Мату-Гросу, стр. 38

К сожалению, никто в базовом лагере не имел возможности для глубокого изучения вопроса о том, действительно ли пристрастие к выжиганию местности дает благотворные результаты. Однако Дэвид Филкокс полагает, что травянистые растения в этом случае проигрывают в борьбе за существование. У деревьев и кустарников имеется толстая губчатая кора, которая практически огнестойка, поэтому они теряют только вегетативную часть, а травы должны рассчитывать только на свою корневую систему в отношении сохранения всех питательных веществ, необходимых для повторного роста и случаев потери надземной части растения. Поэтому неудивительно, что встречалось очень мало многолетних трав и общее количество собранных видов многолетних трав было крайне невелико по сравнению с коллекциями собранных в умеренном поясе.

Если находиться в центре пожара, движущегося по серрадос, то сначала покажется, что вряд ли что-нибудь выживет в столь яростном шквале пламени. Ковер из листьев и высохших веток позволяет огню ползти по земле, но когда он добирается до пучка сухой травы или другого легкого воспламеняющегося предмета, то разгорается яростнее. Примечательно, что почти сразу же после того, как огонь уйдет, стволы деревьев и земля становятся сравнительно прохладными. Исследования на юге Африки, да и в других районах этого континента показали, что температура в горящей степи поднимается высоко, но сохраняется недолго. Температура почвы у поверхности поднимается в зависимости от ветра и сорта травы от 100 до 850 градусов Цельсия, но уже через несколько минут снижается до температуры окружающей среды. Температура почвы на глубине двух сантиметров возрастает самое большее на четырнадцать градусов, а иногда всего лишь на три-четыре градуса.

Выжигание трав, несомненно, вызывает озабоченность во многих местах земного шара. Вот что, например, писал Дункан М. Портер об этой же проблеме в другом районе Латинской Америки.

«На протяжении столетий сельское хозяйство (в Панаме) зависело от вырубки и выжигания, широко осуществляемых в тропиках. Земледельцы и скотоводы во всем мире используют этот метод, нанося ущерб всей окружающей среде. Деревья и кустарники надрубают, дают им засохнуть и потом сжигают. Образующаяся зола дает удобрение для выращивания хлебных злаков. Такое высвобождение питательных веществ особенно заметно в тропиках, где живая растительность связывает большую часть этих веществ, вследствие чего почва бедная. После сгорания естественной растительности на вновь удобренной земле сеют зерновые. Через несколько лет плодородие почвы опять истощается, и фермер движется дальше в лес, чтобы повторить этот цикл».

«…Пожары не только уничтожают растительный покров, но и наносят неисчислимый вред самой земле. Лиственный слой и гумус уничтожаются, и почвы становятся практически стерильными. Тропические почвы весьма истощены, несмотря на пышные леса, которые могут расти на них».

Географ Эрик Браун, имевший возможность побывать на крупных фазендах, вырубленных в джунглях в непосредственной близости от базового лагеря, был весьма озабочен будущим этой местности. Он говорит: «Научные данные, имеющиеся повсеместно во всем мире в международных агентствах и в программах развития, в данной местности не используются, и это мне кажется трагичным». От нетронутого мира базового лагеря, где ученые соблюдали величайшую осторожность, как в садах Эдема, до огромных фазенд вдоль дороги было так близко. Эдем превращают в фазенду чуть не за одну ночь.

Мату-Гросу - i_015.png

Глава седьмая

Богатый и бедный

Мату-Гросу - i_016.png

Как гласит поговорка, «Бог сотворил мир, а голландцы создали Нидерланды». Действительно, довольно значительная часть этой страны находится сегодня ниже уровня моря. Вся территория Нидерландов составляет всего лишь около 34 000 квадратных километров, а площадь земель, созданных голландцами, около 5000 квадратных километров. Поэтому европейцам трудно представить размеры земельной бонанцы, которую Бразилия продолжает осваивать с минимальными усилиями, причем в пределах своих границ. Штат Мату-Гросу занимает площадь около 1 000 000 квадратных километров, а штаты Пара и Амазонас — еще больше. Поэтому каждый из них, по крайней мере, в тридцать раз больше Нидерландов, не говоря уже о землях, отвоеванных ими с громадными трудностями у моря. Колоссальные размеры внутренней бразильской империи необходимо усвоить, прежде чем удастся ее понять.

Единственная дорога от Шавантины до Сан-Фелиса протяженностью 520 километров открыла территорию, превышающую Нидерланды и даже Великобританию. Ее, пожалуй, лучше бы сравнить с дорогой из Англии на континент через Северное море, которое в результате некоего искусного голландского плана внезапно превратилось бы в сушу. Более того, вышеупомянутая дорога — не первая, построенная бразильцами через девственные места, которая служит для них полезным подъездным путем и открывает километр за километром новые земли. Тем или иным способом бразильцы осваивают новые территории с самого момента возникновения страны. Подобно некоему богатому наследнику, они всегда имели возможность расходовать капитал, если им недостаточно было дохода с него. Только русские и канадцы могут иметь представление о том, что означает владение такими огромными лесными богатствами, но ни Россия, ни Канада не владеют столь щедрым тропическим лесостоем, как Бразилия.

Вследствие этого можно было бы ожидать, что у бразильцев имеется разработанная позитивная политика использования своих ресурсов. Они ведь знают, что землю нельзя эксплуатировать вечно и что ее надо осваивать. Они знают, как и каждый наследник, что капитал иссякнет, но доход с него можно сделать вечным. Их страна нуждается в продуктах питания, особенно для жителей северо-востока, которые находятся на грани голодания, и дополнительная земля может дать им необходимое. Население Бразилии возрастает ежегодно больше чем на три процента, и в необжитых местностях хватит места для всех. Поэтому в стране, располагающей необжитыми землями, которые позволят решить столь многие проблемы, можно было бы ожидать наилучших проектов использования этих великолепных даров природы.

На самом же деле ничего подобного нет. Как сказал нам один английский дипломат в Рио-де-Жанейро: «Если вы хотите знать, что происходит в Бразилии, вам следует просто остаться здесь, в Рио». К несчастью, Рио почти совершенно не интересуется правильными или неправильными способами уничтожения леса. Какое это имеет отношение к стоимости квартала жилых домов? Большая часть Рио не имеет ни малейшего представления о том, что происходит в большей части Мату-Гросу, по той простой причине, что большей части Рио это безразлично. Если вам хочется узнать, что происходит на новых землях, то вам единственно, что остается, — это отправиться туда.

Характер вторжения в эту древнюю землю изумит почти каждого. Он, несомненно, поразит русских, которые разрабатывают ресурсы Сибири по плану и очень осторожно. Это также удивило бы любое из ранних правительств Соединенных Штатов, ответственное за равномерное распределение новых земель, когда первоначальные поселенцы располагались на границе, а затем требовали полагающиеся каждому из них по закону 640 акров, или одну квадратную милю (256 гектаров). Голландцы, создавая новую территорию, точно знали, кто будет обрабатывать только что созданные поля, задолго до того, как польдерная земля была осушена. Новая Асуанская плотина, регулирующая ирригационные воды, сделала ценными еще 800 тысяч гектаров пустыни, и каждый новый гектар был четко распределен.

Только одну треть нашей планеты занимает суша, и лишь небольшая доля этой суши (двенадцать процентов) пригодна для культивации. Вследствие этого на землю существует большой спрос. Лишь часть этой небольшой доли находится в тропиках, где обильный ливень может зачастую сделать многое даже для бедной почвы и где дождь, тепло и действительно плодородная почва могут дать непревзойденную урожайность зерновых. Мату-Гросу находится в тропиках. Здесь идут дожди, по крайней мере, в течение полугода, а почва разнообразная — есть плохая и есть хорошая. Следовательно, вернувшись опять к высказанному предложению, можно было бы ожидать самого осторожного обращения с наиболее ценным богатством, по мере того как все больше и больше его попадает в руки пришельцев и все меньше и меньше остается нетронутым.