Падение титанов. Сага о ««Форде», «Крайслере», «Дженерал моторс» и упущенных возможностях, стр. 39

Завод в Лансинге все же был построен, однако производительность его была вполовину ниже планируемой производительности «Йеллоустоуна». Что же до «Сатурна», то в 2003 году местные профсоюзные лидеры проголосовали за отмену специального контракта с ним и возврат к обычному соглашению с Джи-эм — со всеми его многочисленными тарификациями и правилами работ, а также льготами за выслугу лет. Вскоре вывеска «Сатурн» была и вовсе снята со здания спринг-хиллского завода, которому отныне полагалось производить не «сатурны», а «шевроле». К «Сатурну», возможно, была готова вся Америка, но не Джи-эм и не СРА. Как ни прискорбно, обе стороны посчитали проект слишком уж новым и чужеродным, что предполагалось стать огромным преимуществом «Сатурна», но, к сожалению, превратилось в недостаток.

За двадцать лет «Дженерал моторс» предприняла несколько серьезных попыток изменить порядок своего взаимодействия с профсоюзом: «Ньюмми», «Сатурн» и «Йеллоустоун», — но с тем лишь, чтобы забросить каждую из них. Тогда, во время бума внедорожников, эти упущенные возможности важными не казались, но вечен ли был этот бум? Подкошенная флинтской забастовкой «Дженерал моторс» негласно, но явственно проводила одну трудовую политику — умиротворение Стива Йокича. Вышедший на пенсию Майк Беннет с грустью наблюдал происходящее. «Проснусь иногда ночью, подумаю о том, как все могло бы быть, — и тошно становится», — говорил он.

ГЛАВА 9

ИЗ КНЯЗЕЙ ОБРАТНО В ГРЯЗИ

Несмотря на различную внутреннюю динамику, компании детройтской «Большой тройки» пришли к финишу тысячелетия с одним общим результатом: все они, по сути, делали деньги только на автомобилях класса K и L. Прожорливые на бензин пикапы, внедорожники и, хоть и в меньшей степени, мини-вэны были для них единственным источником дохода. Причиной тому стала структура издержек компаний, перекосившаяся из-за подскочивших расходов на здравоохранение, шикарных пенсий, профсоюзных трудовых правил, а также щедро расточаемых топ-менеджменту премий и привилегий. К примеру, в «Крайслере» каждому выходившему на пенсию руководителю в бесплатное пользование предоставлялось по два автомобиля в год, пожизненно.

Такая модель бизнеса была по сути нестабильна, хоть «Большой тройке» и потребовалось еще несколько лет, чтобы это понять. Детройтцы завершили XX век на подъеме, по-прежнему выпуская около семи из десяти продававшихся в Америке машин (частично благодаря отставанию японцев в части пикапов и внедорожников). Далее же «Большую тройку» ожидали пять лет борьбы с фундаментальными проблемами, а «Крайслер» и «Форд» — еще и внутренние неурядицы, грозившие превратить их беспрецедентное процветание в крах.

Пока разрушительная война Джи-эм и СРА давала газетам материал для броских заголовков, сотрудники «Даймлера-Крайслера» были заняты не менее ожесточенными внутренними усобицами. Это был крупнейший американо-германский конфликт со времен битвы при Балдже. Проявился он не сразу: первый год трансатлантического «слияния равных», объявленного в мае 1998-го, был сплошным праздником — по крайней мере, на публику.

Через месяц после объявления о слиянии десяток даймлер-бенцевских руководителей высшего звена вылетел в головной офис «Крайслера» в город Оберн-Хиллз, штат Мичиган, для проведения тест-драйва местной продукции. Нарезая круги по треку за рулем мини-вэнов, они постоянно бормотали что-то про «файпер». Хозяева решили было, что гости имеют в виду дворники (англ. wipers), пока не поняли, что бенцевцы спрашивают у них про «додж-вайпер» (англ. Viper), спортивный автомобиль с десятицилиндровым двигателем на 450 лошадиных сил.

В итоге гостям дали прокатиться на «вайперах» и подарили каждому мини-модель автомобиля. Главе же «Даймлера» Юргену Шремпу досталась не игрушка, а настоящий новенький оливково-зеленый «джип-рэнглер». Глава «Крайслера» Боб Итон получил взамен спортивный «мерседес си-эл-кей» стоимостью 47 тысяч долларов. Итону, конечно, повезло больше, но какие тут могли быть обиды — две компании стали одной большой семьей!

После подписания договора о слиянии 17 ноября каждый из 428 тысяч сотрудников объединенного «Даймлера-Крайслера» получил часы «Своч» с новым корпоративным логотипом. По американским и европейским заводам парадом прошли оркестры с тамбурмажоретками. В кафетериях германских офисов появилось меню американского Дня благодарения; «Крайслер» же в качестве ответной любезности подавал в своих столовых шпецле и штрудели.

Первое совещание объединенного руководства, состоявшееся в испанской Севилье, было отмечено от души. В ходе банкета высшее руководящее звено с солистом Шремпом во главе даже грянуло «Бай-бай, мисс Американ Пай». [55] Под утро он закинул на плечо свою секретаршу (и будущую супругу) Лидию, прихватил бутылку шампанского и, прокричав «Счастливо, ребята!», поднялся в личные апартаменты. Во время детройтского автошоу в январе 1999-го «Крайслер» арендовал целый склад и устроил там кабаре, в котором сопредседатели Итон и Шремп общались с журналистами под развеселый свинг группы «Сквиррел Нат Зипперс».

Однако к тому времени в кулуарах уже начинались склоки. Возникали они не по поводу стратегий организации снабжения, планирования или автоматизации производства. О нет, первой загвоздкой стала гораздо более важная проблема проблема размера визитных карточек. Стандартные европейские визитки были немного больше американских, и ни одна из сторон не хотела идти на компромисс. Чтобы его достичь, потребовалось 10 часов изнурительных дебатов в штутгартских конференц-залах. «Даймлер-Крайслер» в итоге решил обзавестись визитками американского образца, но европейского «стиля».

После этого стороны решили забыть былые разногласия… ради новых, поскольку столкновение культур происходило не только в плоскости «янки — фрицы», но и в плоскости «патриции — плебеи». Немцев возмущало то, что американцы оскверняли корпоративную эмблему, нанося ее на салфетки и пластиковые стаканчики — предметы, которые люди пачкают о свои рты, а потом выбрасывают в мусорное ведро. После многочасовых споров по этому поводу стороны так и остались при своем мнении.

И подобное «решение» им частенько предстояло применять в последующие месяцы и годы. Эти ранние споры по поводу визиток, салфеток и прочей ерунды были только цветочками — дальнейшие же события пускали под откос карьеры высокопоставленных менеджеров, выпускали в трубу миллиарды долларов и в итоге поставили «Крайслер» на грань краха.

По сравнению с «Крайслером», где на пороге нового века постоянно шли бои на высшем уровне, «Дженерал моторс» была практически примером управленческой стабильности. Джи-эм, конечно, «ушла» менеджеров, обидевших Стива Йокича, но в таких крупных корпоративных играх всегда не без жертв, — а в остальном царили полное согласие и стабильность. Преемником Джека Смита единогласно был избран Джи (Джордж) Ричард Вагонер, примерный стопроцентный американец, выходец из Ричмонда, штат Виргиния, где он возглавлял школьную баскетбольную команду, выпустился третьим по успеваемости в своем году, а затем поступил в Университет Дьюк, где продолжал играть в баскетбол в начале 1970-х.

Несмотря на такое спортивное начало, Вагонер стал президентом братства «Дельта Тау Дельта», [56] в котором его прозвали Вагсом, [57] и был принят в общество «Фи Бета Каппа». [58] Закончив университет с отличием, он отправился не в NBA, а на MBA. Получив диплом на бизнес-факультете Гарварда в 1977-м, Вагонер сразу был замечен «Дженерал моторс» как ЧВП (на жаргоне руководства Джи-эм — «человек с высоким потенциалом»). Он начал карьеру в ОФД, нью-йоркском офисе финансового директора Джи-эм, инкубаторе будущих управленцев компании, одновременно со Стенли О'Нилом. Оба в итоге стали руководителями корпораций: Вагонер впоследствии возглавил Джи-эм, а О'Нил — «Меррилл Линч». Годы спустя их пути снова пересеклись, уже в совете директоров Джи-эм.