Леди удачи. Все пути…, стр. 37

— Мои хоромы к вашим услугам, — повел рукой Блад. Улыбчивый гость пришелся ему по душе.

— Вы давно здесь? — товарищ по несчастью прочно уселся на табурет.

— Около месяца, — неохотно ответил Питер.

— Если не секрет, за что?

— Выручил друга. А помогать друзьям, будучи губернатором, у нас небезопасно, — горько усмехнулся Блад.

— О, вы губернатор! — протянул Дэн. — Не думал, что пути сильных мира сего могут пересекаться в подобных уютных местечках с судьбами столь незначительных особ, как я!

Питер усмехнулся уголком губ:

— Значительность, незначительность… Какая чушь! Блестящая сатира «незначительного» литератора порой стоит куда больше, чем все губернаторы Вест-Индии! Взять хотя бы эту остроумнейшую вещицу… э-э-э… «Чистокровный англичанин», кажется…

— Вы читали мою сатиру?! — изумился Дэн. — Но она только недавно была напечатана! Вы интересуетесь подобными вещами?!

— Так вы — автор «Чистокровного англичанина»?! — Питер оживился. — Вы великолепно пишете, сэр! Вы словно прочитали мои мысли. Только талантов литературных мне не дано.

Тема разговора заинтересовала обоих, и уже через полчаса было похоже, что в камере сидят старые друзья. Когда же литератор упомянул о своем участии в восстании герцога Монмута [27], Блад ввязался в горячий спор, доказывая бесплодность подобных выступлений, со ссылкой на собственный опыт.

Время пролетело незаметно. Когда новые друзья опомнились, в оконце уже заглядывал серый рассвет.

— Послушайте, сэр, — с сочувствием обратился к Питеру Дэн, — я вряд ли задержусь здесь надолго. Друзья вытащат меня отсюда. Правда, вчера судебный исполнитель намекнул, что мне грозит позорный столб, но ведь это не эшафот. Едва я выберусь из этой норы, — он окинул взглядом холодные стены камеры и задумчиво тронул большую бородавку на подбородке, — я подниму кампанию в вашу защиту. Слава Богу, в Англии еще немало честных людей!

Блад скептически покачал головой:

— К сожалению, мне дали всего месяц. И он уже подходит к концу. Вы вряд ли успеете. Вот если только… — он замолчал, задумавшись.

— Что? — умные внимательные глаза литератора устремились на нового приятеля.

— Если вам удастся, — медленно начал Питер, — связаться каким-то образом с некими особами, которые вот-вот должны прибыть в Лондон…

— Я разыщу их! — решительно перебил Дэн. — Что им передать?

— Опишите место нашего заточения как можно подробнее. Только, ради Бога, — Блад взял Дэниеля за руку, — уговорите их ничего не предпринимать, пока они не свяжутся со мной!

Глава 24

— Который час, Мари? — голос Джоанны выдавал ее нетерпение.

— Еще полчаса, — ответила та из глубины кресла, продолжая полировать ногти о замшевое голенище сапога, обтягивающего ее стройную ногу.

— Том еще не вернулся?

— Нет, разумеется. Мы же сами попросили его не торопиться с возвращением, — удивленно взглянула Ксави на подругу. — Зачем он тебе понадобился?

— Да нет, я так. Время медленно тянется.

— Это уж точно. Вещи собраны, так что, кроме сеанса связи, в ближайшее время развлечений не предвидится, — Ксави отставила руку и полюбовалась блеском ногтей. Потом вздохнула: — Пообедать, что ли?

— Ты ж недавно из-за стола! — удивилась Джоанна. — У тебя яма желудка открылась?

— Нужно же как-то время убить.

Джоанна хмыкнула:

— По твоей милости время скончается от ожирения!

— Не преувеличивай. Лучше предложи что-нибудь умное.

— Ну, хоть «Зеркало» к связи подготовь, что ли.

— А что его готовить? Вот оно, в полной готовности, — Мари откинула манжет на левом запястье, открыв узкий золотой браслет с плоским обсидиановым [28] кабошоном [29], — так же, как и твое, кстати.

Джоанна машинально погладила свой браслет сквозь тонкую ткань рукава. Действительно, новая модификация этого удивительного аппарата не нуждалась в настройке. А впрочем, если бы и появилась такая необходимость, разведчики все равно не смогли бы даже заглянуть внутрь обсидианового диска, мягко мерцающего в неверном свете свечей золотистыми искрами.

Оставшиеся до сеанса минуты тянулись в полном молчании. Из-за ставен доносился пьяный голос, терзающий один и тот же куплет фривольной песенки. Где-то прогремели по булыжникам колеса кареты. Послышался плеск воды, песня прервалась. Певец, похоже, нашедший приют в сточной канаве, уныло поминал имена всех святых, добавляя к ним нелестные эпитеты.

Неожиданно послышался короткий и нежный хрустальный звон. Джоанна резко выпрямилась в кресле и отдернула рукав. Некоторое время «Зеркало» оставалось темным, и только усиливающееся покалывание кожи под кабошоном указывало на то, что Центр вышел на связь.

Наконец в черной глубине кабошона среди золотистых искр проявилось лицо Лисицына.

— Тор! — в один голос обрадованно воскликнули подруги.

Когда на панели, занимающей всю стену Центральной Рубки, мягко засветились два овальных экрана и из них глянули радостно улыбающиеся девичьи лица, у Тория Васильевича отлегло от сердца. Все полтора месяца, прошедшие с последнего сеанса, он боялся увидеть матовую пустоту экрана: это означало бы, что связь с посланцами утеряна. Импульсивные характеры этих девчонок внушали Лисицыну больше опасений, чем весь штат Центра, включая вспомогательные службы. Но привычная ехидная Люськина и мягкая Женькина улыбки доказывали, что неприятности отсрочены еще на месяц. В глубине сознания Тора окончательно укрепилась мысль, что разведка должна быть прекращена как можно скорее. Дольше нервы его не выдержат.

После сумбурных и радостных приветствий Лисицын приступил к делу:

— Ну, девицы-красавицы, докладывайте о ваших успехах.

Подруги переглянулись.

— Торий Васильевич, у нас, к сожалению, ограничено время, так что мы кратенько, ладно? — подозрительно деловито произнесла Женя.

Руководитель Центра, поймав уплывающий за край экрана блудливый взор Люськи, насторожился:

— У вас неприятности?

— Ни в коем случае! Просто скоро вернется Шеффилд. Мы о нем докладывали, помните? — Женька смотрела с экрана прямым и открытым взглядом.

— Это тот, которого вы подобрали в колумбийских джунглях? — уточнил Лисицын, пытаясь разглядеть неискренность в чистых глазах Женьки и совершенно наивных — Люськи. Именно эта наивность и внушала ему больше всего сомнений.

— Так точно. Излагаю последние события. Используя связи Томаса Шеффилда, происходящего из старинного английского рода, мы проникли в окружение герцогини Мальборо, которая обратила на нас внимание и нашла возможным дать нам поручение во Франции…

— Стоп! Разве Франция не находится с Англией в состоянии войны?

— Торий Васильевич! Это же восемнадцатый век! Военные — воюют, а жизнь идет своим чередом. По крайней мере, границы еще открыты. Так вот. Использовав наше «французское» прошлое, мы познакомились с маркизом де Торси…

— Министром иностранных дел? Это еще зачем?!

— Дело в том, что нам было поручено, — Женя осторожно подбирала слова, — найти письмо герцогини Мальборо, адресованное Евгению Савойскому, которое похитил тайный агент маркиза. И мы с Волверстоном и Томом…

— Подождите. А почему, собственно, Шеффилд до сих пор с вами? Ведь, как я понимаю, вы уже во Франции? — Тор с видом инквизитора глянул на Женьку и успел заметить, как на левом экране лицо Люськи вдруг уплыло в сторону, а вместо него появилось изображение края ковра и каминных щипцов. — Что случилось?