Склонный к Силе, стр. 39

– Никогда о таком не слышал и не читал, а читаю я, если ты обратил внимание, много. В перерывах между спасением чужих невест.

– Каких невест?

– Да брось ты! Только ленивый не замечает, как ты по ней сохнешь.

– Ага, ты побольше Грацию слушай, она такого навыдумывает! Значит, дымка мне показалась…

– Да ты что, друг! Работай, изучай. У тебя все что угодно получится! Получился же «обтекатель», и это выйдет. Я в тебя верю, Чик. Не бросай, пожалуйста. Другие не видят, а ты запросто. Здорово, мы такого наворотим!.. – Андрей мечтательно закатил глаза.

– Наворотим, Андрюша… – задумчиво согласился Рус.

Почему-то от этой своей особенности ему стало грустно. А может, это от воспоминаний о сне Гелинии. О ком она грезила? Неосознанная ревность, падла, портила настроение.

Кроме как для беседы с вождем и для путешествия на плато Шаманов в «дворцовый комплекс» Рус не входил, и сама Гелиния оттуда не появлялась.

Орда сарматов и примкнувших к ним племен двинула на Эолгул. Численностью далеко не чингисхановской, но по местным меркам войско было гигантским, усиленным многочисленными магами и шаманами. Не зря Пиренгул провел реформы, многое взял от «просвещенных» народов, не забывая и Силы Предков. Орда шла неукротимо и практически не встречала сопротивления. Встречные роды, поменяв власть (присягнувшие Асману вожди тяжелым взглядом провожали счастливых сородичей), радостно присоединялись к Пиренгулу, отмеченному печатью как «новых» богов, так и Духов Предков.

Князь паниковал. Его войска, численностью немногим меньше орды сарматов, готовились к решительной битве в окрестностях Эолгула, а он терзал «дружественных» послов, прося о помощи. Послы отвечали уклончиво. Эндогорцам, а тем более дальним соседям было без разницы, кто находится у власти, лишь бы им ничто не угрожало. Поэтому к Пиренгулу зачастили «торговые представители», прощупывали почву, так сказать.

Вождь мотался между войсками, которые возглавил его старший сын, и Галанаталом. Не мог бросить столицу, своенравные кочевники требовали пригляда.

Гелиния сидела в шатре под охраной верных лично вождю людей. Охраняли больше не ее жизнь, а осуществляли мягкий «домашний арест». Не приведите Предки, убежит! С ее нравом это запросто. Вождь голову снимет, как-никак война. Девушка бушевала, требовала пустить ее поговорить с отцом, обещала всех казнить – не помогало. Ну как можно сидеть взаперти, когда вокруг такое и… Рус. Впрочем, о нем она себе думать не позволяла, но сон не забывался. Понятно, почему – сон-то пророческий. А чтобы это точно выяснить, надо встретиться с Русом, узнать, видел ли он подобное. Пока не получалось. Сердце ныло, как уверила себя Гелиния, от досады. О какой-то там глупой любви и речи не шло. Только во сне такое возможно, тем более в пророческом. Правда, сначала снился самый обычный… нет, волнительный сон о Русе, а потом все вдруг резко переменилось. И сон и Рус.

А «нареченный» с друзьями в это время готовились к заданию. Понятно какое – диверсия. Цель пока неизвестна, как и силы для выполнения. Но имелись у него некоторые догадки.

Глава 11

Веселье шло полным ходом. Заскучавшие на окраинах княжества сарматы наконец-то встретили долгожданное сопротивление. Воины резали, жгли, морозили друг друга, победители грабили побежденных. Как повелось испокон веков, так и продолжали забавляться настоящие мужчины.

Стоит отметить придуманную Пиренгулом и его средним сыном Мамлюком оригинальную тактику. Тройки магов действовали вместе с шаманом. Получалось что-то вроде танка. Маги – орудие, шаман – броня, повозка – гусеницы, пятерка воинов охраны – обслуга. Танк сметал все на своем пути. Контрудары противника, как магические, так и обычные, разбивались о Силу Духов Предков и спотыкались о воинское охранение, а маги в это время поливали огнем или водой, сдували ветрами и рвали тьмой, причем не из глубины обороны, как в армии Асмана, а из рядов атакующих. Эффект получался потрясающий. Стойкие воины, теряя товарищей, в ужасе бежали. В точности как на Земле во время Первой мировой при появлении первых железных монстров.

Командующий войсками старший сын Пиренгула Рахмангул оказался неплохим полководцем, а Мамлюк – хорошим администратором. При взятии городов здания старались не рушить, особо не жечь, население излишне не резать (только если сильно противились законной экспроприации), а купцов и вовсе не трогали. Мамлюк назначал управляющего из местных, оставляли гарнизон, и войско шло дальше. Свое добро, свои будущие подданные. Женщин и детей тоже не трогали, только рабство с возможностью выкупа.

Обе стороны не брезговали и диверсиями. Порезать, разогнать и потравить скот, пожечь фураж, продовольствие, вырезать командиров – все как на земной войне, с небольшим отличием. Единорогов, основу кавалерии – главной ударной силы кочевников, не трогали ни те ни другие. Это святое. Единороги находились под защитой Предков что для действующих, что для бывших кочевников. Попадет под раздачу в бою – другое дело. А на Земле с лошадьми не церемонились, да и в центральной ойкумене к рогатым коням не испытывали подобного пиетета.

На исходе третьей декады на горизонте показался Эолгул, а вместе с ним – и основная армия Асмана Второго. Силы оказались примерно равны, и войска встали. Думу думать, шлифовать гениальный план нападения.

Лето кончалось, поднялись частые ветра, приносившие пыль с песком. В шатрах спасались амулетами, а на улице приходилось укутываться. В маскировочных штанах и куртках, в сапогах, в башлыках, с замотанными лицами иностранцы при штабе сарматов ничем не отличались от местных. Разве что Леон выделялся высоким ростом.

Диверсантов не хватало, и вскоре после начала Великого похода – так сарматы окрестили этот междусобойчик, командование кочевников стало посылать и учебные десятки. Леон от нечего делать связался с учениками-террористами Архипом, Ермилом и Саргилом. Бывшие рекруты возвращались возбужденные и довольные, как коты, налакавшиеся валерьянки. Заполучили по нескольку ранений и гордились гладко затянувшимися рубцами.

– Да куда им с саблями против мечей! – хвастались рекруты. – Привыкли друг с другом, а тут мы из «тропы» выскакиваем – и р-раз!

– Главное – сблизиться и поднырнуть, – улыбаясь, повторял учебные истины Ермил. – И тогда… Эх, я как гладиатор!

А настоящий гладиатор скрывал удовольствие, но и его радовала «разминка боем».

Кроме габаритов Леона, у этой четверки имелось еще одно отличие – «обтекатели». Нагрудные амулеты из сапфира, которые прятали под одеждой, выдавая за талисманы «на удачу». Командиры заметили действенность талисманов против вражеских магов, на них и стали посылать четверку чужеземцев. Ребята шифровались, ловко имитируя уклонение от структур. Вроде никто не заподозрил, но командиры и не наглели – посылали «гостей самого вождя» на магов не сильнее подмастерий. Четверка магов-проводников (Ищущие, которые ходили с диверсантами только для открытия «тропы») сразу определяла Силу противников, если что – бежали без стеснения.

Для изготовления «обтекателей» Андрею пришлось пристать к местным алхимикам-Текущим и помогать им, выполняя черновую работу. Все же ученик, многих тонкостей не знал. Теперь активно восполнял пробелы.

А Рус ждал «основного задания», которое все откладывалось и откладывалось, и не скучал – занимался созданием структуры. Успех «обтекателя» вдохновил и… пока оставался единственным успехом.

Сначала набросился на многое. Хотелось и того и другого. Но то ли вдохновение прошло, то ли наглость пропала, то ли богиня удачи в очередной раз махнула хвостом, но… пришлось сконцентрироваться на одном и долбить его, долбить с присущим Русу упорством. Общие контуры вырисовывались, но до завершения еще трудиться и трудиться. Обидно, что и посоветоваться не с кем. Эрудит Андрей только пожал плечами. Ободряюще похлопал по плечу и произнес обычное: «Я в тебя верю», – но как-то без привычного восторга. Очень специфическая структура, чисто земная.