Дженни Джик в Стране Оз, стр. 33
Дела у дяди сейчас шли еле-еле. В Изумрудном Городе не осталось свободного местечка для еще одного изумруда. Поэтому дядя коротал время в прогулках по городу, любуясь уже ограненными отшлифованными им камнями. В доме сейчас никого не должно было быть, и Девятый очень надеялся поспать. Он только совсем забыл про свистоджинсы, не дававшие ему покоя.
Он зевнул, свернув на площадь Пудингов и замедлил шаг. Тотчас же джинсы начали посвистывать. Когда он подошел к домику дяди, они верещали, словно пожарная сирена.
Не успел Девятый войти в ворота дома, как чья-то рука ухватила его за плечо и заставила повернуться. Это был Городской Глашатай, печального вида красноносый человек. По щекам его катились слезы и стекая по кончику носа, падали на сюртук. Он сотрясался от рыданий.
— Прекрати этот гам! Ты мешаешь мне исполнять мои обязанности! — крикнул Глашатай. — Ну-ка, Свистоджинсик, помолчи, чтобы я спокойно мог прокричать то, что мне велено. У меня важное сообщение от Озмы всем жителям города.
Меня зовут вовсе не Свистоджинсик, ты, старый крикун, — буркнул Девятый.
Джинсы между тем заливались свистом вовсю.
— Прекрати сейчас же! — закричал Глашатай. — Я тут работаю восемьсот одиннадцать лет и никто не произвел больше шума, чем я. Черт побери! Я не позволю, чтобы твои джинсы заглушили меня.
Он начал хныкать, в глазах показались слезы.
— Я должен работать с восьми утра до семи вечера, — сказал он, шмыгая носом. — Неужели я потеряю свою работу из-за каких-то глупых штанов? Разве ты не понимаешь, что мешаешь мне работать?
Слезы из глаз Глашатая капали так сильно, что у его ног образовалась лужица. Джинсы свистели изо всех сил, и вокруг уже стали собираться любопытные. Глашатай, видя, как у него много слушателей, не мог больше плакать. Он широко улыбнулся. Затем, поняв, что совершил ошибку, снова принялся рыдать в голос.
— Слу-шайте! Слу-шайте! — взывал он сквозь слезы. — Ее Вели-и-ичество О-озма — горе мне! — назначает выборозмы! Выходите и отдайте правый башмак — голос за того, кого вы хотите видеть своим повелителем на следующую тысячу лет. Горе мне… горе…
Слезы текли по его лицу рекой. Никогда еще он так здорово не плакал. А что делать — он должен был показать, что та улыбка была ошибочной.
Глашатай и свистоджинсик устроили такой тарарам, что Девятый понял: поспать ему не удастся. Лучше было вернуться в магазин мод и попытаться немного прикорнуть, пока Дженни не видит.
Глашатай плакал, а мальчик кричал, перекрывая его рыдания:
— Новые моды! Последние фасоны! — Как только он двинулся дальше, джинсы замолчали.
Теперь Девятый шел вдоль стен Общественного парка. В одной его части росли живые цветы, в другой — животные-растения. Горожане обожали этот парк и очень о нем заботились. Многие из них всю свою жизнь посвящали уходу за парком. Путешественники со всех концов Страны Оз специально приходили сюда за семенами живых цветов или саженцами животных-растений, чтобы посадить их у себя в садах.
«Гораздо веселее идти не вдоль стены, а по самой стене», — подумал Девятый. Стена была увита виноградником. Девятый ухватился за лозу и стал подтягиваться. Джинсы недовольно засвистели.
— Так-то лучше! — воскликнул мальчик, оказавшись на стене и любуясь живым садом.
Участок живых цветов был тихим и мирным по сравнению с той частью, где находились животные-растения. Но Девятому хотелось посмотреть именно на них. Он шел по стене, пока не оказался там, где хотел. Когда животные-растения услышали свист джинсов, они стали рычать, кричать и плеваться. Девятый, испугавшись, что они могут соскочить с цепей, кинулись бежать.
Джинсосвистик, Джинсосвистик,
Ты дрожишь, как в бурю листик!
Девятый остановился и огляделся.
— Кто это? — спросил он и услышал опять:
Это я прочла стишок.
Ты уж не сердись, дружок!
Мальчик задрал голову вверх. У стены росло дерево, и на одной из его веток сидела Лоскутушка, она же лоскутная кукла. Ее глаза-пуговицы весело сверкали, и она высунула красный плюшевый язык, дразня мальчика:
Если хочешь ты подраться,
Я тогда начну спускаться.
Девятому вовсе не хотелось драться с Лоскутушкой. Он знал, что она прекрасный боксер. Он взял себя в руки и с достоинством ответил:
— Мне некогда драться, я человек деловой. Мне пора обратно на работу.
На это джинсы оглушительно свистнули. Девятый соскользнул со стены по виноградной лозе и посмотрел наверх, пытаясь понять, что собирается сделать Лоскутушка.
Она спрыгнула с дерева на стену и начала боксировать с тенью.
— Ой, — пискнул Девятый, — чего доброго она разделается с тенью и возьмется за меня!
Он бросился наутек. Лоскутушка спрыгнула со стены и побежала за ним, выкрикивая:
Мы сейчас устроим гонку.
Ох, поймаю я мальчонку!
Девятый обернулся и увидел, что она бежит за ним, делая на ходу сальто-мортале. Он понял, что магазин мод Дженни — самое безопасное для него место. Он прибавил скорости, лихо увертываясь от прохожих, наталкиваясь на детские колясочки и заставляя собак кидаться за ним в погоню. Но Лоскутушка не отставала. Ее разноцветные лоскутки превратились в безумный калейдоскоп. Лоскутушка смеялась и кричала вслед Девятому:
Джинсосвистик, ну-ка стой!
Я хочу играть с тобой!
Девятый же опрометью пробежал по Клубничной улице и пулей влетел в магазин мод.
— Уф! — воскликнул он, отдуваясь и вытирая лицо рукавом. — Как это я спасся от этой озорницы!
— Да вот же она! — крикнула Дженни.
Девятый отскочил — и вовремя. В магазин ворвалась Лоскутушка и кубарем пролетела через турникет.
Когда Лоскутушка встала на ноги, она не могла поверить своим глазам. Турникет переодел ее в пляжный костюмчик восьмилетнего мальчика. Лоскутушка воздела руки к Дженни и жалобно простонала:
Что за жуткая вертушка!
Я теперь не Лоскутушка.
Вы скорей меня простите.
Лоскутки мои верните!
Девятому стало жалко Лоскутушку и он сказал Дженни:
— Правда, верни ей лоскутки, а то над ней все будут смеяться.
Но Дженни ледяным голосом ответила:
— Ничего этого не случилось бы, Девятый, если бы ты занимался своим и моим делом.
Бедняжка Лоскутушка крепко ухватилась за дверь своими ватными пальцами и простонала. Такой наряд был чересчур смелым даже для нее. Не теряя времени даром, она выскочила из страшного дома и припустила бегом. Она помчалась прямехонько к озоплану Тыквоголового Джека.
10. Битва домов
Не успел Городской Глашатай прокричать новости раз — другой, как по всему Изумрудному Городу моментально поползли слухи.
Люди в домах и на улицах говорили только об этом.
— Неужели Озма больше не будет нашей королевой?
— А кто такая эта Дженни Джик?
— Да, она просто выскочка!
Вопросы и ответы летали, словно ласточки, гнездились в дымоходах. Дома подслушивали хозяев и в конце концов тоже оказались взбудоражены. Фронтоны морщились, окна хлопали ставнями, подоконники презрительно кривились, словно губы.
Дома сердились при мысли о том, что выборозмы могли привести на трон кого-то еще, кроме Озмы.