Золотое дно(изд.1952), стр. 29
«Умница! — неожиданно подумал он о Мариам. — Могла бы быть хорошей помощницей… Как это она здорово решила вопрос с увеличением скорости электробура!..»
С тайной тревогой Нури наблюдал за Васильевым. Всю дорогу инженер молчал, лишь изредка окидывая взглядом освещенные заходящим солнцем оранжево-лиловые виноградники.
Возле песчаной косы Нури встретил лодку со своими друзьями.
— Наши, Александр Петрович! — сказал он, указывая на «плавучую лабораторию». — Подшефные.
— Чьи? — не расслышал инженер.
— Керимовой Мариам, — пояснил Нури.
— Мариам? — рассеянно переспросил Васильев.
— Хотите посмотреть? — оживился Нури и тут же крикнул: — Рагим! Давай сюда!
Нури, как никогда, хотелось чем-нибудь развлечь усталого инженера и, главное, показаться в обществе знаменитого изобретателя своему другу Рагиму, бывшему копировщику из конструкторского бюро.
Васильев с видимым интересом наблюдал за приближавшейся плавучей базой молодых техников.
«На самом деле, полезное занятие для ребят, — думал он. — Тоже конструкторы! Построили каюту, развесили антенны, мотор где-то достали. Техника разнообразная… Но что они сделали с мотором? Дикий треск, прямо пулеметный».
Ребята от волнения не могли говорить, когда «сам Васильев» пожал каждому из них руку.
Он уже успел подробно осмотреть все их сооружение и переделанный мотор, и только тогда у Рагима, виновника всех этих затей, язык отлип от гортани.
— Товарищ Васильев, — еле вымолвил он, теребя в руках бумажную трубку, — можете посмотреть один чертеж?
— И здесь чертежи? — вздохнул инженер.
Нури сурово посмотрел на Рагима: пристает со всякой ерундой!
— Ну, показывай, — сказал конструктор. — С этого мы все начинаем.
Рагим от волнения никак не мог развернуть лист: он все время свертывался в трубку. Васильев расправил чертеж у себя на колене.
Ободренный вниманием конструктора, Рагим успокоился и уже держался с достоинством. Указывая на развернутый лист, он пояснял:
— Здесь изображен электрический глиссер в одну десятую натуральной величины. Вот электромотор, аккумуляторы…
— Занятно! — заметил Васильев, с интересом рассматривая чертеж. Электроглиссер?.. Не слыхал о таком. Ну-ка, дальше, дальше!
— У нас есть, как бы вам сказать… — мучительно подбирая слова, продолжал Рагим. — Ну, не знаю… техническая линия в жизни. Вы только не смейтесь над нами!.. Думаете, нам глиссер нужен? Совсем нет… Мы разные моторы пробуем… Почему нельзя от любой техники получить в два раза больше нормы? Почему? Да? — Рагим волновался, и в голосе его появились привычные для бакинцев интонации. — На моторе написано, что его мощность один киловатт, а если переделать мотор — два можно получить? Можно!.. А десять? Наверное, тоже можно, только думать надо… Просто к этому делу не подойдешь… Мы с разными автоматами работали и сейчас тоже на опытной гасановской установке… Вот посмотришь на какое-нибудь реле и думаешь, что не так оно сделано, большого тока не выключает, для этого другое надо ставить… А почему тогда Керимова Мариам даже для электробура увеличивает нагрузку?.. Вот мы и хотим тоже к этому подойти своей головой, своими руками. Не было электроглиссера, а мы сделаем и докажем, что даже маленький электромотор будет двигать лодку! — Пот выступил на лице у Рагима. Он вздохнул и робко спросил: — Что-нибудь у нас выйдет, товарищ Васильев? Правильно рассуждаем?
Инженер молчал.
Рагим и его товарищи старались определить по выражению его лица, что скажет известный конструктор. Как он оценит их планы?
— Очень интересно, ребята! — наконец сказал инженер. — Без шуток, правду вам говорю. И мысли, как видно, правильные, и дела. Но еще много будет ошибок и неудач. Только бояться их не нужно… Это самое главное. Правда, Нури? — обратился он к своему юному помощнику. — Вот у меня опыта немного побольше вашего, а без неудач тоже не обходится. Они, к сожалению, знакомы каждому конструктору.
— Правда, — вздохнув, подтвердил Степунов. — Вот, например, вчера во время шторма у Гасанова сломалась его опытная вышка. Мы же там работали.
— Погодите, ребята… Вы не вспомните, когда это случилось?
— Сейчас посмотрим, — ответил Степунов. — Мы там уже начали вести лабораторный журнал.
Взяв из каюты тетрадь, он не спеша открыл ее на первой странице, еще раз с сожалением вздохнул и сообщил:
— В двадцать три часа сорок минут.
— Простите, ребята… — Васильев быстро передал чертеж Рагиму. Поговорим как-нибудь в другой раз… Нури, скорее на остров!
Зарычал мотор.
Ребята в недоумении смотрели на удаляющуюся лодку.
— Нури, позови Саиду с журналом испытаний! — приказал Васильев.
«Двадцать три часа сорок минут… Двадцать три часа… задумавшись, повторял он про себя. — Нет, это невозможно!..»
— Что случилось, Александр Петрович? — спросила Саида, входя в лабораторию.
— Посмотрите, когда мы почувствовали толчок. Вы помните… шли по приборам? Время записано?
Саида смотрела на него непонимающими глазами.
— Ну что? Когда? — нетерпеливо переспросил инженер.
Она пробежала глазами страницу:
— В двадцать три часа сорок минут.
Глава четырнадцатая
ТАК НАЧИНАЕТСЯ ДРУЖБА
Уже стало темнеть, когда в кабинете директора института закончилось обсуждение чертежей лопнувшей фермы подводного основания.
Рустамов молча поднялся и нажал кнопку настольной лампы. Яркий свет упал на чертежи. Парторг на мгновение зажмурился и, снова открыв глаза, повернулся к Гасанову:
— Понимаешь, Ибрагим, легче руку себе отрубить, чем сказать тебе: «Подожди, не надо строить». Время не ждет… но если опять авария? Мы и раньше надеялись на точность расчетов… а получилось совсем не то, что ожидали. Сейчас все это дело исправим, заменим лопнувшие трубы или сварим их, а за зиму успеем проверить, насколько надежна твоя конструкция.
— Вот тогда и подумаем о стометровом основании, — добавил Агаев, зажигая трубку. — На это дело у нас есть ассигнования.
За окном испытывались новые насосы. Бурлила вода. Слышались частые и ритмичные вздохи. Казалось, что какое-то огромное чудовище, тяжело дыша, с чавканьем и всхлипываньем выплевывает соленую, горькую воду.
Васильев вошел без стука. За ним почти вбежала Саида. Остановившись у двери, она искала глазами Ибрагима.
— Прошу извинения, что я так врываюсь, — быстро проговорил Васильев, направляясь к директору. — Но я должен сказать… Авария на опытной вышке Гасанова произошла по моей оплошности. Как мне кажется, наша передвижная установка во время испытаний задела подводное основание…
— Александр Петрович! Что вы говорите? — запальчиво возразила Саида. — Таких случаев не бывает. Мы шли по приборам…
— Они слепые, твои приборы! — еле сдерживая себя от гнева, крикнул Гасанов.
Он не мог как следует, осознать всего случившегося… Разве можно поверить, что васильевский танк разрушил его конструкцию? До этого у него не было надежды на то, что ему, незадачливому инженеру, когда-нибудь разрешат строить новое подводное основание… Однако Васильев сам об этом говорит… А Саида? Почему она его защищает?..
Чтобы скрыть свое волнение, Гасанов резко повернулся и отошел к окну.
Саида смотрела только на Васильева. Может быть, всю эту сцену она воспринимала, как личное оскорбление?.. Ей не доверяют… и кто же? Сам Александр Петрович! Почему он сомневается в аппаратах, если она, опытный инженер, своими руками готовила эти аппараты к испытаниям?..
— Можете со мной не соглашаться, — горячо доказывала Саида, назначайте любую экспертизу, но в приборах я абсолютно уверена.