Иллюзии «Скорпионов», стр. 102

Внезапно, без проявления каких-либо признаков беспокойства, Раймонд Джиллетт сполз с кресла. Лицо его исказилось, он закашлялся, схватился пальцами за лицо и рухнул на пол. Голова его лежала возле стола секретарши, рот и глаза были широко раскрыты. Он был мертв.

Секретарша подбежала к двери приемной, заперла ее и вернулась к трупу. Она оттащила тело от своего стола, проволокла его по полу в кабинет директора и положила перед диваном, стоящим у окна. Затем, вернувшись в приемную, закрыла дверь в кабинет своего начальника, перевела дыхание, успокоилась и сняла трубку телефона. Элен набрала внутренний номер сотрудника, возглавлявшего группу «Кровавая девочка».

— Да? — раздался в трубке мужской голос.

— Это Элен, секретарша директора. Он попросил позвонить вам и передать, чтобы вы начали проверять свое оборудование, как только коммандер Хоторн сообщит вам, что находится на месте.

— Мы знаем, говорили с ним пятнадцать минут назад.

— Пожалуй, вам не стоит сейчас ждать директора, он будет занят, масса всяких совещаний.

— Нет проблем. Прибудем, когда скажете.

— Спасибо, — сказала «Скорпион-17» и положила трубку.

Глава 27

В половине пятого вечера Джексон Пул сидел за столом в номере отеля «Шенандо Лодж», а на столе перед ним располагалось оборудование, присланное ЦРУ. По настоянию Джексона ему доставили два дополнительных устройства: одно для установления закрытой, минуя ЦРУ, линии связи с Хоторном, при попытке вторжения в которую посторонних абонентов на экране загоралась желтая отметка "X". Второе устройство представляло собой миниатюрный экран, на котором подвижная светящаяся точка отмечала передвижения ответчика, находящегося у Хоторна. Персонал Лэнгли был недоволен этим, считая подобные действия проявлением недоверия и вмешательством в их дела, однако Тай ясно дал понять директору ЦРУ, что среди его людей может оказаться еще один О'Райан.

— Ты слышишь меня, Тай? — спросил Пул, щелкая переключателем на небольшом пульте управления закрытой линии связи с Хоторном.

— Да, слышу, — раздался из динамика голос Тайрела, находящегося в данный момент в машине. — Нас никто не слушает?

— Никто, — ответил лейтенант. — Это совершенно четко видно на экране. Мы с тобой совсем одни, никаких посторонних подключений.

— Есть что-нибудь из больницы?

— Ничего нового. Говорят, что состояние Кэти стабильно, хотя это, черт побери, может означать что угодно.

— И все же это, наверное, лучше, чем какие-то изменения.

— Ты просто равнодушный сукин сын.

— Мне жаль, что ты так считаешь... Где я сейчас нахожусь, судя по сетке?

— Ребята из Лэнгли засекли тебя в юго-восточном направлении на шоссе 270, подъезжаешь к перекрестку с шоссе 301. Девушка, работающая с картой, сказала, что знает это место. Там слева от тебя какой-то захудалый парк, «чертово колесо» в нем не работает, а в местном тире невозможно заработать приз, потому что сбиты все мушки.

— Я только что проехал мимо него. Все идет хорошо. Раздался непрерывный звонок телефона.

— Подожди, Тай, телефон экстренной связи с Лэнгли просто разрывается. Поговорим позже.

Сидя за рулем машины с номерами госдепартамента, Хоторн следил за дорогой, но мысли его были заняты совсем другим. Чем мог быть вызван этот срочный звонок из штаб-квартиры ЦРУ? По идее, все срочные сообщения должны были бы поступать от него, а не из Лэнгли. До Чизпик-Бич и летнего дома О'Райана езды было еще минут сорок пять, и уж если суждено было случиться чему-то неожиданному, то это должно было произойти там. Тайрел нащупал в кармане рубашки пластмассовую зажигалку, которая посылала электрические импульсы вызова, когда он находился вне машины. Пул проверял ее, она работала, но слабо — возможно, даже слишком слабо. Может быть, в Лэнгли обнаружили, что она неисправна? Тогда понятен этот срочный звонок.

— Это ужасно! — раздался возбужденный голос Джексона. — Но все остается по-прежнему. Мы продолжаем действовать!

— Что случилось?

— Директор ЦРУ Джиллетт найден мертвым в своем кабинете. Сердце, у него давно проблемы в этом плане, держался только на лекарствах.

— Кто это говорит?

— Его врач, Тай, — ответил Пул. — Он сказал медикам из ЦРУ, что это было неизбежно, правда, не ожидал, что так скоро.

— Слушай меня, лейтенант, и слушай внимательно. Я требую, чтобы немедленно — ты слышишь, немедленно — независимые врачи произвели вскрытие, сосредоточив главное внимание на трахее, бронхах и желудке. Выполняй!

— Да что ты такое говоришь? — удивился Пул. — Я же передал тебе диагноз его врача.

— А я могу повторить тебе, что сказал мне Джиллетт всего три часа назад! Случайные совпадения в нашем деле бывают слишком редко, если вообще бывают. И смерть директора ЦРУ, полностью отвечающего за эту операцию, чертовски подозрительна. Пусть ищут следы дигиталиса. Такое же старое средство, как и скополамин, но очень эффективное. Даже небольшие дозы вызывают аритмию и нарушение сердечной деятельности. А кроме того, дигиталис быстро растворяется в крови.

— Откуда ты это знаешь?..

— Сукин ты сын, — выругался Хоторн, — знаю, и все! А теперь действуй. И пока не получишь официального заключения из лаборатории, что там все чисто, этой связью не пользуйся. И если все-таки получишь такое заключение, пошли мне пять сигналов, но отвечать тебе я все равно не буду, пусть даже это продлится всю ночь!

— Тай, ты не понял. Джиллетта нашли примерно два с половиной часа назад. «Скорая помощь» увезла его тело в «Уолтер Рид»...

— Правительственная больница! — взорвался Хоторн. — Все, прекращаем связь...

— Но это глупо, — вменился Пул. — Я знаю это оборудование, и в Лэнгли известно об этом. Нас никто не подслушивает, я сам проверял два раза, ив обоих случаях аппаратура тут же реагировала на постороннее вмешательство. Мы с тобой одни, больше никого.

— У меня уже большой список предателей из Вашингтона, Джексон, так что все может быть.

— Хорошо, предположим, ты прав, хотя это и невероятно, и в Лэнгли имеются еще предатели вроде О'Райана, которые следят за тобой. Тогда надо оборвать слежение по сеткам, но не связь.

— Я сниму ремень, в пряжке которого спрятан ответчик, и выброшу его в окно, — заявил Тайрел.

— Могу я предложить вам, сэр, развернуться, возвратиться в этот паршивый парк и оставить эту чертову штуку где-нибудь рядом с «комнатой смеха»? Или, может быть, на «чертовом колесе»?

— Пул, мозги у тебя действительно варят. Еду прямо к «комнате смеха». С радостью бы услышал сообщение о том, что группа тайных агентов ЦРУ атаковала «комнату смеха».

— А может быть, нам повезет еще больше и они застрянут на «чертовом колесе».

Вымощенная камнем дорожка привела ко входу с колоннами, украшавшему большой дом, который являлся точной копией домов крупных плантаторов времен войны Севера и Юга. Бажарат поднялась по ступенькам и подошла к массивным двойным дверям, на которых были вырезаны сцены, изображавшие путешествия Магомета в горах, во время которых проповедники объясняли ему учение Корана. «Какая чушь!» — прошептала про себя Бажарат. Не было ни величественных гор, ни Магомета, а проповедниками были просто невежественные пастухи, которые пасли коз. И Христа не было. Он всего лишь главный еврейский смутьян, возвеличенный полуграмотными ессеями, лишенными возможности работать на своей земле. Бога нет, но у каждого человека есть свой внутренний голое, диктующий, что он или она должны делать — бороться за справедливость, за всех угнетенных. Бажарат плюнула на каменный пол крыльца, но тут же взяла себя в руки и нажала на кнопку звонка.

Спустя несколько секунд дверь открыл араб в халате поверх рубахи, подол которой волочился по паркетному полу.

— Вас ждут, мадам, но вы опоздали.

— А если бы я еще задержалась, то вы вообще не впустили бы меня?

— Возможно...

— Да как вы смеете? — вспылила Бажарат. — Я немедленно ухожу...