Крещенные кровью, стр. 24

Поспешное отступление бандитов вызвало недоумение у чекистов.

– Они, наверное, скопцов тоже за нас приняли, – предположил один.

– Ага, особенно когда те запели и в пляс пустились, – усмехнулся еще кто-то. – Бандиты всех нас за спятивших приняли, вот и ушли восвояси!

– Как бы то ни было, а все обошлося, – вздохнул с облегчением Маркел. – Беда миновала. Что со скопцами делать, ума не приложу.

– Расстрелять как врагов народа! – выкрикнул молодой Гришка. – Будь сейчас Игнат средь нас, он бы так и приказал, не сомневайтеся!

– Ишь ты, душегуб какой выискался, – возразил боец постарше. – Да ежели бы не они, то и нас бы сейчас в живых не было.

Чекисты загудели, совещаясь, а Маркел задумался.

– Игнат нам приказал сюда скопцов вести и его дожидаться. Напали на нас внезапно, – принялся размышлять он вслух, повернув голову в ту сторону, откуда пришли бандиты. – С чего бы это? Случайность или еще что?

– Намекаешь, что предательство… – бросил раздраженно Гришка.

Но Маркел пропустил едкую фразу мимо ушей и продолжил:

– Можно подумать, что ево бандюки по дороге прихлопнули, – Маркел как ножом рубанул ребром одной ладони по другой. – А я уверен, что жив он и здоров. Почему Игнат нас и всех сектантов за город выпроводил, а сам остался? А остался он потому, что попа скопцов в городе оставил, ему от попа чего-то надо!.. А так как его сейчас нет, думаю, и нам обратно пора. Бандюки обожглися и отступили. А вот ночью, ежели не уйдем, они в самый раз с нами сполна и поквитаются.

Все смолкли, точно по команде. Утихомирились и скопцы. Все вокруг будто сделало передышку. Скопцы засуетились возле раненых, они перевязывали и своих, и чекистов, разрывая рукава рубах.

Маркел взирал на все это внешне спокойно, но на сердце его было тяжело. Он чувствовал горькую двусмысленность своего положения – роковое перепутье. Голова шла кругом от жалости к скопцам, от ненужных мыслей… Беспощадная война на истребление – это поединок двух вооруженных враждующих сторон! Причем здесь жалкие и безропотные сектанты, которые и так сполна наказаны чудовищным увечьем?

Верующие тем временем готовились к смерти, выстроившись вдоль берега реки. Неподвижные в своем молчании, загадочные, они казались уверенными в том, что после расстрела у них вырастут крылья и вознесут всех в небеса.

Маркел вздохнул и зажмурился. Он вдруг почувствовал, что сам взвалил тяжкий груз на душу. А теперь никак не возьмет в толк, что с ним делать. Сбросить с себя и продолжить путь вместе с людьми или безумным поступком завершить падение?

– Ну? Что делать прикажешь, командир? – крикнул Гришка, глядя на небо.

– Ничего. Возвращаемся обратно, – глухо ответил Маркел. – Скопцов оставляем, а сами уходим.

– Ты что, ополоумел? – заорал возмущенно Гришка. – А для чего мы тогда их сюда притащили? В расход их!

– А ну заткнись, горлопан сопливый! – рявкнул на него Маркел, тоже начиная сердиться.

Он, с видом человека только что принявшего очень важное и ответственное решение, повернулся к ожидавшим в смирении своей участи скопцам и громко крикнул:

– Чего ухи развесили, овцы безропотные? Хватит хоронить себя заране! Уносите прочь свои задницы, да побыстрее, покуда мы не передумали!

Чекисты зашумели, удивленно переговариваясь. Такого исхода они не ожидали.

– А может, не стоит эдак, командир? – обратился к Маркелу Прохор. – Вдруг приказ на их расстрел все ж имеется? Ты же голову свою подставляешь!

Маркел горько усмехнулся. Он повернулся и крикнул скопцам:

– Всем пути счастливого, черти убогие! И никогда больше сюда не возвращайтесь!

Не глядя на товарищей и боясь осуждающих взглядов, чекист нахлобучил шапку и пошагал в сторону города.

– Эй, начальник! – услышал он окрик из множества голосов и, не оборачиваясь, остановился.

– Мы никогда вас всех не забудем, братцы! – закричали скопцы. – Век за ваши души бессмертные молиться будем, люди добрые!

– Это что, они нас добрыми назвали? – послышался удивленный возглас Гришки.

– А ты как думал, – ответил ему рассудительный глуховатый голос Прохора. – Это ты у нас еще молодой – не знаешь, что больше к добру стремиться надо, а не к смертоубийству кровавому!

Усталый, но довольный собой, Маркел шагал, тяжело прихрамывая. Ему хотелось одиночества, хотелось побыть одному, но спиною он чувствовал, что все бойцы отряда молча и медленно бредут за ним следом.

9

Будучи не в силах больше блуждать вокруг дома с противоречивыми сомнениями в душе, Аверьян подошел к крыльцу. Дверь оказалась не заперта.

Стеша сидела за столом перед зеркалом и внимательно разглядывала свое отражение. Как только Аверьян переступил порог, она живо обернулась и слегка побледнела от неожиданности.

– Может, я не ко времени? – спросил он срывающимся голосом.

– Заходи, коли пришел, – ответила она без ложного энтузиазма.

Стеша сидела всего в двух шагах от него. Аверьян смотрел на ее спину, на которой знал каждую родинку. От воспоминаний захватило дух. Он подошел к ней и провел ладонью по голове.

– Стеша…

Она обернулась и посмотрела на него. Аверьян тут же понял, что между ними уже не осталось ничего общего. Жена брезгливо поджала губы и увела в сторону глаза, явно не желая его видеть.

– Зря ты заявился, Аверьян.

– Но-о-о… Мы ешо вроде как повенчаны с тобой и ты мою фамилию носишь?

– И што с тово?

– Да вот хотел поглядеть на тебя и детишек, – сказал он. – Как они?

– С ними все хорошо, – ответила Стеша. – А вот о тебе я ужо давно думать перестала. Сызнова у нас ничаво не выйдет, и ты сам, поди, об том прекрасно знаешь.

Пальцы Аверьяна готовы были коснуться плеча жены, но он не решался этого сделать, словно перед ним сидела совершенно чужая женщина.

– Я хочу, штобы ты ушел, – очень тихо произнесла Стеша, глядя в зеркало.

Голос ее дрожал, в нем слышались слезы. Аверьян ждал, что она вот-вот расплачется, а он обнимет ее как прежде, чтобы утешить. А Стеша сдерживала слезы, зная их воздействие на мужа и твердо решив не давать ему повода.

– Прошу, уходи, – сказала она, вставая и отходя к окну с намеком, что разговор закончен.

Рука Аверьяна повисла в воздухе.

– Мы бутто совсем чужие, Стеша… Но у нас дети! Тяжело ведь одной поднимать их на ноги?

– Да, – сказала она. – Но мы всегда были чужими, а жили по надобности.

– А я по-другому мыслил, – признался Аверьян.

– Я тожа, покуда ты не пропал без вести, – вздохнула Стеша. – Я обрадовалася даже, прости меня, Хосподи. Мыслила жизню свою постылую сызнова начать, а ты вот он весь. И под венец нельзя таперя, и ты… Не мужик и не баба.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента