Большой оркестр, стр. 16
Или по-другому: вызывает, например, директор нашей школы нашу учительницу Агнию Ивановну. Так, мал, и так, говорит, Агния Ивановна, а почему это у вашего ученика Майсура двойка по арифметике? «А вы кто такой, Николай Филиппович?!» — закричит на него наша учительница — и раз его кулаком!
Нет, это была бы не жизнь, а ужас какой-то!
И главное — зачем?.. Взять хотя бы меня — мне даже и не хочется драться! Конечно, я не сильный, и в драке мне самому и досталось бы. Но ведь и Володя — уж на что боксёр, а тоже ни с кем в драку не лезет…
Нет, я так думаю, что у Ахмадея это просто болезнь. Как-то я даже сказал ему про это. А он и сам, оказывается, уже пришёл к этому выводу. Я ему говорю: «Так ты полечись!» Но он только грустно рукой махнул. Видно, не верит врачам, совсем как Люциина мама…
Но на этот раз неприятности у Ахмадея вышли вовсе не из-за драки, а так — даже непонятно из-за чего.
В тот день у них в классе был пионерский сбор по именам существительным. А Ахмадей с Яшкой как раз домой торопились — хотели поспеть с дядей Яфаем иллюминацию вешать. Они возьми и смойся со сбора, а старшая вожатая Нора их поймала. Не разобралась, что и как, и давай кричать на них. «Тебе что, неинтересно присутствовать на сборе?» — спросила она Яшу. Он сказал, что почему же, интересно. «А тебе?» — спросила она Ахмадея. А он ей ответил: «Нет, неинтересно».
Вот тут-то и начались неприятности. Вызвали Ахмадея на совет отряда и давай прорабатывать! Вожатая всё приставала к нему, чтобы он признался, что ему интересно на сборе. А он — ни в какую. Она даже вспотела, и члены совета отряда его уговаривали, а он молчал как каменный — так и не признался!
Я, конечно, на этом совете отряда не присутствовал, но под дверью слушал и в щель поглядывал.
Вышел оттуда Ахмадей весь красный. Домой мы шли молча.
Вижу, человек совсем расстроен, не приставать же к нему с вопросами. Только показалось мне, будто он шепчет что-то.
— Ты что-то сказал? — спросил я его.
— Нет, — говорит.
— Так ты же чего-то бормотал?
— А это я с дедушкой советовался.
— Разве у тебя дедушка есть?
— Нет.
— Умер?
— Умер.
— Если он умер, то, как же ты с ним советовался? — поразился я.
— Очень просто. Я спрашивал, а он отвечал. Это меня отец научил. «Я, говорит, в трудных случаях с дедом твоим советуюсь: спрашиваю его и представляю, что бы он мне ответил».
— А твой дедушка был учителем? — поинтересовался я.
— Нет, мой дед был железняком.
— Железняком?
— Раньше железнодорожников называли «железняками». И дедушка у меня был отчаянный железняк.
— Дрался?
— Дрался. Только не на кулаках, а на бомбах. Он сам делал бомбы и бросал в казаков. Это в пятом году было, когда революцию делали.
— Значит, твой дед был революционером?
— Да. А потом его повесили в тюрьме.
— Жалко его! — пожалел я.
— Жалко, — согласился он. Мы пошли тише.
— А о чём же ты спрашивал его сейчас?
— Спросил, правильно ли я сделал.
— Ну, а он что?
— По-моему, он ответил, что я вёл себя правильно.
— Конечно! — горячо поддержал я Ахмадея. — Ты же правду говорил! А моя мама тоже считает, что человек всегда должен говорить правду.
— «Правду, правду»! — неожиданно рассердился Ахмадей. — А вот Яшке я ещё всыплю! Зачем сказал, что ему интересно на сборе?! До чего же непринципиальный он человек!
И я так думаю, что Яшка очень непринципиальный человек.
Только я тоже, наверно, признался бы, что мне интересно, если б старшая вожатая меня так уговаривала.
До чего доводит фантазия
Так я узнал, что Ахмадей гордится своим дедом-железнодорожником. Фатыма гордилась бабушкой, которая только на днях приехала погостить к ним. Яша тоже не давал маху — он хвалился своим отцом, которого, между прочим, никто из нас ни разу не видел.
— После того как отец вернулся с Северного полюса, — говорил Яшка, — его назначили самым главным лётчиком на «Максим Горький». Слыхали про такой гигант самолёт? Вижу, не слыхали… Когда он летал над городом, то громадная тень получалась. «Максим Горький» разбился, и все погибли.
В другой раз отец Яши уже строил Магнитогорск.
— Когда он приехал на место строительства, то увидел только степи и горы, больше ничего.
— А разве твой папа не погиб вместе с самолётом? — удивлялся я.
Но Яша, даже не моргнув, отвечал:
— Строил он до того, как летал!
Позже выяснилось, что Яшин папа командовал кавалерийском корпусом и был парашютистом на фронте. Затем он же строил нефтепровод, который описан в книге «Далеко от Москвы».
— Может быть, у тебя было много пап? — спрашивал я, недоумевая.
— Нет, один! — настаивал он. — Папа всегда один бывает, как и мама.
Ну, я ничего не понимал.
Вообще в последнее время я стал приглядываться к Яшке — этот наплетёт что угодно!
Голова его всегда была напичкана всевозможными идеями. Из него так и сыпались фантазия за фантазией.
Между прочим, я даже подумал: «Может, это у него от какого-нибудь особенного питания? Не может же быть, чтобы нормальный человек всё выдумывал и выдумывал!..»
«Нет, — сказал я себе, — всякие выдумки да планы не доведут Яшку до добра». Так и случилось.
Как-то днём, после уроков, я вышел во двор. Стояла осень. Целую неделю лили дожди, а тут вдруг выглянуло солнышко, да такое тёплое, что я даже пальто не надел.
Во дворе никого из ребят не было. «Куда они подевались? — удивился я. — Может, в наш сарай забились?»
Пошёл туда и не ошибся: Ахмадея там не оказалось, но Яша был на месте. Собрав малышей, он угощал их папиросами.
— На всех хватит, — говорил Яша. — Закуривайте. Только затягиваться никто из вас не умеет.
Он вдыхал дым и красиво выдувал из носа. Малыши пробовали затягиваться, но у них ничего не выходило. Они чихали и кашляли.
Заметив меня, Яша протянул коробку:
— Угощайся. Я не жадный.
— Не хочу, — запротестовал я.
— Не хочешь — как хочешь, — решил Яша. — А вы бросьте курить! Вредно!
Малыши быстренько побросали папиросы.
Но спокойно сидеть на месте Яша не мог. Мозги у него так устроены, что обязательно надо что-нибудь особенное придумать.
— Не организовать ли нам свой магазин? — спросил он, поглядывая на малышей. — Будем торговать яблоками. На юге все торгуют фруктами.
— Яблоками? — удивились малыши.
А Яша уже загорелся идеей:
— Вы тут посидите, я мигом…
Утром в наш магазин привезли яблоки. Ящики навалили прямо на дворе. «Неужели он хочет принести один из ящиков?» — подумал я.
Не прошло и пяти минут, как Яша приволок большой ящик с яблоками. А ещё минут через десять мы сидели вокруг ящика и сортировали яблоки.
Неожиданно в сарай вбежала Маня и застала нас за этим занятием. Мы смутились, но Яша спокойно предложил:
— Бери, Маня, угощайся. Ты можешь выбрать себе самые большие яблоки.
— Спасибо, я очень люблю яблоки, — призналась Маня и, польщённая вниманием, протиснулась между мальчиками.
— Откуда у вас яблоки? — спросила она у одного из малышей.
— Из магазина, — объяснил тот.
— Купили, что ли?
Малыши вместо ответа молча опустили глаза.
— Купили, что ли? — переспросила Маня и как ужаленная вскочила на ноги. — Понимаю: вы украли!
Яшка невозмутимо поднял на неё глаза:
— С чего это ты взяла? И вообще, зачем шумишь?
Маня от удивления сделала шаг назад:
— Я про вас обязательно скажу дедушке и бабушке! И всем во дворе! Отнесите яблоки в магазин, все до единого!
Маня стояла перед нами такая гордая и злая! Вся кровь бросилась ей в лицо.
— Считаю до трёх!
— Ложьте обратно, — сухо скомандовал нам Яша. Малыши неохотно стали отдавать свою долю. Но нескольких яблок недосчитались — видно, успели съесть.
— Зря ты, Маня, шумишь, — улыбнулся Яша. — Ящик мы отнесём. Взяли его на время, чтобы поиграть, а потом сдадим. Я сам отнесу…