Священный сезон, стр. 28
Тем временем герой на борту десантного модуля, который шел по реке вторым, соскользнул с лобовой части аппарата, совершенно непригодной для исполнения на ней акробатических трюков.
Однако в последний момент он успел прилепить гранату к обшивке выше камеры и повис на ней, отчаянно вцепившись в сферу руками и закрыв камеру своим животом.
Тотчас же в него ударили струи голубого града из деактиваторов, расположенных по бокам камеры, но когда рука партизана разжалась, граната уже была взведена.
Она взорвалась пару секунд спустя, расплескав белую субстанцию по всей лобовой обшивке.
Разрушительная слизь залила и камеру, и узкую щель прямого обзора, а река в это месте как раз делала поворот.
Ослепший пилот не сумел вовремя отреагировать, и десантный модуль на полном ходу врубился в берег.
В последнюю секунду сработали датчики системы предупреждения столкновений, и модуль резко затормозил. Так что на борту никто серьезно не пострадал от столкновения с берегом. Но все равно продолжать движение модуль уже не мог.
Остальные три тем временем разделились. Два из них пошли на прорыв, а один остался в промежутке между двумя засадными линиями. Его пилот пытался с помощью стационарных боевых деактиваторов предотвратить выход беглых пленников на берег.
Заметив это, Джедай решил, что применять тяжелое оружие все-таки придется. И послал своего лучшего гранатометчика с двумя бойцами прикрытия нейтрализовать этого пилота.
Туда же подтягивались и бойцы из первой засадной линии, которая была теперь уже не нужна. Было очевидно, что зондеры не собираются поворачивать назад.
Перед партизанами стояла новая задача – помочь беглецам выбраться из воды и вытащить тех, кого голубой град поразил уже на берегу.
Люди Джедая знали, что вытаскивать надо в первую очередь мужчин, поскольку это операция по спасению генерала Богатырева, а вовсе не баб с детишками. Последними можно будет заняться позже, когда все десантные модули будут нейтрализованы или уйдут вниз по реке уже без пленных.
Правда, зная характер воеводы Вадима, логично было предположить, что если он в этом караване, то сейчас его следует искать не среди тех, кто прыгнул в воду и пытается вылезти на берег под огнем деактиваторов, а среди тех, кто не прекращает попытки прорваться в пилотские кабины.
А тут еще кто-то передал Джедаю по рации:
– Мне кажется, он здесь! Я вижу его!
– Где «здесь»? – переспросил Джедай и получил ответ, что на том десантном модуле, который мешает беглецам выбраться на берег.
Воевода Вадим якобы находился среди тех, кто на борту этого модуля безуспешно взламывал дверь пилотской кабины.
И тут возникала дилемма. Если засадить по этому модулю из гранатомета, то в случае удачи можно ослепить его пилота, лишив его возможности управлять аппаратом. Но можно ведь и промахнуться – и тогда не исключено, что пострадает генерал.
Разрешить дилемму Джедаю помогло новое сообщение по рации:
– Нет, это не он. Похож просто.
– Точно не он? – усомнился Джедай, поскольку его люди никогда не видели воеводу лично и знали его только по изображениям и описаниям.
Неудивительно, что собеседник Джедая, не желая брать на себя ответственность, ответил коротко:
– А черт его знает.
– Так бомбить его или нет?! – вклинился в разговор голос гранатометчика, но принять решение Джедай не успел.
Его отвлекли два других десантных модуля, которые как раз в этот момент появились из-за поворота реки.
А в следующую минуту на участок реки между двумя засадными линиями спикировал квадрат боевых параболоидов.
Глава 26
Оператор тактического центра управления, который следил за ходом облавы в районе стойбища воеводы Вадима, узнал о захвате самого воеводы первым, еще до того, как эта информация дошла до Службы исследований.
Доклад об этом совпал с сообщением о конфликте между «отрядом очищения» и спецгруппой, работающей по поручению Службы исследований из-за энергии для параболоидов.
С точки зрения оператора проблема решилась сама собой. Просто пришел сверху приказ, в котором приоритет отдавался спецгруппе, а не зондеркоманде.
Оператор, который знал, насколько ценная добыча этот воевода Вадим, про себя удивился, но переспрашивать не стал. Не его это дело – указывать вышестоящему командованию, какие решения ему принимать. Он – человек маленький, что ему сказали, то и делает.
На самом деле оператор был вообще не человек, а антропоксен, обращенный в прах – как обычно, женского пола. Но это не меняет сути дела, поскольку оператор тактического центра независимо от пола и происхождения стоял неизмеримо ниже полевого заместителя Планетарного Координатора, который отдал приказ.
Откуда же оператору было знать, что, отдавая приказ о передаче энергии параболоиду спецгруппы, полевой заместитель еще и понятия не имел о захвате в плен партизанского генерала.
Он вообще обо всей этой операции имел весьма смутное представление, хотя сам лично ее санкционировал. Ведь если судить по человеческим меркам, то полевой заместитель Планетарного Координатора фактически исполнял обязанности премьер-министра при верховном правителе Земли.
У него не было возможности вникать во все операции, которые проводились на планете в этот день. Просто Служба исследований обратилась к нему за помощью – вот он и помог.
Правда, «отряд очищения» тоже действовал не сам по себе, а по наводке военной разведки. Но только по наводке, а не под прямым контролем и управлением.
Это и решило дело.
Когда сообщение о захвате воеводы Вадима дошло до военной разведки, никто уже не мог ясно и четко ответить на вопрос, где находится ценный пленник.
Оператор тактического центра вроде бы получил сообщение о том, что он отправлен по воздуху на базу «++6147». Но этот доклад поступил одновременно с другим, согласно которому все четыре параболоида зондеркоманды без остатка отдали свою энергию боевой машине спецгруппы.
47-я база не давала вразумительного ответа на вопрос, прилетел туда параболоид с воеводой на борту или нет. Сначала она отвечала, что еще нет, но, кажется, летит, а потом вдруг заявила, что у нее нет сведений о пленном генерале.
Но что самое странное, перестал отвечать на прямые вызовы сам параболоид, с которого до сих пор неизменно подтверждали, что пленный воевода действительно на борту и что летят они действительно на 47-ю базу на последних каплях энергии.
Предположить можно было что угодно – например, что эти последние капли иссякли окончательно и бесповоротно, да так, что не только лететь дальше нельзя, но и на связь выйти невозможно.
Но спустя недолгое время база, которой тактический центр уже собирался поручить организацию поисков пропавшего параболоида, вдруг сообщила, что по ее сведениям, пленный воевода находится в речном караване десантных модулей.
Объяснялось все это просто. Сначала Тес Амару с борта спешащего вниз на землю параболоида Службы исследований передала на базу категорическое указание считать всю информацию о пленном генерале, обстоятельствах его захвата, маршруте транспортировки и текущем местонахождении секретной и запретила давать эту информацию кому бы то ни было, если его допуск ниже уровня «бейн», то есть пятого.
Это был максимальный уровень секретности, которым начальник полевых исследований мог закрыть информацию.
А региональный тактический центр вспомогательных войск имел уровень допуска «бибен», то есть шестой, более низкий, и поэтому информацию о прибытии параболоида с воеводой на борту на 47-ю базу он не получил.
Между тем военная разведка, которая в случае необходимости могла воспользоваться допуском «бейн» или даже «верен», запрашивала информацию у тактического центра, который к этому времени уже окончательно запутался.
Его доклады собственному командованию и военной разведке были прямым отражением этой путаницы, потому что оператор тактического центра с одной стороны сообщал, что пленный воевода находится в речном караване, а с другой – настаивал на организации поисков без вести пропавшего параболоида.