Пробный камень, стр. 24

— А-а-а-а… — донеслось до нее и заставило броситься на помощь.

Но Ромка быстро выбрался на берег, вскочил на камень, вцепился в торчащий из трещины спиннинг и заорал уже осмысленно и даже с ноткой торжества в голосе:

— Зови-и-и!.. Всех зови-и!.. Одному не спра-а-авиться!

Катя остановилась в замешательстве. Никакая опасность больше не угрожала Ромке — зачем же звать кого-то? А Ромка еще раз крикнул:

— Зови-и! — и больше к Кате не поворачивался — ему стало не до нее.

Еще в воде, когда отхлынул леденящий ужас, он догадался, что блесну заглотил огромный сом. Это его тупая голова выглядывала из водорослей. Ленивый и неповоротливый, он, попав на крючок, не сразу взбунтовался. Но когда Ромка снова забрался на камень, спиннинг, торчавший из трещины, то сгибался в дугу, как тонкая тростинка на ветру, то снова выпрямлялся.

Пробный камень - i_036.png

Таких больших и сильных рыб Ромка не лавливал, но знал, как надо действовать. Он освободил катушку от стопора, и она с визгом завертелась, сбрасывая с себя леску. Где-то там, под водой, сом почуял свободу и бросился наутек. Плыл он недолго. Забился, наверно, в какую-нибудь глубокую омутину и затих. Ромка не дал ему отдохнуть — стал подтягивать к берегу, повторяя дрожащим голосом:

— Не сорвись только, лапонька!.. Не сорвись!.. Понял? Нет?

Но сом снова рванулся на глубину, и снова завизжала катушка. Но вот она приостановилась, и Ромка опять начал выбирать из воды леску, подтаскивая рыбину к берегу. И она шла, как на аркане, пока не стало слишком мелко. Тогда сом сделал новый рывок.

Ребята прибежали к камню в ту минуту, когда Ромка в пятый или шестой раз выводил сома на мелководье. По туго натянутой леске и согнувшемуся спиннингу они поняли, что Ромка звал их не напрасно.

— Щука? — спросил Колька, нарушив уговор — не разговаривать с Ромкой до ужина.

— Сом! — выдохнул Ромка и локтем вытер пот со лба. — Такой поросенок — на всех хватит!

И, как бы подтверждая его слова, в реке напротив камня, в том месте, где уходила под воду леска, появилась рябь, что-то вспучилось — большое, темно-серое, подняло волну и опять ушло на глубину.

— Держи его! — отчаянно завопил кто-то.

Забыв обо всем, Борис козлом прыгнул на камень.

— Давай помогу!

— В воду лезь! В воду! — сдавленно прохрипел Ромка. — Всем — в воду!

С этого момента приказывал он, и слушались его беспрекословно. Борис спрыгнул с камня прямо в реку.

— Куда тебя понесло?.. Нельзя под леску! Бери левей! — крикнул ему Ромка. — Колька! А ты — справа!.. Фефёла! Где Фефёла?.. Дуй вперед! Как увидишь сома, наваливайся на него и хватай за жабры!

Ни одного мальчишки не осталось на берегу. Вытянув шеи, вглядываясь в воду, ребята метра на три отошли от камня.

— Стойте! Глубже не надо! — скомандовал Ромка. — Ждите теперь.

Все затаились. Как тетива бренчала леска. Девчонки шушукались у камня.

— Тихо вы, сороки! — прошипел сверху Ромка, плавно наматывая леску на катушку. — Эх, сак бы сюда побольше! Мы бы сомика этого как миленького!..

Вода взбурлила недалеко от мальчишек. Они стояли двумя цепочками, образовав в реке узкий коридор. Ромка без рывка, но сильно отклонил спиннинг к берегу, и что-то темное, длинное, похожее на бревно всплыло из глубины и мягко опустилось на дно у самых ног оцепеневших мальчишек.

— Хватай его! — сипло прошептал Шурка Гай и, отступая от тупоголовой темно-серой могучей рыбины, толкнул в спину Сеню Сивцева. — Лови его!

Сеня как подрубленный упал на сома. Тот встрепенулся под его тяжестью. Точно снаряд взорвался в реке — во все стороны взметнулись брызги. Рядом с Сеней упал в воду Борис, а за ним и другие мальчишки. Ромка спрыгнул с камня и бросился в эту копошащуюся кучу.

— Сами хоть не утоните! — крикнула Зоя с берега.

Ее услышал один Шурка. Он хотел по привычке пуститься в подробные рассуждения о том, что на мелком месте не тонут и что тонут обычно пьяные и не умеющие плавать, но кто-то скользкий и мягкий шлепнул его по ноге. Шурка наклонился и увидел у своей щиколотки широкий рыбий хвост. Что-то перевернулось в нем. Коротко охнув, он присел в воду, вцепился руками в упругий хвост и заорал громче всех:

— Держу-у-у!

Мальчишки наконец совладали с сомом. Ромка, намотав на кулак леску, приподнял плоскую и широкую голову рыбины над водой. Облепив сома со всех сторон, ребята вынесли его на берег, притащили к кухне и положили на сдвинутые столы.

— В нем метра три! — воскликнул Ромка. — Не меньше!

— Полтора! — сказал Сеня Сивцев.

— Ну и что?.. Зато весу — пудов шесть!

— И одного не потянет, — возразил Сеня.

— Что ты ко мне сегодня привязался? — возмутился Ромка. — Арифмометр ходячий!.. Прорвало его! И вообще — что бы вы все без меня делали?.. Да я, если захочу, всех прокормить смогу целое лето! Поняли? Нет?.. Этого сома нам на неделю хватит!

— На день, — поправила его Катя.

— Вы что, сговорились все против меня?! — воскликнул Ромка с искренней обидой.

Борис погладил ладонью по жирной спине сома.

— Справишься, Катя?

— Разделаю.

— Тогда объявим на завтра рыбный день, — сказал Борис. — Сэкономим на мясе. А с Ромкой…

— Поджарить его на ужин! — крикнул кто-то. — Тоже экономия получится!

Шутку подхватили.

— Костлявый больно и рыжий!

— Суп из него и то без навара!

Посмеявшись, решили снять с Ромки опалу и оставить экспедитором, но с условием, что следующий раз он сдаст в столовую овощей на пятнадцать рублей больше, чем будет записано в накладной. По предложению Кольки народным контролером назначили Сеню Сивцева, чтобы он постоянно проверял Ромку.

Полномочный представитель

Пробный камень - i_037.png

На третий день вся лучшая земля у болота была вскопана. Лук, огуречная и капустная рассада уже кончились. Новые грядки засеяли оставшимися еще семенами редиса и салата, хотя сначала думали отвести их под морковь. Но воспротивился Борис. Морковь раньше конца августа прибыли не даст, а редиска и салат через три недели будут готовы. Ребята занимались поливкой. С каждым днем эта работа требовала все больше и больше усилий, потому что солнце жарило беспощадно, да и резвый ветерок усиленно сушил грядки. Ведер на всех не хватало. Одни носили теплую болотную воду, а другие пока отдыхали.

За полчаса до обеда на Стрелянке показалась лодка. Ромка в тот день не размахивал накладной — пришибленно сидел на корме. Борис подумал: «Опять вытворил что-то и попался!.. Ну уж теперь никакой сом тебе не поможет!»

— Что там у вас? — крикнул он.

Ромка притворно зевнул.

— Ничего!

Сеня Сивцев сильным гребком заставил лодку до половины въехать на песок и успокоил Бориса:

— Нормально.

— Это только по-вашему нормально! — Ромка уничтожающе посмотрел на Сеню и Бориса. — Сдал на семьдесят шесть, а выписал на шестьдесят один — и это нормально у вас называется?.. Самоеды вы! Сами себя едите! — Он протянул накладную Борису. — На! Радуйся! В графе «итого» значилась цифра 61. Борис вздохнул не без сожаления и спросил зачем-то:

— А было, выходит, семьдесят шесть?

— Было да сплыло!

— Не мухлевал бы прошлый раз!

— Что с вами разговаривать!

Ромка отвернулся и пошел к кухне.

За обедом Борис объявил, что с них списан еще шестьдесят один рубль, а Лида Юрьева добавила, что они уменьшили свой долг на три процента. Задачи на проценты надоели еще в школе. На уроках ребята небрежно оперировали любыми цифрами — миллионами, миллиардами — и ни одна задача не возбуждала у них особого интереса. Зато теперь каждая цифра заставляла задуматься.

Три процента — много это или мало? Вроде бы не так уж и мало! Заметно, как-никак! Но с другой стороны — это всего лишь крохотная часть от четырех с лишним тысяч. Неутешительный выходил расчет. Такой неутешительный, что Борис хоть и продолжал есть, но не чувствовал никакого вкуса.