Мастер Триоль, стр. 17
Заклинание не подействовало. Может быть, оттого, что в ушах Какофона ещё звучала музыка из Волшебной Партитуры, а может быть, потому, что злые волшебники всегда уступают в силе добрым.
Во всяком случае, Маэстро Гармониус спокойно и несколько удивлённо посмотрел на Какофона.
— Понимаю, — сказал он. — Вы пришли извиниться за оторванный переплёт Партитуры.
— Ещё чего!.. — прорычал Какофон и нетерпеливо повторил: — Тарагато-марагато-сабызги-сигудэк!
— Интересно, что он там бормочет? — пожал плечами Маэстро.
И тогда Какофон в полном отчаянии и уже во весь голос завопил:
— Йоксу-йаксу-каягым!
Это, пожалуй, было самое сильное заклинание злого волшебника.
Гармониус рассердился:
— Вы, кажется, пытаетесь сотворить новую пакость? Не забывайтесь, сударь, я ведь тоже волшебник! — И Гармониус произнёс одно лишь слово: — СИМФОНИЯ.
Оно было сильнее любых заклинаний и таило в себе страшный для Какофона смысл.
Это слово означало СОЗВУЧИЕ.
Какофон как ужаленный отскочил от решётки.
— Не говорите этого ужасного слова! — взмолился он.
— Сим-фо-ния! — медленно и раздельно повторил Гармониус.
Какофон бросился наутёк… Между тем хитрый Сак-Софончик всячески старался загладить свою вину перед мастером Триолем.
— Я вам раскрою страшную тайну, — сказал бывший министр старому мастеру. — Наш любимый Гармониус сидит в пещере Какофона. И никто никогда не сможет освободить его: там заколдован замок!
За это известие Триоль готов был простить ему всё.
В конце концов, — сказал Триоль, — нет плохих музыкальных инструментов, а есть люди, от которых зависит — станут они хорошими или плохими.
И мастер Триоль устремился на помощь знаменитому сочинителю музыки.
Он так и застал Маэстро — в глубокой задумчивости.
— О мой дорогой друг! — только и сказал Гармониус, увидев Триоля.
— Немного терпения, и вы будете на свободе! — воскликнул мастер и не удержался, чтобы не проворчать: — Ох уж эти мне волшебники! Не могут справиться с каким-то замочком…
Триоль достал из своего чемоданчика стальной крючок и просунул его в щель замка.
Замок звякнул и шлёпнулся на землю. Раздался скрежет открывающейся решётки.
— Вы свободны! — торжественно произнёс Триоль.
Маэстро вышел из пещеры и обнял мастера.
— Я счастлив, что выпустил вас из этой мрачной дыры, — растрогавшись, сказал Гармониус.
По рассеянности Маэстро решил, что в пещере сидел вовсе не он, а Триоль.
— Чудеса! — рассмеялся мастер. — Впрочем, вы не ошиблись. И мне пришлось отсидеть своё под замком. Между прочим, по милости всё того же Какофона.
— Только что я прогнал этого невоспитанного человека, — ответил Маэстро. — Но понимаете, я забыл спросить его, куда он дел мою Партитуру.
— Не беспокойтесь, дорогой Маэстро, Партитура в надёжных руках!
Дирижелло спешит к своему Маэстро
В Капеллиане все пели и ликовали.
— Да здравствует Маэстро Гармониус!
— Да здравствует Партитура!
— Да здравствует Дирижелло и мастер Триоль!
А хитрый Сак-Софончик забрался на крышу Медного Замка и закричал:
— Позор Какофону и какофониям!
— А ну-ка, слезь оттуда, паршивец! — вдруг услышал он голос своего дяди, всеми уважаемого Саксофона.
Саксофон только что вернулся из далёкого путешествия и успел разузнать о проделках своего непутёвого племянника.
От неожиданности Сак-Софончик свалился с крыши.
Саксофон взял его за ухо и увёл в глубину замка.
О чём они там говорили, неизвестно. Только через некоторое время Сак-Софончик пулей вылетел из замка и бросился в толпу, поближе к трубам, валторнам и тромбонам.
— Мы не пустим его в наш оркестр! — послышались возмущённые голоса.
— Спокойно, — сказал Дирижелло. — Помните слова мастера Триоля: «Нет плохих музыкальных инструментов, а есть люди, от которых зависит — станут они хорошими или плохими».
— Всё может быть, — пробасил добрый дедушка Бассо-Контрабассо. — А если так сказал сам мастер Триоль…
— То в этом нет никакого сомнения! — хором отозвались все горожане.
И они устремились за Дирижелло, который спешил к Маэстро Гармониусу. Откровенно говоря, мальчик очень соскучился по своему учителю. Капеллианам тоже хотелось повидать великого Маэстро. Ведь они тоже любили Гармониуса. И сердца их были переполнены благодарностью за волшебную Партитуру.
Флейта говорила:
— В Партитуре для меня написана чудесная сольная партия. Она так легко переплетается с партией Виолины, просто прелесть!
Пузатая Туба, как и раньше, ничего не поняла из учёной речи Флейты и была рада, что над ней не смеются.
— А для меня, — сказала она, — Маэстро написал целых четыре строчки в самом начале, а потом целых четыре строчки в самом конце. Хотите послушать?
— С удовольствием, — откликнулась Флейта. — Ведь сразу после того, как вы замолчите, я начинаю своё знаменитое соло, а дальше вступают скрипки…
Флейта выслушала Тубу и залилась трелью. Скрипки поддержали знакомую мелодию. Контрабасы прямо на ходу стали водить смычками по струнам, а Большой Барабан с помощью Маленького Барабанчика чётко выстукивал ритм.
Когда они подошли к дому Маэстро Гармониуса, Дирижелло опустил Дирижёрскую Палочку. Все замолкли.
Мальчик вошёл в дом.
Старый Маэстро дремал в своём кресле. Мастер Триоль чинил смычок — тот самый, которым Гармониус хлопнул себя по лбу, — и что-то ворчал себе под нос.
Дирижелло на цыпочках подошёл к креслу и подсунул Партитуру под мышку Маэстро.
Гармониус проснулся. Он нащупал Партитуру и ничуть не удивился:
— Интересно, как это я сразу не сообразил заглянуть себе под мышку?
А увидев Дирижелло, спросил:
— Который может быть час?
Часы, как всегда, стояли.
Маэстро вечно забывал их заводить. И Дирижелло, который давно уже научился узнавать время по солнцу, распахнул окно.
Вместе с солнечными лучами в комнату Маэстро ворвался говор жителей Капеллианы.
— Интересно, — спросил Гармониус, — что они так расшумелись? Скажи им, мой мальчик, что я сдержал своё слово — Партитура написана.
Дирижелло и мастер Триоль не могли удержаться от улыбки.
— Ах да! — улыбнулся и Маэстро. — Я всё опять перезабыл! — И, обняв Дирижелло, прибавил: — Я всегда был уверен, что из тебя выйдет толк. — Он протянул Дирижелло Партитуру: — Я дарю тебе эту книгу!
— Мне? Насовсем? — радостно спросил мальчик.
— Бери, бери… Тебе с капеллианами нужна именно такая нотная книга, а я задумал новую и обязательно напишу её.
Маэстро Гармониус закрыл окно и подошёл к своему рабочему столу. Погружённый в мысли о новой Партитуре, он больше никого не замечал.
Великий сочинитель музыки сел за письменный стол, опустил перо в чернильницу и воскликнул:
— Интересно, куда подевалось моё перо?
А мастер Триоль, стараясь не шуметь, тихо покинул дом Маэстро Гармониуса…
Ещё несколько слов о мальчике Дирижелло, Маэстро Гармониусе и мастере Триоле
Прошло много лет.
Дирижелло вырос и стал дирижёром города музыкальных инструментов. К нему стали обращаться не иначе, как со словами: «Маэстро Дирижелло».
И в этом нет ничего удивительного. Каждый ученик, если он прилежен, рано или поздно становится маэстро.
Лишь старый Гармониус по-прежнему называл его: «мой мальчик». Ведь для учителя любимый ученик — будь он дважды маэстро — навсегда остаётся учеником.
В один прекрасный день Дирижелло отправился в далёкое путешествие. За ним последовали скрипки, альты, виолончели, контрабасы, трубы, тромбоны, геликоны, флейты, гобои, кларнеты, барабаны, литавры, ксилофоны, колокольчики, тамбурины — словом, все жители города.