Все сказки мира, стр. 53
Кадор-Манонг попытался ответить — из горла вырвалось только невнятное сипение — гортань отказывалась служить с непривычки…
— Нет-нет, не утруждайте себя…
Он ощутил прикосновение мягкой теплой ладони, однако все же как-то прохаркался и выдавил:
— Благодарю, мадам, я чувствую себя паршиво…
— О, ваше величество, благородный король, вы напрасно зовете меня «мадам», ибо я не…
Тут наконец картина перед глазами Кадор-Манонга прояснилась и он смог рассмотреть очаровательнейшее (как ему показалось) лицо склонившейся над ним незнакомки.
Послышался грохот шагов, распахнулась дверь — и король увидел своих вассалов — Тонирга ок-Ренчи и Викса ок-Рагиля. Голова ок-Рагиля была обмотана белой тряпкой. Девица что-то пробормотала рыцарям и с низким поклоном исчезла за дверью.
— Вам лучше, ваше величество?
— Мне паршиво, Гангмар возьми… Дайте вина…
Дворяне переглянулись — привычный сварливый голос монарха и требование выпивки явно свидетельствовали о том, что ему значительно лучше, чем «паршиво».
— Ну, говорите же — сколько дней? Сколько дней я без памяти? И кто эта дама, что только сейчас вышла? И где, Гангмар ее подери, моя благородная королева? И дайте же вина!..
— Ваше величество, — осторожно начал сэр Тонирг, — ее величество… э-э-э… покинули э-э-э… Покинули столицу… и…
— Что «и»? Не мямлите — говорите прямо!
— Да уехали ее величество! — наконец брякнул покрасневший рыцарь. — С двумя своими гонзорскими оруженосцами… то есть слугами. В доспехах и мужском платье уехали.
— Та-ак… И давно?
— Третий день. Как ее величество Агриста с наемниками выручили нас у того холма, так на следующий же день. Уехали.
— Стало быть, я без памяти четыре дня. А… — голос короля стан нерешительным и осторожным, — что со мной?
— Тяжелая рана в правую руку, ваше величество… Алебарда прошла по кости… По шлему тоже чем-то засадили… Но руку…
— Что с рукой? — перехваченным голосом произнес Кадор-Манонг. — Рука…
— Цела рука, ваше величество, — радостно сообщил сэр Викс, — ведьма помогла. Мы уж боялись — все… руку все… А эта…
— Это она? Та дама, что была здесь?
— Дама? — переспросил сэр Тонирг. — Ах, эта девка. Да это ведьма, как ее… позабыл имя… Я велел собрать всех колдунишек альдийских, дабы пользовали ваше величество. Все как один — дерьмо, а ведьма эта, Фесья… Ферья… Нет, не помню. Из Мокрогорья откуда-то она, в общем. Но помогла, подлечила вроде руку. Говорит, не как раньше рука будет — но ничего, сберегли…
— А Агриста, значит, сбежала. Одно к одному… Ну и Гангмар с ней!.. Обоз-то хоть отбили тогда?
— Отбили, ваше величество! — бодро отрапортовал Тонирг. — Правда, из молодчиков тех никого не поймали… А хорошо было бы для острастки, на площади… Но нет, все разбежались по своим Болотным Башням.
Кадор-Манонг задумался и вдруг — к огромному удивлению вассалов — рывком сел в постели. Подумал и рявкнул:
— Агриста сбежала, зар-раза! Гангмар с ней! Эту ведьму пришлите сюда — немедленно! И обращаться с ней уважительно, иначе велю головы поотрывать. И быть ей придворным магом в Альде… И тащите же мне, Гангмар бы всех вас взял, вина-а-а! — потом подумал и добавил. — И еще тазик.
ГЛАВА 33
На рассвете Ингви выглянул из шатра, устроенного на корме судна, потягиваясь и зевая прошел на нос. Встал рядом с Никлисом, который, похоже, и не ложился. Поглядел по сторонам. Далеко впереди над белесой стеной тумана маячила плоская, словно срезанная, вершина горы. «Нивга» мягко покачивалась на тихих, каких-то особенно нежных волнах.
— Что за гора? — позевывая и почесываясь поинтересовался Ингви у своего медлинга.
— Второй Гром.
— Что за Второй Гром? — Ингви пригляделся повнимательнее — над горой курился сероватый дымок.
— Гора огненная такая. Вроде той, что Благословенный Край таковым сделала.
— Вулкан, что ли?
— Да Гангмар его знает, как оно по-ученому. Гора огненная.
— Ну понятно… Постой, это Мокрые Камни, что ли?
— Ага, они самые…
— Так куда же мы идем?
— К горам к этим, к Дырявым Горам. Там у Ротмара у нашего дела, слышь-ка. Ну и мы, само собой, поторгуем.
— С кем дела, там же не живет никто?
— Бороды там живут, — ответил Никлис, затем, видя непонимающее лицо Ингви, пояснил, — «бороды» — это северяне так гномов кличут. Я тоже слышал, что гномов из Дырявых Гор повышибли при добром короле Фаларике. Однако, слышь-ка не всех. Кое-кто на дне каменных своих пещер заповедных схоронился. Ну а теперь повылазили и живут. На ту сторону, что к берегу смотрит, понятное дело, носа не кажут, ну а эти пещеры, что к морю выходят — тут они и живут. И с разбойниками морскими торг ведут. У них там в глубинах заповедных, слышь-ка, много чего припрятано. Горы-то чего «Дырявые» зовутся — бороды их же изрыли, что твои кроты. Так там золотишка небось не пересчитать. Но золото они неохотно отдают — больше доспехи, оружие справное.
— То-то мы замечали, что у викингов слишком часто встречается снаряжение гномьей работы.
— Не часто, нет. Сюда, да через Мокрые Камни, не любой сунется. Опасные места, гиблые…
— Да, я слышал… — согласился Ингви.
— Ты, твое демонское, не серчай, но слышать про Мокрые Камни — это не штука. Про них все, кому не лень, врут. А вот своими глазами увидеть! Говорю же — не любой сюда сунется. Ротмар клянется, что «Нивгу» нашу проведет…
Сзади, за спиной раздалось покашливание, покряхтывание, негромкий разговор — экипаж просыпался.
До нынешнего дня «Нивга» шла более или менее широкими проливами между пресловутыми «Мокрыми Камнями» — теперь предстояло углубиться в этот смертельно опасный лабиринт. Чуть позже туман слегка рассеялся, но не исчез совсем — над здешними водами всегда висела дымка испарений, что делало навигацию в этих местах вдвое опасней. Ингви вгляделся в расстилающуюся впереди морскую гладь. Гладь? Вплоть до мягкой стены тумана, насколько можно было рассмотреть, море напоминало лоскутное одеяло — то волнующаяся, покрытая барашками волн поверхность, то гладкая, словно выровненная неким небывалым утюгом, маслянистая… Скрывающая отмель.
Ротмар, взявшийся вести «Нивгу» теперь, распорядился свернуть парус. Шесть человек сели на весла, сам бонд с двумя помощниками стал на носу — они сжимали в руках длинные шесты, которые предстояло пускать в ход в наиболее сомнительных местах. В основном же мореходы ориентировались по виду поверхности воды — высока ли волна… Рассмотреть за бортом, глубоко ли, было невозможно — мутная вода, несущая неопрятные бурые лохмотья водорослей, была совершенно непрозрачна. Время от времени рядом с кораблем возникали странные буруны и воронки, что-то, невидимое в тумане, мощно плескало где-то неподалеку… Стали попадаться выступающие над водой проплешины островков — словно лысины легендарных подводных жителей-великанов, обрамленные шевелюрами водорослей, постоянно неприятно шевелящихся. Все вокруг было мокро, промозгло и очень зловеще. Тишину нарушал лишь плеск воды о борт суденышка да скрип уключин. Если верить сказке — «Нивга» сейчас шла между камнями, некогда бывшими склонами и вершинами Отвесных гор и заброшенными сюда Гангмаром в результате одного из его чудовищных экспериментов над ликом Мира.
Ингви и его друзья, как и подобает сухопутным крысам, замерли, стараясь не мешать мореходам. Никлис, стоящий у руля, напряженно прислушивался, боясь пропустить указание Ротмара, время от времени отдаваемое стариком вполголоса…
Однажды путешественники увидели, как с соседнего островка в серую воду прянуло огромное гибкое тело — без брызг, но подняв заметные волны. Ннаонна клялась, что рассмотрела змеевидное тело и хищную пасть, полную зубов — каждый как хороший кинжал.
— Что это было? — шепотом спросил Ингви у Никлиса.
— Болтают, конечно, о Мокрых Камнях всякое, — пожал плечами тот, — да я стараюсь не верить.
Наконец гора Второй Гром, которую оставили по правому борту, совершенно растаяла позади в тумане, Ингви даже не заметил — когда именно. «Нивга» с черепашьей скоростью ползла между отмелями и островками. Демон прислушивался к своим ощущениям — фон маны рос день ото дня. Мир становился все ближе.