Моря Африки, стр. 22

Смотрю на нашу лодку, стоящую на якоре посреди бухты. Мне совсем не хочется оставлять её. Не хотелось бы даже терять её из вида.

— Это не может быть далеко. — говорит Карло, показывая на посёлок. Hadiboo — горстка домов громоздящихся между бухтой и чёрной горой. Действительно, место, куда нас хотят отвезти, не может быть дальше чем последние дома. Соглашаемся и оказываемся в тесноте автомобиля. Едем подпрыгивая на глубоких колдобинах по узким улочкам между строений из тёмного камня. Козы разбегаются в беспорядке и дети смотрят на нас, словно мы прилетели с Луны. После нескольких поворотов и многочисленных прыжков джип останавливается перед белым особняком увенчанным четырьмя шпилями. Дворец султана?

Нас приглашают войти в дверь, до смешного маленькую, и мы оказываемся в прямоугольной белой просторной комнате. Голые стены и никакой мебели. На полу, вдоль стен, на циновках сидят люди, кажется в ожидании чего-то. В глубине, на горке отделанных золотом подушках сидит человек, который с первого взгляда производит впечатление главного. Высокий, внушительный и хотя сидит, видно, что он выше других на голову.

Босые ноги, чистые и ухоженные. Одет в набедренную повязку — доти, яркой расцветки — переплетение чёрного и золотого. Такой же платок, закреплённый золотым шнуром, покрывает голову. Широкая белая рубаха из хлопка с короткими рукавами оставляет открытыми смуглые предплечья и сильные запястья. На руке золотые часы советского производства. Руки ухоженные, длинные пальцы, светлые ногти и два массивных перстня увенчанных цветными камнями. Под рубашкой, наверное чтобы держалась доти, ремень из тёмной кожи, за который заткнут большой пистолет, ручка которого упирается ему в рёбра.

Вся его фигура излучает силу и власть. И ещё от него исходит восточный аромат мускуса и свежести. Наверное он мог бы вызывать робость, если бы не дружелюбное открытое лицо.

Волосы под платком чёрные и блестящие, белозубая улыбка под сталинскими усищами застаёт врасплох. Из под чёрных густых бровей смотрят глаза изумрудного цвета.

Человек, сопровождавший нас, кланяется до пола и исчезает, скользнув как угорь за дверь, через которую мы вошли. Мы остаёмся посреди комнаты и все смотрят на нас.

Появляются две подушки и mudir жестом руки предлагает сесть, потом говорит что-то в сторону двери. Приносят алюминиевый поднос с двумя стеклянными стаканами дымящегося чая и десятком светлых шариков в сахарной пудре.

— Я видел как вы подходили — начинает разговор хозяин, улыбаясь своей ободряющей улыбкой, на удивительно чистом и беглом английском. — Откуда идёте, почему решили зайти сюда?

Отвечаю на самом лучшем английском на какой способна, выбирая самые простые слова.

Объясняю, что мы итальянцы, путешествуем на лодке в поисках красивых и малоизвестных мест и мы пришли на Сокотру, потому что знали, что это должно быть очень интересный остров, хотя никто и не приезжает сюда. Говорю и вижу как загораются глаза султана, словно стекло под лучами солнца. Он спрашивает, где мы уже побывали, что видели, были ли мы уже в Йемене.

Кажется, что ему знакомо всё то, о чём мы ему рассказываем и наконец он спрашивает:

— Ну и как вам показалась Сокотра, после всех этих мест, где вы побывали?

— Ну, интересно, конечно интересно…но мы только что прибыли и пока ещё мало что видели.

— Можете оставаться здесь сколько захотите и смотреть что захотите. Если вам что-то понадобится, обращайтесь прямо ко мне. Нужны вам продукты, вода, горючее?

— Нет, спасибо, у нас есть всё необходимое. — я говорю неправду, но как скажешь такому человеку, что нам нужен лук, тампакс и растительное масло? — Спасибо за гостеприимство.

Он снова улыбается и поднимает руку в направлении двери. Через несколько минут появляется женщина с соломенной корзинкой. В корзинке папайя, большой ананас и две грозди бананов.

— Это из сада этого дома. Это немногое из того, что производится на острове.

Лучшего нельзя было и пожелать.

9. Посреди океана. Часть 1

Я стою на вершине, на гребне огромной дюны круто спускающейся к морю. Ноги утопают в песке. Опускаю глаза вниз и скольжу взглядом по крутому склону. В четырёхстах метрах ниже он заканчивается в воде, и там, немного близко к берегу — наша лодка. На голубой воде, с поднятыми парусами отсюда она кажется маленькой и ненадёжной, почти ненастоящей.

Забраться сюда, это была немного сумасшедшая идея, пришедшая в голову в конце очень суматошного дня. Всё началось этой ночью, когда мы были ещё в бухте Hadiboo.

Неизвестно откуда прилетевший жестокий порыв ветра засвистел в вантах, заставил вибрировать мачту и корпус лодки, развернув её на 180 градусов на якорной цепи. Цепь неожиданно натянулась от сильной нагрузки. Мы бросились крепить всё что могло улететь в море: сушившееся бельё, солнечный навес, тендер. Вокруг бушевала странная буря из горячего воздуха, ветер пах пылью и землёй. Через несколько минут всё закончилось, но это было как предупреждение: погода давала знак, что пора отправляться дальше.

По причинам, которые мне не ведомы, муссон дующий со скоростью двадцать четыре узла на всей западной части Индийского океана, у Сокотры более жестокий. Установившись в зоне острова, он усиливается до пятидесяти узлов, поднимая огромные волны. Шквал этой ночью был предупреждением и мы восприняли совет. С первыми утренними лучами солнца быстро подготовили лодку к переходу. Сдули и сложили надувной тендер, привели в порядок паруса, закрепили всё внутри лодки и ещё в первой половине дня, как только подул ветерок, снялись с якоря и подняли паруса.

Жаль, Сокотра ещё многое могла бы рассказать нам. На этом острове живут два народа: люди моря и люди гор. Первые — это арабы, прибывшие сюда в этом тысячелетии, они мусульмане. В горах же живут потомки древних обитателей острова. Они маленькие и скрытные, непонятной расы. У них свой язык, своя религия, они не смешиваются с людьми побережья и почти не показываются на вид.

Мы хотели подняться в горы, найти их и султан вызвался быть нашим проводником и переводчиком. Но бухта Hadiboo, где нам пришлось бы оставить лодку без надзора, слишком открыта волнам и ветру и мы не рискнули.

Наконец мы вышли и меньше чем через час плавания вдоль безлюдного берега Сокотры увидели дюну: внушительная, очень высокая из мелкого светлого песка она расположилась между морем и горой.

— Но как весь этот песок оказался здесь? — спрашиваю я себя.

Окружающие горы чёрные и скалистые, и кажется, что огромная светлая дюна перенеслась сюда по волшебству.

— Не знаю, может она всегда здесь была.

— А что, если сойдём на берег пофотографировать?

— Не получится, мы уже убрали тендер. — замечает Лиззи.

— Можно добраться до берега вплавь.

— Ты с ума сошёл.

— Ну почему? Мы ушли слишком в спешке. — настаиваю я. — Всего на несколько минут.

То, что мы сделали потом, было немного рискованно. Подошли на лодке очень близко к берегу, до глубины всего два метра, бросили якорь в неподвижной воде и, оставив поднятыми грот и бизань, так как не было ни малейшего ветерка, прыгнули в воду, захватив гермоупаковку с одеждой и фотоаппаратом.

Теперь, глядя с высоты на лодку, которая кажется слишком близко к прибрежным скалам, мне хочется бежать вниз. Если бы сейчас поднялся ветер, лодка оказалась бы в опасности и у нас без тендера были бы проблемы с возвращением на борт.

— А если кто-нибудь прийдёт, пока мы здесь наверху? — говорит Лиззи.

— Да ладно, кто сюда может прийти? — отвечаю я, стараясь не выказывать своих опасений.

На самом деле, пустынный, безлюдный пейзаж, окружающий нас, наводит на мысль, что вряд ли кто-нибудь может жить в таком месте. Но всё же мысли о ветре, который может вдруг подуть и о аборигенах, которые могут забраться на лодку лишают пребывание здесь всякого удовольствия. Отснимаем в спешке ролик плёнки и начинаем сумасшедший спуск, катясь и утопая в песке, как дети бегущие со снежной горы. С большим чувством облегчения вхожу в воду, совершенно горячую у берега.