь прочь и в горах выпадет первый снег.
Подписывая контракт о покупке дома, Уайет мысленно видел греющуюся у огня Таллулу… представлял картины, воплощающие самое дорогое для него, такое, чем он не поделился бы ни с кем на свете…
Он окинул взглядом дом, в котором нет Таллулы. Уже в одиннадцать вечера того дня, который начался так счастливо, Уайет ощутил всей душою, что ее нет — ее сменили тени, не отступавшие от него всю жизнь. Он с досадой взглянул на Лероя, — довольно похрапывающего у камина. О нем-то есть кому заботиться. Целая команда женщин к его услугам.
Поставив ногу на каминную решетку, Уайет всматривался в языки пламени, пытаясь прочесть в них ответ. Темный, угловатый, холодный дом давил на него. Уайет поскреб грудь, задумавшись: а знает ли он, как надо строить свой Дом? И вообще, как надо жить на одном месте, в одном и том же окружении, с одним человеком?
Челюсти свело от напряжения. Уайет провел рукой по лицу и обнаружил, что у него отросла густая щетина.
— Средневековый варвар, — угрюмо пробормотал он, взглянув в огромное настенное зеркало.
С мешками под глазами, с черной в отблесках пламени щетиной, он походил на персонажа Стивена Кинга.
Внизу раскинулись огни Элеганса. В доме Таллулы свет погас, и Уайет закрыл глаза, изнывая от желания быть рядом с ней.
Он заставил себя разжать пальцы. Она нужна ему. Он хочет жить с ней. Он сделает еще одну попытку. И больше не ошибется…
Уайет закрыл глаза. Он дернул слишком сильно, и Таллула сорвалась с крючка.
Однако есть узы, от которых она не сможет отказаться. Он дал Таллуле своего ребенка.
В чем он не сомневался, так это в растущей во чреве Таллулы жизни.
Он нервно сглотнул. Щедрая, любвеобильная, участливая по природе своей, Таллула не отнимет у него их ребенка.
Усталый и обессилевший Уайет снова провел руками по лицу, затем уперся ладонями в стену. Как хотелось разогнать тени, мешающие ему соединиться с Таллулой…
Один раз она уже пришла к нему; зачем было подгонять счастье? Почему он считал, что вправе один устанавливать законы, по которым будут развиваться их отношения?
Опустившись в плетеное кресло, Уайет сложил руки на груди, перебирая свои ошибки. Схватив только что установленный телефон, он начал набирать номер Таллулы, но потом положил трубку.
Женщина, которую он любит, сбежала от него.
— О Господи, Уайет, ты испугаешь кого угодно, — угрюмо пробормотал он.
Лерой сонно хрюкнул, соглашаясь с ним. Уайет покачал головой. После двух дней любви у него были иные планы на сегодняшний вечер. Достав из сумки рубашку, которая была на Таллуле, он прижал ее к обнаженной груди, вдыхая запах Таллулы, гладил ладонью ткань, подносил ее к губам.
Зазвонил телефон. Уайет сорвал трубку. Хоть бы это была Таллула…
На противоположном конце послышалось всхлипывание, затем Таллула сдавленным голосом произнесла:
— Тебе надо еще учиться и учиться.
— Это не признание в любви, так? — натянуто спросил Уайет, чувствуя, что сердце его готово выскочить из груди.
Таллула пропустила вопрос мимо ушей.
— Мои салфеточки не подойдут к этому ультрасовременному дому.
Уайет сделал несколько размеренных вдохов-выдохов, пытаясь совладать с чувствами, и наконец тихо предложил:
— Построим другой.
— Дело вовсе не в доме. Ты это знаешь.
— Да… Дело в том, что я люблю тебя, Таллула, — решительно заявил он.
Последовало долгое молчание, потом Таллула, шмыгнув носом, тихо произнесла:
— Я должна быть уверена, что нужна тебе ради меня самой. А не потому, что ты чувствуешь себя обязанным на мне жениться.
Уайет встал, продолжая сжимать в руке рубашку, пахнущую Таллулой.
— Где ты хочешь, чтобы мы провели ночь? — спросил он, осторожно подбирая слова. — Потому что там я снова повторю, что люблю тебя и хочу жить с тобой.
— Уясни вот что, Уайет: никто не заставляет тебя жениться на мне. Увидимся завтра.
В трубке раздались гудки. Уайет еще долго слушал их, потом подошел к огромному окну.
Он чувствовал, что эту ночь она должна побыть одна, но разлука была мучительна.
Таллула включила вторую передачу. В кабине пикапа на сиденье рядом с ней подрагивала корзина с вином, высокими фужерами и праздничным ужином. Она положила на корзину руку и слегка поежилась.
В восемь вечера улицы Элеганса были пустынны. Она специально подгадала время, подождав, пока горожане устроятся перед телевизорами: ей не нужны зрители, наблюдающие, как она тайком, с погашенными огнями едет к дому Уайета.
В зеркале заднего вида блеснула красная лампочка патрульной машины, и Таллула остановилась на обочине. К открытому окну ее пикапа подошел Рой Маршалл, в форме, с дубинкой и наручниками.
Таллула натянуто улыбнулась. Даже трехсотфунтовый полицейский не помешает завершить ее миссию: сказать Уайету, что она любит его.
— Привет, Рой.
— Привет, Таллула. Ночка-то какая чудная, а?
Заглянув в пикап, он увидел торчащую из корзины бутылку вина. Окинув взглядом завитые и уложенные волосы, подведенные глаза, яркую помаду и глубокий вырез нового обтягивающего платья, Рой ухмыльнулся. Таллула нетерпеливо застучала по полу туфлями на каблуках.