Отступник, стр. 12

Винчелси стер с лица улыбку и, ссутулившись, подался вперед, в упор глядя на короля.

— Мои досточтимые коллеги прибыли в Англию два месяца назад. Узнав, что вы выступили в поход, они явились ко мне в Кентербери, и я вызвался сопроводить их к вашему величеству. Полагаю, послание, которое они должны доставить, слишком важное, чтобы дожидаться вашего возвращения.

— Как это мило с вашей стороны, ваше преосвященство.

Но архиепископ не обратил внимания на язвительный тон короля. Когда вошли слуги, держа в руках подносы, на которых стояли кувшины с вином и тарелки с хлебом, солониной и острым желтым сыром, Винчелси кивнул одному из облаченных в алую мантию посланников. Тот встал и извлек свиток из кожаной сумки на поясе. Бек шагнул вперед, чтобы принять его, отмахнувшись от кубка с вином, который настойчиво совал ему паж.

Эдуард заметил большую папскую печать, прикрепленную к пергаменту, когда епископ Даремский развернул свиток. Тишину, воцарившуюся в шатре, нарушал долетавший снаружи шум лагеря, прорезаемый треском раскалываемых камней: осадные машины продолжали обстреливать стены Карлаверока. Винчелси принял предложенное ему вино, стиснув в кулаке серебряный кубок. Он оказался единственным, кто сделал это; слуги отступили к стенам, держа в руках подносы с нетронутым угощением.

Наконец Бек закончил читать и поднял глаза на короля.

— Милорд, Папа требует, чтобы вы прекратили враждебные действия против Шотландии, которую его святейшество называет верной дочерью Святого престола.

Услышав эти слова, Эдуард понял, почему Винчелси проделал такой долгий путь к осажденному замку, чтобы доставить простое послание. Архиепископ постоянно выражал свое резко отрицательное отношение к войне с тех самых пор, как получил должность в 1295 году, накануне первого вторжения в Шотландию. Та кампания обернулась оглушительным успехом. Не прошло и нескольких месяцев, как Джон Баллиол, человек, которого Эдуард посадил на трон после смерти короля Александра и который поднял восстание, был низложен и заключен в Тауэр, а его королевство перешло под власть Эдуарда. Но победа оказалась недолговечной, потому что уже годом позже Уильям Уоллес возглавил новый бунт скоттов. Казна Эдуарда была пуста после разорительных войн в Уэльсе и Гаскони, и королю пришлось обратиться к Церкви с просьбой дать ему денег на подавление нового мятежа. Однако Винчелси выступил против, отказавшись подчиниться его требованиям. В отместку Эдуард объявил церковников вне закона и отправил своих рыцарей захватить их имущество и ценности, но Винчелси не дрогнул перед лицом столь жестких ответных действий. «Это станет испытанием моей стойкости и веры», — заявил он.

С того времени Эдуард и архиепископ заключили мирный компромисс, но по тому, с какой радостью Винчелси ухватился за представившуюся возможность, было ясно, что он не изменил своих взглядов.

— Почему именно сейчас? — негромко прорычал Эдуард, и черты его лица исказились от гнева. — Почему Рим решил вмешаться спустя пять лет?

Ответил ему папский посланник, вручивший пергамент Беку:

— Милорд король, за время своего пребывания в Париже сэр Уильям Уоллес заручился поддержкой короля Франции, который и представил его Папе. С тех пор он неоднократно бывал в папской курии, где его ждал самый радушный…

— Сэр Уильям? — презрительно выплюнул король, и его серые глаза засверкали. — Мне плевать, чей меч или задницу целовал этот разбойник, чтобы добиться такой чести, но благородства в нем не больше, чем в дворовой собаке! Он — преступник. Бандит. Так почему, ради всего святого, его с распростертыми объятиями принимают при папском дворе?

Король резко отвернулся и задумался, в то время как папский посланник неуверенно покосился на Винчелси. Значит, Филипп вновь сует нос не в свое дело? А он-то думал, что недоразумения с кузеном практически улажены. Война в Гаскони закончена, он женился на сестре Филиппа, его сын вот-вот должен сочетаться браком с французской принцессой. После долгих лет конфликтов и противостояний Англия и Франция подписали мирный договор, и Эдуард надеялся, что богатое французское герцогство вскоре вновь окажется в его руках. Увы, он, похоже, ошибся.

— Уоллес заручился поддержкой и сочувствием к своему делу в папской курии, — заметил Винчелси, поднимаясь на ноги, чтобы обратить на себя внимание короля. — Настоятельно советую вам прислушаться к требованию Папы, милорд. Перемирие с Францией, заключенное при посредстве его святейшества, не успело толком вступить в силу. Ваш сын пока еще не женился на леди Изабелле, а договор, который вернет герцогство Гасконь вам и вашим наследникам, еще формально не ратифицирован. — Винчелси выступал в роли прозорливого и мудрого государственного деятеля, призывая короля прислушаться к голосу благоразумия. — Начните переговоры со скоттами, милорд. Повинуйтесь приказу его святейшества и прекратите войну. Не стоит наживать себе врага в лице Папы Бонифация. Он — злопамятен и не склонен к всепрощению.

Эдуард не смотрел на архиепископа, но эти слова, полные скрытой угрозы, раскаленным свинцом жгли ему сердце. Проведя два года в Англии, он ни на мгновение не забывал о своей конечной цели, и вот сейчас повел своих людей на север, чтобы довершить начатое. Джон Баллиол мог томиться в папской неволе во Франции — его освобождение из Тауэра стало одним из условий сделки, которую Папа помог ему заключить с Гасконью; Уоллес мог скрываться за границей, а Роберт Брюс — исчезнуть без следа. Но это не помешало скоттам продолжить восстание, поднятое этой троицей. Эдуард не успокоится, пока королевство целиком и полностью не окажется в его власти. Он не будет знать ни сна, ни отдыха, пока Уоллеса не вздернут на виселице, а Брюса… Что ж, на этого ренегата у него были другие планы.

— Нам следует обсудить этот вопрос наедине, — предложил Бек. — Мы снова можем встретиться завтра, — добавил он, обращаясь к Винчелси.

Но, прежде чем Эдуард успел ответить, полог шатра распахнулся и на пороге появился Хэмфри де Боэн, широкое лицо которого светилось торжеством.

— Ваше величество, гарнизон Карлаверока сдался. Замок — наш.

Король уставился на молодого военачальника, сообразив, что больше не слышит грохота разбивающихся камней.

— Епископ Бек, подготовьте ответ, который эти люди повезут завтра с собой в Рим. В нем вы приведете убедительные доводы в защиту политики, проводимой мной в Шотландии, и объясните его святейшеству, что я должен покарать людей, присягнувших мне на верность, но осмелившихся восстать против меня. Я посадил на трон Джона Баллиола, и он принес мне вассальную присягу, признав во мне своего сюзерена. Война началась из-за того, что он нарушил клятву и заключил военный союз с Францией. — Эдуард вперил тяжелый взгляд в Винчелси. — Я заставлю Шотландию склониться передо мной, ваше преосвященство, и покараю любого предателя, который осмелится противостоять моей воле, даже если мне придется пожертвовать ради этого своей жизнью.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Роберт вышел на поляну первым, опередив остальных на несколько шагов, сжимая в руке посох. Пока они плыли по озеру, небо посерело, но под сенью дубов и рябин по-прежнему было еще темно.

Александр Сетон резко вскинул голову, когда из-за кустов появился Роберт. Лежавшая рядом с ним Уатача оторвала голову от передних лап и тихонько заскулила при виде хозяина.

— Вы нашли его? — Александр встал, чтобы поприветствовать Роберта, и взгляд рыцаря метнулся к завернутому в ткань предмету в его руках.

Не обращая внимания на Уатачу, которая подбежала к нему и ткнулась носом в ладонь, Роберт махнул Несу и остальным оруженосцам, разбившим на поляне временный лагерь. Они уже успели развесить на деревьях одеяла и накидки, чтобы проветрить их, и разожгли небольшой костер, дым от которого путался в ветвях.

— Собирайтесь. Мы уезжаем.