Том 1. Стихотворения 1813-1820, стр. 55
К Каверину
Лицейская редакция:
????Забудь, любезный мой Каверин,
Минутной резвости нескромные стихи.
????Люблю я первый, будь уверен,
????Твои гусарские грехи.
Прослыть апостолом Зенонова ученья,
Быть может, хорошо — но ни тебе, ни мне.
????Я знаю, что страстей волненья
????И шалости, и заблужденья
Пристали наших дней блистательной весне.
??Пускай умно, хотя неосторожно,
??Дурачиться мы станем иногда —
????Пока без лишнего стыда
????Дурачиться нам будет можно.
????Всему пора, всему свой миг,
??Всё чередой идет определенной:
????Смешон и ветреный старик,
????Смешон и юноша степенный.
Насытясь жизнию у юных дней в гостях,
Простимся навсегда с веселием шумливым,
С Венерой пылкою и с Вакхом прихотливым,
????Вздохнем об них, как о друзьях,
И старость удивим поклоном молчаливым.
????Теперь в беспечности живи,
Люби друзей, храни об них воспоминанье,
????Молись и Кому и любви,
????Минуту юности лови
И черни презирай ревнивое роптанье.
Она не ведает, что можно дружно жить
С стихами, с картами, с Платоном и с бокалом,
Что резвых шалостей под легким покрывалом
И ум возвышенный и сердце можно скрыть.
Дельвигу *
Лицейская редакция:
Блажен, кто с юных лет увидел пред собою
Извивы темные двухолмной высоты,
Кто жизни в тайный путь с невинною душою
??Пустился пленником мечты!
Наперснику богов безвестны бури злые,
Над ним их промысел, безмолвною порой
Его баюкают камены молодые
И с перстом на устах хранят певца покой.
Стыдливой Грации внимает он советы
И, чувствуя в груди огонь еще младой,
Восторженный, поет на лире золотой.
??О Дельвиг! счастливы поэты!
Мой друг, и я певец! и мой смиренный путь
В цветах украсила богиня песнопенья,
??И мне в младую боги грудь
??Влияли пламень вдохновенья.
В младенчестве моем я чувствовать умел,
??Всё жизнью вкруг меня дышало,
??Всё резвый ум обворожало,
И первую черту я быстро пролетел.
??С какою тихою красою
??Минуты детства протекли;
Хвала, о боги! вам, вы мощною рукою
От ярых гроз мирских невинность отвели,
И были дни мои посвящены покою.
??Но всё прошло — и скрылись в темну даль
????Свобода, радость, восхищенье;
????Другим и юность наслажденье:
????Она мне мрачная печаль!
Так рано зависти увидеть зрак кровавый
И низкой клеветы во мгле сокрытый яд.
??Нет, нет! ни счастием, ни славой
Не буду ослеплен. Пускай они манят
На край погибели любимцов обольщенных.
????Исчез священный жар!
????Забвенью сладких песней дар
????И голос струн одушевленных!
????Во прах и лиру и венец!
Пускай не будут знать, что некогда певец,
Враждою, завистью на жертву обреченный,
??????Погиб на утре лет,
????Как ранний на поляне цвет,
????Косой безвременно сраженный.
И тихо проживу в безвестной тишине;
Потомство грозное не вспомнит обо мне,
И гроб несчастного, в пустыне мрачной, дикой,
Забвенья порастет ползущей повиликой!
В первоначальной редакции после стиха «О, Дельвиг! Счастливы поэты!» находилось семь следующих стихов, впоследствии переделанных в четыре начальных стиха окончательной редакции:
????Певец! в безвестности глухой
????Живи под дружественной сенью;
Страшись увидеть свет; неопытной душой
??????Не жертвуй ослепленью!
Воспитанный в тиши, не зная грозных бед,
????С любовью, дружеством и ленью
В уединении ты счастлив, — ты поэт!
В.Л. Пушкину
Начало и конец лицейской редакции:
Скажи, парнасский мой отец,
Неужто верных муз любовник
Не может нежный быть певец
И вместе гвардии полковник?
Ужели тот, кто иногда
Жжет ладан Аполлону даром,
За честь не смеет без стыда
Жечь порох на войне с гусаром
И, если можно, города?
Беллона, музы и Венера,
Вот, кажется, святая вера
Дней наших всякого певца.
Я шлюсь на русского Буфлера
И на Дениса храбреца,
Но не на Глинку офицера,
Довольно плоского певца;
Не нужно мне его примера…
Ты скажешь: «Перестань, болтун!
Будь человек, а не драгун;
Парады, караул, ученья —
Всё это оды не внушит,
А только душу иссушит,
И к Марину для награжденья,
Быть может, прямо за Коцит
Пошлют читать его творенья.
Послушай дяди, милый мой:
Ступай себе к слепой Фемиде
Иль и дипломатике косой!
Кропай, мой друг, посланья к Лиде,
Оставь военные грехи
И в сладостях успокоенья
Пиши сенатские решенья
И пятистопные стихи;
И не с гусарского корнета,—
Возьми пример с того поэта,
С того, которого рука
Нарисовала Ермака
В снегах незнаемого света,
И плен могучего Мегмета,
И мужа модного рога,
Который, милостию бога,
Министр и сладостный певец,
Был строгой чести образец,
Как образец он будет слога».
Всё так, почтенный дядя мой,
Почтен, кто глупости людской
Решит запутанные споры;
Умен, кто хитрости рукой
Переплетает меж собой
Дипломатические вздоры
И правит нашею судьбой.
Смешон, конечно, мирный воин,
И эпиграммы самой злой
В известных «Святках» он достоин.
Но что прелестней и живей
вернуться