Любовь, как криптология (СИ), стр. 19

Но все равно, ощущение, будто стоишь на берегу у самого края бурного водопада и должен пересечь его по узкому, скользкому от брызг мостику без перил. Возможно, фокус и удастся, но, вероятнее всего, твои ошметки матерящиеся спасатели будут собирать в интервале нескольких сот километров вниз по течению. Впрочем, у нас в любом случае назад дороги нет. Помолиться для смелости, вдохнуть поглубже и вперед, а там — будь, что будет. Авось прорвемся.

По разводу мы набросали ориентировочный план действий, но у меня остался один животрепещущий вопрос к юристу. Будем считать, что он входит в оплату услуг тем дурацким кубком.

— Картер, я хотела проконсультироваться еще по одному вопросу. Ты, наверно, знаешь о том случае в «Солнечном дне», после которого я в реанимацию попала…

— Да, слышал.

— Я сегодня говорила с их региональным менеджером — довольно неприятный человек — и он мне прямым текстом заявил, что компенсацию мне платить не будут. Дескать, у них есть какая-то справка из госпиталя…

— Я просматривал дело… Извини, но шансов у тебя действительно мало. Я бы не рекомендовал начинать судебные разбирательства.

— Но это ведь их вина!

— Несомненно. Но и тебя они выставят не лучшим образом, до определения степени их вины дело и не дойдет. Ты нарушила трудовой кодекс, значит и на денежное возмещение можешь не рассчитывать. Прости.

Да что ж такое в этой жизни! Кругом засада! Наверно, я и деньги — понятия диаметрально не совместимые. Я за ними, они от меня! Словно глупый ослик за подвешенной перед носом морковкой. Километраж наматываю, а вожделенное лакомство ближе не становится. Может, попробовать бежать в другую сторону — от денег, тогда они будут гнаться за мной и рано или поздно нагонят?

— Мда… А мистер Карр действительно умеет будущее предсказывать…

— Ты о чем? — недоуменно поднял брови Картер.

— А он мне еще в палате напророчил, что я ни единого цента не получу от «Солнечного дня».

Адвокат ошарашено посмотрел на меня и начал ржать.

— Карина, старик запросил у меня все данные о твоем деле еще утром и четко знал, что тебе ничего не светит.

Во, я, идиотка, а? Клиническая. Развел, как малолетку. Лучше бы промолчала, умнее бы выглядела. Дура! Рок также заходится хохотом, опершись руками на спинку моего кресла. Издевательски гогочет прямо в ухо, не жалея моих барабанных перепонок.

— Гы… а что он тебе еще предсказал? — насмешливо полюбопытствовал муж.

— Что мы с тобой будем жить в долгом и счастливом браке, любимый, — слащаво ответила я, с изрядной долей мстительности.

Рок мгновенно заткнулся, а Картера еще больше разобрало — от смеха начинает сползать со стула под стол. Угу, я рада, что повысила тебе настроение, красавчик. Но мог бы и не веселиться настолько откровенно.

Зря я упражняюсь в ехидстве на персоне дорогого мужа — меня небрежно взяли под мышки и потянули из кресла назад и вверх, протащив ногами по дорогой кожаной обивке. Бадымсь, сказали ступни, ударяясь о паркет, и решили, что работать в таких условия больше не согласны. Впрочем, Рок не заметил локальной забастовки, поскольку тащил нелепо болтающую ногами меня на выход, охватив за талию и прижав к себе спиной на манер большого плюшевого медвежонка. И даже не собирался обращать внимание на мои судорожные потуги вырваться.

Хотя, зачем я так отчаянно дергаюсь? Ведь, если отпустит, то я прямиком на пол грохнусь! Ну и ладно, если он так сильно хочет понапрягаться, то пускай транспортирует. Я не гордая, могу и повисеть немного.

Глава 9. О пользе бессмысленных покупок

Чемодан на колесиках с бахвальской модной монограммой (подделка, конечно) и объемный неряшливый пакет отделяли от меня всего два препятствия. Первое было незначительным, тощим, прыщавым и с дредами. И при должном старании убиралось с пути парой улыбок и наивным хлопаньем глазами. А вот второе соответствовало габаритами антикварному двухстворчатому шкафу, плюс маленькая и пустая антресолька, до которой любые намеки и даже прямая речь доходили со значительными временными таймаутами. Если по одиночке их и можно было обойти: первого легким флиртом, а второго элементарной хитростью — то в тандеме этот дуэт был абсолютно непробиваем.

— Одна тысяча шестьсот восемьдесят пять, — пробубнила жертва парикмахера. — Я не могу отменить или снизить для вас плату за хранение.

— А я тебе еще раз повторяю, что ваши тарифы грабительские, и озвученная сумма превышает стоимость всех моих вещей.

— Даже если превышает. У нас строгая отчетность, и я не могу отдать ваш багаж без оплаченного чека.

— Слушай. Ценного там ничего нет, места у вас занимает порядочно, а такую сумму все равно никто не заплатит. Вы же убытки понесете. Давай договоримся по-хорошему.

— Я вам уже сказал, что не могу нарушить правила, — уныло тянет парень, поглядывая на напарника.

Мы уже заходим на пятый круг препирательств. У дежурного вышибалы глазки сошлись в кучку. У тощего и немощного клерка начали трястись аксельбанты на красном атласном пиджаке, а лицо по цвету медленно приближалось к той же цветовой гамме. У меня от приветливой улыбки ноюще подергивало имплантированный зуб. Даже, непонятно как оказавшаяся в этом царстве роскоши, муха устало присела на стоящий между нами гербарий. Только Рок, облокотившись о стойку, расслабленно наблюдал за ходом пока бесплодной дискуссии, вертя в длинных смуглых пальцах какой-то рекламный буклет.

Сквозь прозрачный бок пакета просвечивала верхняя крышка любимого ноута. А в «потайном» отделении чемодана спрятаны две мои тайные кредитки — на крайний и на самый-самый крайний случай. Денег там чуток, но сейчас были важны любые резервы.

В одном из карманов штанов я нашла свою официальную кредитку. Но, насколько помню, там не больше 700. Может, удастся уболтать клерка на то, чтоб мне отдали хотя бы ноут, а я ему две сотки мимо кассы? Или три?

Я собиралась завлекающе подманить пальчиком паренька, чтоб предложить взаимовыгодную сделку, когда зацепилась взглядом за безмятежную физиономию мужа. Так-с. Я тут корячусь, унижаюсь, дабы свои же личные вещи отвоевать, а он стоит и зрелищем наслаждается. И помогать даже не собирается. Муж он или кто? В конце-то концов! И такая меня злость взяла, что новый план оформился в секунду. Что там Картер про кретские традиции говорил? Ща, я тебе организую…

— Рок, солнышко, — ответом мне послужила иронично приподнята бровь. — Понимаешь в чем дело. Там все мои вещи, и бук, и одежда. Ты не мог бы мне помочь и заплатить за хранение?

— Кара, звездочка, — не менее ласково начал он, копирую мои интонации, — назови мне хотя бы одну причину, по которой я должен тратить свои деньги.

Ха-ха, если сразу не послал, то клиент поддастся обработке. Теперь строим жалобное лицо и заискивающий взгляд.

— Ну ты же не хочешь, чтоб я, словно бомж, ходила до самой осени?

— Мне как-то все равно, в чем ты будешь ходить.

— Там мой бук, он мне нужен для работы.

— Это для тебя причина, а не для меня.

— Ну ладно, ладно… — Я встала на цыпочки и приблизила губы к уху, слегка касаясь подбородком воротника его светло-голубой рубашки. Благо не пришлось подпрыгивать, поскольку он стоял, склонившись к стойке. — Видишь ту фиолетовую бархатную коробочку в пакете? Ту, которая на кодовом замке? — прошептала таинственно я. — Это мое наследство от бабушки. Старушка очень любила драгоценные вещи и все завещала мне, как любимой внучке. — Для полноты картины захотелось всхлипнуть и прижать к глазам несуществующий платочек, но внутренний голос подсказывал, что уже будет перебор. Рок и так косился на меня со здоровым сомнением.

— Ну и что?

— Как что? Это ведь приданое!

— Какое еще приданое? — попытался отморозиться муж.

— Что значит какое? Мое! Для тебя!

Рок не ожидал такого аукциона невиданной щедрости и поэтому не сразу придумал, как отбиться от нежданного счастья.