Доктор Солт покидает город, стр. 1

Джон Бойнтон Пристли

Глава первая

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ОТЦА

Несколько лет назад роскошные витрины торгового дома У. X. Смита еще не сияли на Хай-стрит в Хемтоне. (Центр графства Хемтоншир. Население — 13 600 человек. Достопримечательности: здания городской ратуши и дома милосердия. В двух милях к северо-востоку по шоссе Хемтон — Бекден расположен Хемтонширский университет.) Прежде там находился книжный магазин «Э. Калуорф. Книги и писчебумажные товары».

В первый понедельник октября, ближе к закрытию магазина, Мэгги, единственная дочь Э. Калуорфа, шагнув за порог кабинетика, расположенного позади торгового зала, ступила на путь, который вывел ее на широкую дорогу судьбы.

Почти весь день она готовила счета к отправке в банк, а затем пошла к отцу, чтобы он подписал их. В торговом зале, где продавались детские книжки в ярких обложках и всякая мелочь, Шейла Холт, стоя за прилавком, с задумчивым видом подкрашивала губы.

— Где мистер Калуорф? — спросила ее Мэгги.

Та отложила тюбик с губной помадой:

— Я не знаю, к сожалению…

Это было неудивительно. Отличительной чертой Шейлы было как раз то, что она ничего не знала.

Мэгги заглянула в соседний торговый зал, двери которого выходили на улицу. Миссис Чэпмен обслуживала там единственного покупателя у прилавка с сувенирами. Эта немолодая, исполненная чувства собственного достоинства особа покровительственно улыбнулась Мэгги. Но и в этом зале не было ни отца, ни его помощника Рэга Моргана, и Мэгги подумала, что они, должно быть, перебирают поступившие от оптовиков книги внизу, в подсобке, тем более она заметила, что там горит свет. Мэгги побежала туда по винтовой лестнице, рискуя поскользнуться на ступеньках.

— Не перетрудись, Рэг, — сказала она, увидев Моргана у книжных стеллажей, застывшего над раскрытой книгой со щеткой в руках.

Этот щуплый парнишка с забавным лицом чем-то напоминал ей отставного профессора. Он, конечно, не так бестолков, как Шейла, у той на уме только молодые люди, с которыми можно переспать, а там, глядишь, и провести медовый месяц. Рэг был настоящим книжным червем. Отец надеялся, что со временем из него получится действительно дельный помощник.

— Рэг, а где отец?

— Не знаю, мисс Калуорф, он сказал мне утром прийти сюда и освободить верхние полки для новых книг. Может быть, он отправился на какой-нибудь аукцион, вы же знаете, там можно купить большую партию книг.

— Возможно, но я думаю, в этом случае он предупредил бы меня. Ладно, можешь заканчивать. Да не забудь выключить свет. — И Мэгги заторопилась наверх.

Миссис Чэпмен убирала товар, готовясь к закрытию магазина. Берта Чэпмен, бывшая учительница пятидесяти с лишним лет, располневшая и солидная, все те годы, пока Мэгги не вернулась из Лондона и не согласилась тоже работать в магазине, вести бухгалтерский учет и переписку, была главной опорой отца в его работе.

— Как дела, Мэгги?

— Я ищу отца, Берта. Где он? Нужно подписать счета, есть и еще кое-что…

— Я не видела его с полудня. А он ничего не говорил тебе за ланчем?

— По понедельникам мы не приходим домой к ланчу, Берта. В этот день мама встает рано, утром у нее большая стирка, потом она встречается со своей подругой миссис Голройд, они где-нибудь пьют кофе с кексами, а потом отправляются в загородный госпиталь, где проводят остаток дня, отдавая последние силы делу милосердия и благотворительности. В половине первого я забежала в закусочную Примроуза и перекусила на скорую руку: кофе, два яйца всмятку и отвратительный салат.

— А твой отец предпочитает паб «Красный лев», там прекрасное пиво и сэндвичи, — сказала миссис Чэпмен, улыбаясь. — Обычно он отправляется туда около часу дня. Но сегодня он ушел раньше обычного, примерно в четверть первого. Поговорил по телефону и удалился в большой спешке, не сказав ни слова. Выглядел он расстроенным. Ты знаешь своего отца. Он часто бывает чем-нибудь озабочен. Но в полдень мистер Калуорф выглядел настолько взволнованным, что я просто не решилась остановить его и спросить, что случилось.

— Возможно, ему позвонили о распродаже по сниженным ценам, о которой он забыл, и отец помчался туда?

Берта скомкала листочек бумаги, на котором кто-то пробовал авторучку.

— Едва ли, Мэгги. Твой отец уж не настолько заинтересован в книжных редкостях, чтобы стремглав лететь на распродажу. Я знаю, когда он озабочен делами, но его волнение явно было вызвано чем-то иным. А почему ты беспокоишься? Я бы сказала, что это не тот случай.

— Ты действительно не знаешь, в чем дело?

— Я ничего не могу даже предположить, Мэгги. Давай лучше закрываться, если не возражаешь.

Мэгги любила быструю ходьбу и обычно добиралась до дома за десять минут. Но на сей раз дорога заняла у нее почти четверть часа. В конце пути она поняла, что нарочно тянет время в надежде застать отца уже дома. Может быть, он решил не возвращаться в магазин перед закрытием? Однако она не удивилась, обнаружив дверь дома запертой. Мать наверняка еще в госпитале, брат Алан в университете, а отец может быть где угодно, но должен же он в конце концов вернуться домой.

Дом Калуорфов представлял из себя здание в викторианском стиле — высокое, узкое строение. Справа — коридор, ведущий в кухню. Прямо — гостиная, за ней — столовая, соединяющаяся с кухней. Родители занимали большую комнату на втором этаже, а Мэгги — маленькую, слишком тесную даже по сравнению с той конурой, в которой она жила в Лондоне. Алан расположился в обеих комнатах мансарды. В одной он спал, а другую превратил в свалку книг и всякого старья.

Мэгги часто расстраивалась из-за того, что их дом так мал. Она даже не может приспособить свою жалкую комнатенку под удобную спальню. Слишком много скопилось хлама, от которого никак не избавиться. Но в тот вечер дом показался ей слишком большим и удручающе пустым. Задержавшись на лестничной площадке у двери в ванную комнату, Мэгги решила, что самое лучшее сейчас — это перестать думать об отце и принять горячую ванну.

Строго говоря, семейство Калуорфов никогда по-настоящему не обедало. В полдень они довольствовались ланчем, а вечером, около семи, ужинали на скорую руку. Миссис Калуорф страдала разнообразными катарами, Алан и отец были совершенно равнодушны к еде, поэтому, хотя Мэгги и знала толк в хорошей кухне — за те три года, пока она была его любовницей, Хью Шайр водил ее во многие роскошные рестораны Вест-Энда, — семейный уклад не способствовал излишнему гурманству.

В понедельник вечером ужин состоял из макарон с сыром и зеленым горошком, фруктового салата и яичного пудинга. Мэгги так же машинально, как мать и брат, проглотила все это. Но в отличие от них она продолжала беспокоиться: ведь отец так и не появился. Мэгги не стала делиться с Аланом своей тревогой. Она знала, к тому нет особых причин, тем более для Алана, в характере которого она давно подметила одну особенность: он не обращал внимания на людей. Его занимали только цифры, элементарные частицы, коллекционирование и прочие вещи в том же роде.

Их мать, дама капризная, полная запоздалых сожалений о напрасно загубленной молодости, в которой ей не удалось сыскать лучшей доли, чем та, которую она обрела, всегда была мастерицей делать из мухи слона. Обычно она обиженно удалялась или сидела надувшись весь вечер, если ее муж задерживался на пять минут. Но сейчас, когда действительно никто не знал, где он, миссис Калуорф, должно быть из чувства противоречия, выглядела совершенно безмятежной.