Асино лето, стр. 4
Горынычу и Ежу спор быстро надоел, и они оторвались от косы и, крикнув: «Пока-пока!», улетели, а Сева проводил Асю до самого корпуса. Там он спрыгнул в цветок шиповника, погладил по спине мохнатого шмеля и сказал Асе:
— Ну, я пойду потихоньку…
— Ты совсем-совсем летать не можешь?
Сева грустно улыбнулся:
— Горыныч — летучий гном, а Еж — прыгучий, он умеет высоко-высоко, далеко-далеко прыгать, и тогда кажется, что он летит.
— А ты?
— А я… я просто так гном. Без талантов.
— Как это без талантов? Ты все травы знаешь, все цветы и деревья.
— Ну, это все гномы знают.
— Ну, уж… Ты добрый.
— Все гномы добрые. Я же тебе говорил.
— А ты… ты самый лучший друг! Вот!
Ася покраснела и стала смотреть в сторону.
Сева тоже смутился.
— Спасибо, — бормотнул он. — Ну, я пойду?
Ася кивнула. Расставаться было грустно. И в палату, где нет друга и некому рассказать о новых знакомых, тоже не тянуло. Тоскливо как-то… и сразу к маме захотелось.
— Я навещу тебя завтра, можно? — спросил Сева.
— Ой, правда? — тут же просияла Ася и подумала, что мама приедет в воскресенье, а сегодня уже среда.
Вожатая Лена наконец-то заставила девчонок лечь и перестать разговаривать в полный голос. Тогда решили рассказывать страшные истории. Рассказывала Аленка. Сначала она рассказала про Белого монаха, потом про Гнилую речку, что течет в овраге, потом про Грозовой дом.
— Вот пойдем на остров, на костер, и увидите: над лагерем гора — высокая-высокая. На горе — черный лес, а в лесу у самого края горы — поляна! Только это не поляна, а… Ну, то есть как бы поляна, а на самом деле не поляна…
— Да что ты заладила «поляна — не поляна»! — скривилась отличница Болотова. — Вечно ты, Алена, свои мысли сформулировать не можешь.
Аленка обиделась и сказала, что пусть Болотова сама рассказывает, раз она здесь самая умная. Все обрушились на Болотову, потому что она мысли формулировать умела, а интересно рассказывать — совсем нет. Аленка еще немного подулась, чтобы ее поуговаривали, а потом продолжила:
— Эта поляна… не просто так. Это место — выжженное. В каждую грозу туда обязательно ударяют четыре молнии и сжигают четыре дерева, потому что в грозу на этой горе появляется Грозовой дом. В доме четыре башни: Южная, Северная, Восточная и Западная. А в каждой башне живет привидение. Бывают добрые привидения, а эти четверо — они злющие. В грозу детей заманивают и превращают в деревья, чтобы молнии было что… кушать. А сами у людей глаза вырывают и делают из них шаровые молнии…
— Все это бабушкины сказки, — презрительно сказала Наташка Ястрова.
— Не хочешь — не верь! — обиделась Аленка.
Ася улыбнулась: она бы могла рассказать им такое! Не страшное, но удивительное чудо! Но она не расскажет. Гномы не просили держать в секрете их существование, но ей самой почему-то не хотелось говорить о них. Да и не поверит никто. А если поверят, еще хуже: будут все разглядывать их, трогать и обо всем расспрашивать.
Наверное, гномы сами знают, кому показываться. Ася опять улыбнулась, радостно и благодарно, и заснула под Настину историю про лондонских вампиров.
Глава 6
Наутро, едва солнце коснулось пушистой верхушки сосны, Ася открыла глаза. Разбудило ее какое-то особое чувство, будто ждет ее сегодня что-то необыкновенно радостное. Она выглянула в окно и сразу увидела гнома Севу. Он шагал туда-сюда по сосновой ветке и в своем зеленом комбинезоне был похож на живой листик. Ася оглядела палату. Кажется, все еще спят. Тогда она осторожно открыла окно, стараясь не задеть проклятую герань.
— Сева! — тихонько позвала Ася и опять огляделась. Она очень боялась кого-нибудь разбудить.
— Ася! — обрадовался Сева и спрыгнул на ветку пониже. — А я жду, жду! Как вы долго спите!
Ася глянула на Аленкины часы, которые лежали на тумбочке. Половина седьмого!
— А вы когда просыпаетесь? — спросила она.
— Сначала мы, потом солнце. Одевайся, пойдем, я тебе такое покажу!
Ася натянула пестрый сарафан и вылезла в окно. Сева тем временем, уцепившись за янтарную сосновую чешуйку, спланировал на землю. Ася присела перед ним на корточки.
— Куда пойдем?
— К двум мостикам.
— В Старый лагерь? Там собаки…
— Ты собак боишься? — удивился Сева.
— Ну… эти злые.
— Злые? Кто — Буль, Тяпа? Или Пятнашка злой? Или Кузя? Ты просто с ними незнакома, Ася, ты ничего не знаешь. Бери меня в руку, и бежим.
Ася прикрыла окно, взяла Севу и тихонько сжала в кулаке так, что только его голова торчала в ярком зеленом колпачке. Роса обожгла босые Асины ноги, она засмеялась, окончательно проснувшись, и побежала под горку.
Сева торопил:
— Быстрее! Быстрее!
— Почему быстрее?!
— Я тебе такое покажу! Никогда не забудешь!
— А что? Что?
Споткнувшись о корень, Ася упала плашмя и проехала коленками по асфальту. Она тряхнула головой и осторожно села.
— Кха-кха! — послышалось в кулаке.
Ася осторожно разжала его.
— Прости, я тебя чуть не раздавила.
— О-о-о, — Сева повертел головой, взмахнул руками, потопал. — Я цел, — улыбнулся он. — А ты? О-е-е-ей!
Коленки у Аси были содраны в кровь. Тонкие алые струйки текли по ногам.
— Надо найти подорожник, — деловито сказал Сева. — Верное средство.
— Чего его искать, вон его сколько.
Ася присела в траву у дороги. Было очень больно и обидно. Сева выбрал красивый гладкий подорожник и, пыхтя от натуги, сорвал его. Но подорожник совсем не помог. Кровь все равно бежала, коленки болели, будто по ним прошлись острой теркой. Ася отбросила подорожник, дохромала до фонтанчика и стала промывать свои раны. Сева виновато и сочувственно сопел, стоя на кране.
— Это я виноват, — сказал он. — Торопил тебя.
Кровь все не останавливалась.
— Бежит и бежит, — испугалась Ася.
— Ох! Это, наверное, колдовской корень!
— Какой?
— Ну, колдовской. Об него споткнешься — несчастий не оберешься. Надо теперь к солнечным зайчикам идти. Только они залечить смогут.
— К солнечным зайчикам?! — распахнула глаза Ася. — Это на Солнце, что ли?
— Да нет, — засмеялся Сева. — Тут рядом. Место такое волшебное. Идти-то сможешь?
Ася сказала, что в гости к солнечным зайчикам она готова даже ползти. И тут же услышала заливистый смех: будто прямо с неба спустились Горыныч и Еж.
— Это будет весело! — сказал Еж.
— Все гномы сбегутся посмотреть! — подхватил Горыныч.
— Перестаньте, — попросила Ася. — Знаете, как больно?..
Моментально став серьезными, Горыныч и Еж сказали:
— Знаем.
— От колдовского корня всегда больно, — сказал Сева. — Он и людям вредит, и дерево губит.
— Надо это место запомнить.
— Ладно, чего болтаем? — сказал Горыныч строго. — Асе на Солнечную поляну надо.
— А как? — прохныкала Ася. Ноги ломило, голова раскалывалась. Ей казалось, она и шага сделать не сможет.
— Ну, это просто! — улыбнулся Горыныч снисходительно.
— У меня тут осталось немного… девчонки еще на Новый год дарили…
Какие девчонки и что подарили они Горынычу на Новый год, Ася спросить не успела. Горыныч взлетел и повис у Аси над головой. Потом стал быстро-быстро тереть ладошки друг о дружку, будто хотел согреться. Асе и впрямь стало тепло, даже жарко. Она почувствовала себя горячей-горячей и легкой-легкой. Земля качнулась и поплыла.
— Ай! Я… Я лечу! — прошептала она.
Какая-то сила подняла ее в воздух и понесла вперед. Тела своего Ася совсем не чувствовала. Иногда ее переворачивало и крутило в воздухе. Рядом прыгал Еж, а Горыныч взял Севу за руку, и они летели над Асей.
— Поворачивай! — крикнул Горыныч. — Нам через мостик! Поворачивай!
— А как?
— Прасковья, хоть что-нибудь ты умеешь?!
Но зря Горыныч ругался. Ася ведь не сама летела, что-то влекло ее, какое-то горячее облако держало и несло над землей. Все в Асе булькало, и пузырилось, и взрывалось каждую секунду.