На окраине мира (СИ), стр. 42
- Ау! Лежебоки! - вдруг звонко крикнули от дороги. - Долго вас ждать-то? Все на свете проспите. Сони! Хватит дрыхнуть, кончайте валяться! Прямо не воины, а лежуны! Только печи не хватает и семечек в кулечке! Эй! Вы слышите? Дома потом належитесь, лентяи! Нам ехать надо!
- Белик! - возмущенно подскочил со своего места сонный Лакр. - Совсем с ума сошел! Еще даже не рассвело толком!
- Подъе-е-м!!
- Ему что, спать совсем не надо? - поморщился Ивер, неохотно выбираясь из-под плаща.
- Живе-е-е!!!
- Похоже, нет, - мрачно констатировал Торос, недовольно изучая темное небо над головой.
- Да сколько ж можно?! Я вас что, до ночи ждать должен?!!
- О, боже, - вздохнул Терг, помотав головой, чтобы согнать остатки сна. - Совсем ненормальный! Я в его годы до последнего валялся, чтоб лишний часок урвать, а этот ветропляс все время куда-то спешит! Все ему мало!
- Лакр, хватит глаза тереть и догрызть вчерашнюю кость! Это неприлично и недостойно Братства! Ивер, у тебя скоро рожа треснет от избытка сна или новый синяк под глазом появится!..
- Какая кость?! - неподдельно возмутился ланниец.
- Вот зараза! - скривился стрелок, машинально трогая левую скулу. Синяка там, конечно, уже не было - странная травка его полностью свела. Но от воспоминаний она не спасала, а вредный пацан так и норовил задеть за живое.
- Торос, ты ж сын пустыни! Там рано встают и пинками поднимают тех, кто заспался! Дай хорошенько разок по ближайшему соседу, он и проснется! А тот пусть следующему передаст! Глядишь, и жить станет веселее!
Братья, окончательно выбравшись из-под плащей, мрачно переглянулись.
- Вот мерзавец...
- Терг, ну, неужели у тебя не хватит силы ущипнуть своих побратимов?! Я уверен: этого должно хватить, чтобы заставить их оторвать задницы от земли!
- Точно, мерзавец...
- Так! Считаю до трех! - громко предупредила Белка, по-прежнему не изъявляя желания приблизиться. - Если после этого не увижу ваши морды на этой дороге, то еду один. Обратно. И с чувством исполненного долга сообщаю Ходоку, что он зря согласился! А потом всему встречному народу докладываю, что хваленое Братство не умеет собираться вовремя! И слишком любит давить лежака в то время, когда надо РАБОТАТЬ!!!
- Белик! - не выдержал Лакр. - Хватит орать на весь лес! Чего ты с места сорвался, как настеганный! Темно же еще! Кони не оседланы!
- Так поторопись, рыжий! У вас три минуты на сборы! Не успеете - пеняйте на себя! Время пошло!
- Твою мать! - с чувством произнес Брон, когда его татуировка опасно похолодела. Он поморщился, покривился. По взглядам собратьев понял, что они тоже почувствовали. Зло сплюнул, сообразив, что Белик действительно не шутит и в самом деле может бросить их на полпути. А затем крепко выругался, раздраженно сдернул с себя плащ и... пошел собирать вещи.
- Ну, наконец-то! - сварливо выдала Белка, когда на последних секундах истекающего срока на Тракт все-таки выбрались голодные, не выспавшиеся и откровенно недовольные Братья. Держась от них шагах в сорока на спине ворчащего грамарца, она внимательно оглядела попутчиков, оценила хмурые физиономии, нещадно мятые рубахи, спутанные вихры у Лакра и слегка растрепавшую косу Тороса (Терг и его ситт по причине коротких стрижек не испытывали подобных проблем). Делано не заметила аккуратно собранного Стрегона и выразительно сморщилась. - Тьфу! Всего день прошел, а вас опять надо купать, как болотных коней!
- Ты ж нам времени не дал, - сердито напомнил Лакр.
- Не моя забота, что вы так долго дрыхнете.
- Я даже не перекусил!
- Всухомятку поешь. По дороге.
- Белик! Да чего ты нас сдернул, чудовище? Нельзя было на полчаса позже выехать?!
- Нет, - отрубила Белка, разворачивая Курша. - Если не доберемся до заставы до полудня, потом застрянем до вечера. Они там въедливые, занудные, неразговорчивые, а народ сюда прется отовсюду, откуда не лень... тот караван, что перед нами прошел, наверняка не единственный. Некоторые заранее на целые сутки встают, чтобы пройти проверку пораньше. Так что можем наткнуться на приличную очередь. А нам нельзя задерживаться. Поэтому вперед и с песней. Да не шагом, как вы плелись до этого, а в темпе получившего ускорение гонца, которому надо кровь из носу доставить срочное донесение.
Они мрачно переглянулись.
- Что ж ты сразу не сказал про заставу? - раздраженно дернул щекой Терг.
- А я вам что, сирена, чтоб на пол-леса орать?!
- Все равно ж орал, как резаный!
- Так, наговорились, - сухо оборвала Гончая дальнейшие пререкания. - Ноги в руки и бегом, пока нас не опередили. Я лишний день тут торчать не нанимался. Своих дел по горло. Живее!
Не дожидаясь ответа, она послала Курша быстрой трусцой. Затем - ровной рысью. Но потом поняла, что никто вроде не возражает, и позволила ему перейти в относительно спокойный для стремительного, как ветер, скакуна галоп. Так, чтобы и самой поодаль держаться, но и безнадежно отставших не получить.
Стрегон только губы поджал, когда его демонстративно не заметили, но справедливо усомнился, что причина столь неожиданной поспешности кроется исключительно в заставе. Так же, как причина выказанной холодности, пополам с необъяснимой жесткостью и явным отчуждением. Но, к собственному удивлению, на этот раз не разозлился: просто вздохнул. Впрочем, изменить он тоже ничего не мог: кричать вслед, что всего лишь желает задать пару вопросов, было глупо; разъяснять Лакру и снова просить его поработать пересказчиком - совсем дурость; решать подобные вещи на бегу - вовсе ни в какие ворота не лезет, а требовать свои ответы прямо здесь, на месте, уже не у кого - Курш стремительно исчезал вдали. Вместе с хозяином.
Оставалось лишь снова набраться терпения и пришпорить коня.
Глава 11
До гномьей заставы они добрались быстро, с ветерком и со свистом, потому что Белка за три утомительных часа непрерывной скачки не позволила остановиться ни на миг. Курш все это время поразительно ровно бежал по широкой дороге - прямой, гибкий, неутомимый; сильные ноги без устали месили сгустившийся воздух; морда гордо вздернута кверху, грива красиво реет на ветру... не говоря уж о том, что темпа он не сбавил ни на миг. И, похоже, мог не только бежать подобным манером до самой ночи, но даже двигался сейчас не в полную силу. А Белик на его спине сидел, как приклеенный. Словно сжился с седлом, ни разу не покачнулся и за все утро не соизволил даже обернуться.
В какой-то момент у Лакра проснулась справедливая зависть к той грации и пластике, которую с невероятной легкостью и непередаваемым изяществом демонстрировал грамарец. Изумительное существо. Прирожденный бегун. Не зря остроухие так дорожат этой породой. Он и гаррканцу бы дал сто очков вперед, бесспорно. И даже знаменитым эльфийским скакунам ничуть не уступил бы ни в скорости, ни в выносливости, ни в красоте.
На одном из многочисленных пригорков Белка вдруг остановилась, ловко соскользнула на землю и, бросив поводья, ненадолго исчезла в зеленой чаще. Но, едва побратимы нагнали терпеливо дожидающегося Курша и поравняли с ним своих бурно дышащих скакунов, немедленно вынырнула обратно и легким движением снова взлетела в седло.
- Так, - Гончая поджала губы, мельком оглядев слегка запылившихся спутников. - Застава внизу, но народу, как ни странно, немного - кроме того каравана, что мы приметили, больше никого пока не набежало. Для нас это хорошо: чем меньше народу вас запомнит, тем лучше. Терг, у вас подорожные на Новые Земли где сделаны? В Бекровеле?
- Конечно.
- Отлично. Тогда поступим так: едем ровно, тихо и спокойно, изображая легкий прогулочный шаг. Вы - моя личная охрана, приданная строгим батюшкой и готовая насмерть загрызть любого, кто только косо посмотрит. Едем в Золотой Лес, по делу: дескать, мне захотелось у остроухих о своем Предназначении спросить. Выехали из Бекровеля, но инкогнито - громкое имя нашего рода батюшка велел скрыть и лишний раз не трепать, чтобы не встретить по пути неприятных сюрпризов. Подорожные у всех, я надеюсь, в порядке? На заставе их прочтут, но отмечать не станут - не принято. Зато оправдание у вас будет, а мне, как сопляку, иметь ее и вовсе не положено. Что еще? Ну, богатенького сорванца я вам сыграю, а вы уж постарайтесь не ляпнуть чего-нибудь лишнего. Про Братство молчим в тряпочку, во всем остальном ориентируемся по ходу. Все ясно?